Величайшие загадки XX века - читать онлайн книгу. Автор: Николай Непомнящий cтр.№ 38

До 1969 года об этом никаких разговоров не было. Но в 1969 году «наверху» стали склоняться к тому, что нужно реабилитировать товарища Сталина — приближалось его 90–летие. В «Правде» была подготовлена юбилейная хвалебная статья по поводу «выдающихся» заслуг Сталина перед революцией, страной и миром. Узнав об этом, группа видных ученых и писателей написала в ЦК резкий протест (большую активность проявил известный публицист Эрнст Генри). Письмо подействовало, статью из номера сняли. Но матрица газеты уже летела на Дальний Восток. И дальневосточный номер вышел со статьей! Тогда шутили: мы имеем две правды о товарище Сталине.

Сторонники реабилитации Сталина старались «правдоподобно» объяснить причины разоблачения культа личности на XX и XXII съездах КПСС. Филипп Бобков, заместитель председателя КГБ, в те годы возглавлял 5–е управление (борьба с инакомыслящими). Есть сведения, что именно он приложил руку к созданию легенды о «предателе, сыне Хрущева». Его подчиненный, генерал Вадим Удилов, выступая в «Экспресс–газете» с «разоблачительным» антихрущевским очерком, продолжает ту же линию: «сынок Хрущева» сотрудничал с врагом, агитировал за сдачу советских воинов немцам… Разумеется, «органы» не могли оставаться в стороне: группа Судоплатова похитила сына Хрущева из немецкого плена, а беспощадный, но гуманный и справедливый советский трибунал постановил расстрелять его как бешеную собаку. Сталин в изложении Удалова выглядит суровым, но благородным. Он говорит Хрущеву, который якобы просит о снисхождении: «Если то же самое произойдет с моим сыном, я приму этот суровый, но справедливый приговор». Не тиран, а прямо‑таки Тарас Бульба! Некоторые товарищи, увы, еще помнят, как тело товарища Сталина вынесли из Мавзолея, и пытаются создать миф о том, почему происходило это «безобразие». Все очень просто: Хрущев был якобы зол на товарища Сталина за расстрел сына, обижен, что тот не услышал его слезной просьбы. И как только дорвался до власти, так сразу Судоплатова посадил, а «великого» Сталина оплевал и Ленина в Мавзолее осиротил…

«Комсомольская правда» в ноябре — декабре 1994 года поместила три публикации главного редактора «Росинформа» Евгения Жирнова под названием «Красный принц», где излагается все та же версия о сыне Хрущева: плен, предатель, похищение, расстрел. Но Жирнов по крайней мере правильно называет имя: Леонид (а не Дмитрий). И газету понять можно: нужен тираж, нужны сенсации. Но почему все‑таки снова и снова возникает такой ажиотаж вокруг давно известного сюжета?

Статья Удилова четко обозначает, куда направлено острие: текст сопровождается фотографией Никиты Хрущева военных лет с подписью «Генерал Никита Хрущев, отец изменника родины?» Но примечательно, что в книжонке бывшего охранника Сталина А. Т. Рыбина «Рядом со Сталиным», впервые вышедшей в виде статьи в 1949 году, нет ни слова о «предателе, сыне Хрущева». И понятно почему: клеймить Хрущева в ту пору еще было не за что. Зато во втором издании «Рядом со Сталиным» (1992 год, без выходных данных) эта высосанная из пальца история уже появляется. И мораль отсюда выводится все та же: Никита Хрущев якобы оболгал «великого вождя» по злобе и в целях мести. Но на деле получается все как раз наоборот: это сталинские выкормыши по злобе и в целях мести пытаются оболгать Хрущева за развенчание преступлений, совершенных их хозяином.

