Эра зла - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Устименко cтр.№ 53

— Санта, ты что-нибудь вспомнила? — мелодичный голос сестры вырвал меня из плена тягостных воспоминаний. Я тут же приняла корректную позу, благонравно сложила руки на коленях, стараясь выглядеть как можно приличнее, и отрицательно помотала головой.

— Нет! — опечалено вздохнула я, виновато глядя в прекрасное лицо Андреа. — Прости, сестричка, мне очень жаль.

— Ничего. — Красавица добродушно взмахнула рукой и подбадривающе улыбнулась. — Еще вспомнишь, после того как… — Но договорить она не успела, потому что входная дверь отворилась и в комнату вступили еще трое участников нашего совета.

Первый из них оказался человеком. Человек? Я напряглась, впитывая исходящий от него запах. О, теперь я отлично знала, в чем состоит разница между человеком и стригоем. Люди пахнут как пища: призывно, одурманивающе и чуть сладковато, будто свежепролитая кровь. Именно поэтому мы не способны устоять перед своей жаждой и испытываем непреодолимую тягу к убийству человека. Это заложено в наших инстинктах, это намного сильнее любой воли и выдержки. Ведь жаждущего крови стригоя практически ничем невозможно остановить, ну разве что освященным оружием. Андреа успела о многом мне рассказать, заботливо уберегая от возможных неприятностей и конфузов. Да и, говоря откровенно, я уже сама начинала получать немалое удовольствие от своего нынешнего состояния: потрясающей ловкости, обострившихся рефлексов и реакций, поистине неистощимого ресурса энергии. Вот только если бы не эти противные рассветные и закатные полчаса, вынудившие меня спрятаться под кровать и бороться с омерзительной тошнотой и паникой, схожей с состоянием клаустрофобии. Два смертельных получаса, которых боятся все стригои, кроме моей сестры. Кстати, сами стригои пахнут абсолютно по-особенному: горьковатой морозной свежестью, нейтральной и стерильной. И в этом нет ничего удивительного, ведь мы стоим в стороне от всех прочих существ — как живых, так и мертвых, находясь в совершенно иной плоскости бытия: мы не живые и не мертвые. Мы не стареем, и нас очень трудно убить, мы не болеем и ничего не боимся. Короче, мы — это мы. И этим все сказано.

— Санта, дорогая, познакомься с кардиналом Анастасио ди Баллестро, — мягко произнесла Андреа, так укоризненно качая головой, словно она намекала на мою неуместную рассеянность. — И учти: он неприкосновенен, ибо является нашим союзником!

Я ошеломленно уставилась на высокого мужчину в красной сутане, обращающего на себя внимание резким диссонансом сильной, еще находящейся в отличной форме фигуры и совершенно седыми волосами. Его умные проницательные глаза, окруженные черными тенями забот и все накапливающейся усталости, посмотрели на меня с пугливым недоумением. Так, как будто…

— Вы знали меня в прошлом, монсеньор? — напрямую спросила я, обращаясь к мужчине.

Но вместо того чтобы удовлетворить мое любопытство, ди Баллестро вопросительно покосился на Андреа. Уголки ее губ нервно дернулись…

— Возможно, синьорина Санта, все возможно, — дипломатично усмехнулся кардинал. — В наше сумбурное время уже не упомнишь всех событий прошлой жизни. — Он церемонно поклонился и манерно опустился в отведенное ему кресло. Я растерянно хмыкнула, отдавая дань уважения его хитрости и таланту лицедея. Кажется, кардинал ди Баллестро является весьма крепким орешком, и с наскоку его не раскусишь! И конечно же такое харизматичное лицо, умело прикрытое наносной маской равнодушия, просто обязано скрывать какую-то интересную тайну! О, кованые сундуки чужих судеб — они всегда громоздки и тяжелы. Чтобы их поднять и раскрыть, нужна стальная сила воли и огромный запас ответственности. Меня это пугало, и поэтому я решила отложить на потом задачу проникновения в запертую на сто замков душу кардинала. Похоже, к ней требовалось подобрать совершенно уникальную отмычку…

Второй в комнату вошла ничем не примечательная каштановокудрая девица, с видом побитой собачонки оглядывающаяся на следовавшего за ней мужчину, не уделявшего этой откровенно заискивающей перед ним милашке ни малейшего внимания. Но, увидев именно эту третью личность, я импульсивно просияла радостной улыбкой, ибо последним участником нашего совета был мой дорогой спаситель — Тристан де Вильфор.

