Эра зла - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Устименко cтр.№ 73

На смуглом виске Конрада протестующе забилась тонкая жилка. Он всегда считал себя хищником, не признавая лидерства или превосходства женщин. А сейчас, специально или нет, но Оливия сильно задела его самолюбие, выявив самое уязвимое место в непоколебимой мужской натуре вервольфа. Она задела его любовь! И это притом, что ему весьма не нравилась самоуверенность некоторых женщин, полагающих, что уж если природа подарила им крепкие ягодицы и дала терпение, чтобы отрастить длинные волосы, то весь мир должен пасть перед ними ниц, замирая в раболепном восхищении. Как правило, такие самки либо пусты как стеклянные бутылки, либо по некоей причине (уважительной или нет) скрывают в душе огромный ком ехидства и злобы, до такой степени приправленный ядом зависти или корысти, что к ним неприятно прикасаться. Другое дело Селестина! В ней есть то, что давно утратила большая часть женщин: тонкая чувствительная душа, гибкий ум, железная логика и непосредственность реакций. Редкое создание! Она такая искренняя, не гонится за поклонением, деньгами и славой. Не стесняется говорить то, о чем думает, и думать не так, как все. Красивая и нежная. Похожая на музыкальный аккорд, нет, на целую симфоническую пьесу, нескончаемую и вечно усложняющуюся…

Но Конрад так ничего и не произнес вслух, оставив свои мысли при себе, только дернул за кольцо, раскрывая над их головами белый купол парашюта. А еще через пару минут вервольф и валькирия мягко приземлились в глубокий сугроб, где уже неловко барахтался многословно славящий Господа отец Григорий, а на расположенном рядом пригорке восседали Натаниэль и Ариэлла, весело хохочущие над догорающими поблизости обломками их разбившегося вертолета. А вдалеке, почти на самой линии горизонта, Конрад увидел еще одно яркое зарево и непонимающе нахмурился. Что там происходит?

— Она нас сбила и тем самым выиграла время, опередив на пути к замку, — посетовал ангел. — Вероятнее всего, Сел сейчас находится где-нибудь на подступах к Чейту. А как мы туда доберемся?

— Я что-нибудь придумаю! — твердо пообещал Конрад, не отводя взгляда от второго пожара, затухающего в нескольких километрах впереди и испытывая странное, никак не объяснимое беспокойство за Селестину. — Я обещаю.

Уверовав в находчивость вервольфа, его спутники заметно приободрились. И пускай они находились в настоящий момент черт знает где, лишившись средства передвижения и не имея укрытия от непогоды, но зато ничуть не пострадали и были полны решимости продолжать свой трудный путь к замку Чейт. Они надеялись на благополучный исход затеянного ими путешествия, ведь успех — это не что иное, как переход от неудачи к неудаче, сопровождающийся неиссякаемым энтузиазмом и непоколебимой верой в себя.

Я пришла в себя от холода и боли. Собрав в кулак всю свою силу воли, я с трудом разлепила непослушные ресницы, каждая из которых, похоже, весила сейчас не меньше тонны, и открыла глаза. Меня окружала темнота. Облачность скрывала луну и звезды, а больше ничего разглядеть не удалось. Порывы ветра так резко зачесывали в сторону ветки нависшей надо мной сосны, что казалось, иголки держатся на них только на честном слове. Ужасно саднила левая рука, а я все пыталась, но никак не могла восстановить в памяти точную картину миновавших событий.

— Больно! — я тихонько застонала. — Воды…

К моим губам немедленно прижалось круглое горлышко металлической фляжки, в рот полилась струйка сладкой, оживляющей воды, и я сразу же узнала холод, вернувший меня в сознание.

— Вот, это вода! — ласково произнес Тристан, склоняясь к моему лицу. — Я приземлился удачно — в сугроб, а вот тебе повезло намного меньше: ты ударилась о присыпанный снегом камень и сломала левую руку.

— Гадство! — обиженно просипела я. — Мне некогда болеть.