В сентябре 1941 года, спасая наиболее важные экспонаты и документы от фашистов, директор Керченского историкоархеологического музея Ю. Марти и инструктор горкома Ф. Иваненкова вывезли 19 ящиков, в числе которых был и чемодан с золотым запасом музея, в Армавир. Однако летом 1942 года война докатилась и до Кубани. Прямым попаданием бомбы все архивные и другие материалы музея были уничтожены. Но «золотой чемодан», хранившийся на складе горздравотдела, уцелел.

Фашисты подступали к городу, поэтому было решено переправить «золотой чемодан» в более отдаленную часть Кубани — в станицу Спокойную, где ценности были переданы в местное отделение Госбанка. В конце августа управляющий Спокойненским отделением Госбанка Я. Лобода сдал «золотой чемодан» на хранение в штаб Спокойненского партизанского отряда, созданного 9 августа 1942 года. На этом все достоверные сведения о дальнейшей судьбе сокровищ Керченского музея обрывались. Было известно лишь, что «золотой чемодан» загадочным образом бесследно исчез. Сегодня, познакомившись со свидетельствами подлинных очевидцев тех событий, мы имеем возможность рассказать, что произошло дальше.

27 августа Я. Лобода сдал на хранение ценности Керченского музея начальнику снабжения Спокойненского отряда И. Яковлеву. «Приняв деньги и ценности, Яковлев сложил их в сундук. Этот сундук стоял в отделе снабжения, и он же, Яковлев, его охранял». Как выяснилось, он даже спал на этом сундуке. Какие же ценности находились в «золотом чемодане»?

Из официальной описи предметов, находившихся в кожаном чемодане (ящик № 15), следует, что они были аккуратно рассортированы по 15 коробкам: византийские монеты червонного золота; золотые боспорские монеты греческого и римского времени; золотые подвески — в виде грифона, с изображением конного и пешего скифов, головок бычков, львенка… Всего в «золотом чемодане» было около 800 предметов, мировую историческую и художественную ценность которых деньгами просто не измерить…

Итак, чемодан был помещен в сундук, на котором спал партизан Яковлев. 13 сентября отряд начал поход из Спокойненских лесов к перевалу. 17 сентября партизаны остановились на стоянку _Аля перестройки повозок. Здесь и обнаружилась пропажа чемодана.

Остановка для перестройки повозок произошла у подножия горы Беден. В архивных материалах сохранился рассказ бойца отряда Н. Черноголового о том, как была обнаружена пропажа «золотого чемодана»:

«…Бывший боец отряда Магдычев Григорий Иванович на привале под горой Большой Беден погнал в яр поить закрепленных за ним пару волов. И там, в яру, обнаружил раскрытый чемодан, пустой, с остатками некоторых вещей, не представляющих никакой ценности и названия которых никому не известны. Так, например, он из яру принес металлическую вещь — зигзагообразную, цвета бронзы, весом граммов 700—800. И кому‑то из бойцов показал ее и сказал, где он ее взял…» Дошло до Смирнова, командира отряда, приказавшего обыскать Магдычева и изъять у него «зигзагообразную вещь». Других людей Смирнов обыскивать не разрешил, убеждая всех, что чемодан с ценностями похитил Магдычев. Как вспоминал Н. Черноголовый, расследование на том было закончено, а Смирнов возненавидел Магдычева, создавая ему невыносимые условия для пребывания в отряде. Позже Магдычева расстреляли фашисты…

Трудно понять ненависть Смирнова, который вообще‑то должен был провести в отряде нормальное расследование. Ведь предметы из «золотого чемодана» буквально замелькали в руках партизан. Вот лишь некоторые из собранных уже в основном в 1944 году свидетельств.

М. Шульженко, медсестра партизанского отряда: «…Примерно 17 сентября 1942 года мы увидели, что по дороге валялось много ярлыков каких‑то исторического музея. Мы посчитали, что его эвакуировали и разбиты ценности, но их мы не находили. Я только нашла золоченый крест, облепленный красной медью, а в середине стекло… Яне помню сейчас, куда его дела».