Невзирая на свой вызывающе роскошный наряд, Тристан казался измученным и внутренне напряженным, словно его сжигало с трудом сдерживаемое нервическое возбуждение. Андреа смотрела на него с нежностью и какой-то животной жадностью, но я сразу же подметила гримасу неприязни, исказившую красивые губы шевалье, лишь только он понял, что удостоился особого интереса со стороны нашей повелительницы. Тристан небрежно уселся на предложенное ему место, избегая смотреть как на Андреа, так и на чуть ли не плачущую каштановокудрую малютку. Он опирался плечами о спинку кресла, расслабленно вытянув вперед скрещенные в лодыжках ноги. Немногие способны комфортно чувствовать себя в такой неестественной позе, но Тристан — мог. Он обладал стройным и гибким телом и, как мне показалось, привык полагаться скорее на свои ловкость и проворство, чем на грубую физическую силу. Его тонкое, почти ангельское лицо обрамляли пышные черные локоны, а светло-изумрудные глаза сонно прижмуривались, скрывая разгорающийся в них лихорадочный блеск. Похоже, мужчина чего-то ждал. Я задумчиво морщила лоб, совершенно запутавшись в своих наблюдениях. И каким же безмерным оказалось мое удивление, когда я заметила, что, притворяясь безмятежным и даже чуть апатичным, кардинал ди Баллестро непрерывно исподтишка следит за всеми нами, как будто мы не всесильные стригои, а всего лишь глупые мыши, неосторожно приближающиеся к расставленной на нас ловушке. Между тем Андреа ничуть не беспокоилась, даря умильные взгляды одному лишь Тристану и вздыхая так глубоко, что драгоценное колье со звоном колебалось на ее высокой груди.

Черт, да что же здесь происходит? Не найдя ответа на свой вопрос, я приготовилась внимательно наблюдать за развитием событий, надеясь постепенно проникнуть в тайны всех присутствующих. «Умные говорят, а мудрые слушают». Не знаю почему, но я была на сто процентов уверена в справедливости сего утверждения. А посему говорить много сама я не собиралась ни в коем случае, намереваясь следовать простому, но чрезвычайно полезному правилу: «чем меньше слов ты произносишь, тем больше зубов сохраняешь у себя во рту». Ну или клыков, что в моем случае звучит более уместно.

— Я собрала вас всех здесь, дабы вы помогли мне выработать совместный план наших дальнейших действий! — такими словами Андреа открыла созванный ею совет, вольготно расположившись на диване, занимающем центр обширной комнаты. Ее строгое черное платье, уложенные в жемчужную сетку волосы и колье из крупных сапфиров как нельзя лучше подчеркивали торжественность момента, настраивая нас на серьезный лад. Объективно оценив пышность наряда повелительницы, я с легкой завистью скосила глаза на свое непритязательное обмундирование, состоящее из легкой кожаной курточки, таких же брюк да высоких сапог, и мысленно ругнулась. Оказывается, поспешно откликнувшись на призыв посланного за мной слуги, я случайно надела футболку наизнанку. Кроваво-красные буквы, аляповато начертанные на груди тонкого трикотажного изделия, сейчас ярко просвечивали сквозь серую ткань, кардинально поменяв смысл. Ничего себе, как легко, оказывается, можно изменить суть всего: слова, принципа и даже жизни, если расположить его (ее) задом наперед.