— И не нужно, — одобрительно рассмеялся мужчина. — Я тебя подлечу. — Он вытащил из кармана своего жилета небольшой пластиковый пакетик, вспорол его ногтем и жестом показал: пей. Я в несколько глотков опустошила поданную мне емкость, ощутив на языке горьковато-сладкий вкус густого, вязкого напитка. Несомненно, это была кровь. Она плотным комком скатилась по моему пищеводу, вызывая мгновенный всплеск почти эйфорического возбуждения, согревшего желудок и огненными искорками растекшегося по всему телу. Оттолкнув довольно рассмеявшегося Тристана, я одним гибким движением вскочила на ноги, удивленно ощупывая свою травмированную руку. Я видела и чувствовала острые обломки кости предплечья, втягивающиеся обратно в плоть, а кровоточащие порванные мышцы срастались буквально на глазах, и вскоре лишь порванный рукав куртки напоминал о моем недавнем увечье. Я несколько раз недоверчиво сжала и разжала кисть, изумляясь столь быстрой реанимации и своему отличному самочувствию.

— Иногда это очень удобно и выгодно — трансформироваться в стригоя! — заговорщицки подмигнул Тристан, намекая на мое почти мгновенное выздоровление. — А иногда, — он озабоченно поднял голову и опасливо посмотрел на небо, — не очень…

Я растерянно пожала плечами, абсолютно не улавливая полета его мыслей.

— Пошли, — он требовательно потянул меня за рукав, — нам нужно торопиться.

Я без лишних протестов последовала за своим спутником, и некоторое время мы рьяно пробивались сквозь сугробы, казавшиеся бесконечными. Оглядываясь по сторонам, я видела лишь бескрайние белые барханы, вздымающиеся до самого горизонта. Мы обошли догорающие обломки нашего вертолета, и, обернувшись назад, я смогла различить еще одно далекое зарево, очевидно отмечающее место падения геликоптера наших врагов. Невзирая на все рассуждения о мести и справедливости, исторгнутые из уст Тристана и предназначавшиеся для моих ушей (но пропавшие втуне), я ощущала чувство глубокого удовлетворения от осознания того, что Конрад отправился в преисподнюю. Я искренне скорбела о смерти загубленных мною ангелов, но ничуть не сожалела об участи оборотня, в настоящий момент, бесспорно, занятого загробным искуплением своих многочисленных грехов, в число коих входили и причиненные мне обиды. Я злорадно посмеивалась втихомолку, стараясь не сбиться с прокладываемой стригоем тропы и не понимая, куда он так торопится? А не лучше ли нам закопаться в снег, немного отдохнуть и дождаться наступления дня, потому что в этакой темноте мы сами не видим, в какую сторону движемся…

— Не лучше! — лаконично откликнулся размашисто шагающий впереди меня Тристан, ибо, задумавшись, я произнесла этот вопрос вслух. — Для нас важно не то, куда мы идем, а то, куда придем.

— Куда-нибудь да придем в итоге! — беззаботно парировала я. — Карты у меня нет, но Земля-то круглая, поэтому деваться нам некуда…

— А ты хотела бы смыться из этого мерзкого мира? — вдруг задумчиво спросил Тристан. — Избавиться от царящей в ней жестокости и безысходности?

— Ага, иногда меня жутко утомляет его серость и банальность, — с готовностью согласилась я. — Взять бы пример с русских и махнуть в космос, но, увы, в их зачине тоже нет никакого здравого смысла…

— Русские, зачин? — не понял Тристан.

— Ну был у них такой известный космонавт по фамилии Гагарин, — смешливо фыркнула я. — Он первым попытался смыться с нашей убогой планеты, но твой любимый Ньютон задолго до того открыл закон притяжения, доказывающий, что у этого смельчака ничего не выйдет. — Я хихикнула, надеясь развеселить де Вильфора, но вместо ожидаемого смеха услышала лишь завистливое ворчание.