Мифы Ктулху. Порча и другие повести - читать онлайн книгу. Автор: Брайан Ламли cтр.№ 82

Титус, к который к этому моменту окончательно проснулся – ум его был ясен, отчего он сделал вывод, что антигипнотическая терапия Гарри Таунли действует безотказно, – заставил себя медленным, томным движением выполнить распоряжение Карстерса. С полузакрытыми глазами он перевернулся, расслабился и положил голову на подушку.

– Отлично! – прокомментировал Карстерс. – Вот так и надо. А теперь спи, Титус Кроу, спи, и пусть тебя посещают сны.

– Похоже, что все идет, как задумано, – подал голос тот, кого звали Гарбеттом.

– О да, все прекрасно. Его число подтвердилось, и по мере того, как приближается урочный час, он все сильнее попадает под мои чары. А сейчас мы проверим, получится ли у нас что-нибудь еще, кроме как командовать простыми движениями. Давайте посмотрим, сумеем ли мы заставить его говорить. Мистер Кроу, вы меня слышите?

Титус мгновенно сообразил, что от него требуется. Приоткрыв запекшиеся губы, он выдавил из себя:

– Да, я вас слышу.

– Отлично! А теперь я хочу, чтобы ты кое-что запомнил. Завтра ты подойдешь ко мне и скажешь, что решил на выходные остаться в поместье. Ты меня понял?

Титус кивнул.

– Так ты хочешь остаться? Говори!

И вновь кивок головы.

– Скажи мне, что тебе этого хочется.

– Я хотел бы остаться здесь, – пробормотал Кроу, – на выходные.

– Отлично! – довольно воскликнул Карстерс. – Для тебя, Титус, у меня найдется не одна бутылка вина, чтобы тебе было чем смочить горло и унять жжение в глазах.

Титус вынудил себя лежать спокойно, глубоко дыша.

– А теперь я хочу, чтобы ты встал, отогнул край одеяла и лег в постель, – произнес Карстерс. – Ночной воздух свеж, и нам бы не хотелось, чтобы ты простудился.

Титус покачал головой, шатаясь, поднялся на ноги, откинул край одеяла, лег в постель и снова накрылся.

– Он полностью в вашей власти! – усмехнулся Гарбетт, довольно потирая руки. – Хозяин, вы неподражаемы!

– Я был неподражаем, как ты изволил выразиться, на протяжении трех с половиной столетий! – ответил Карстерс, не скрывая гордости в голосе. – Штудируй хорошенько мои труды, Гарбетт, и в один прекрасный день тебе тоже, возможно, позволят войти в число Жрецов Червя.

Услышав эти слова, Титус невольно вздрогнул… как и Даррелл секундой раньше, благодаря чему его движение осталось незамеченным. Сначала юноша ощутил, как Даррелл испуганно подпрыгнул, потом раздался крик омерзения:

– Фу! На полу! Я наступил на одного! Там червяки!

– Идиот! – рявкнул на него Карстерс. – Идиот. Уберите его отсюда, – обратился он к другим приспешникам. – Затем быстро возвращайтесь сюда и помогите мне их собрать!

Послышалась какая-то возня и шуршание на полу. Титус был рад, что его наконец оставили в покое. Впрочем, нет, Карстерс остался рядом с ним, дабы прибегнуть к средству, которое, по всей видимости, использовал уже не раз, а именно принялся убеждать его, что это лишь сон.

– Это всего лишь сон, мистер Кроу. Самый обыкновенный сон. Незачем его запоминать, в нем нет ничего важного. Когда вы проснетесь завтра утром, то непременно скажете мне, что хотели бы остаться в доме на выходные. Вы ведь именно так и поступите, правда?

С этими словами Карстерс направился прочь из алькова – словно некий оживший труп, он удалился в темные закоулки дома. Правда, на сей раз Титус Кроу бодрствовал. Он был весь в холодном поту и объят ужасом, поскольку впервые увидел, как старик пытается подчинить его своей воле. По всей видимости, в предыдущие разы эти попытки увенчивались успехом.

Титус лежал, глядя в темноту, пока не услышал, как взревели моторы и машины отъехали от дома. Наконец в мрачных стенах вновь воцарилась тишина. Но лишь когда где-то вдалеке церковные часы пробили час ночи, он встал с постели и, дрожа всем телом то ли от холода, то ли от страха, надел пижаму и шлепанцы. После этого юноша принялся осматривать пол алькова, а затем и всей библиотеки. Он снял с кровати постельные принадлежности – простыню за простыней, одеяло за одеялом, пока не убедился окончательно, что в этой части его обиталища, которое он по наивности считал своим и потому неприкосновенным, не ползают омерзительные твари. Ибо дверь, ведущая в библиотеку, по-прежнему была заперта, что означало одно из двух: либо у Карстерса имелся собственный ключ, либо же…

Для пущей уверенности засунув в карман халата револьвер, он еще раз самым внимательным образом осмотрел библиотеку и на этот раз обнаружил нечто такое, отчего его волосы в буквальном смысле встали дыбом. Дело было в центральной секции массивных стеллажей, приставленных к внутренней стене. На первый взгляд – обыкновенный книжный шкаф. Никто бы даже не заподозрил, что в нем имеется хорошо замаскированный поворотный механизм, но именно так оно и было. Некоторые книги, которые Титус сложил стопками на полу перед стеллажами, оказались сдвинуты с места по аккуратной дуге. Присмотревшись внимательнее, Титус сумел разглядеть между днищем центрального стеллажа и ковром небольшой зазор.

Приложив немалые усилия, он сумел-таки разгадать принцип работы поворотного механизма и в конечном итоге сдвинул шкаф с места. За ним оказалась темнота и… ступени – вернее, винтовая лестница, которая резко уходила вниз, куда-то в глубь старого дома. В общем, Титус обнаружил наконец то, что давно искал, – еще один вход в подвал. Правда, на этот раз он лишь вгляделся в темноту, после чего поставил шкаф на место, сварил себе крепкого кофе, выпил его до последней капли – и стал готовить новую порцию.

Остаток ночи он просидел без сна – пил кофе и дрожал от непонятного холода, обещая себе, что любой ценой сорвет черные планы Карстерса…

Выходные обернулись сущим кошмаром.

В субботу утром Титус Кроу явился к Карстерсу в кабинет и стал умолять, чтобы ему позволили остаться в поместье на выходные. Разумеется, на его просьбу Карстерс откликнулся с готовностью. После этого события начали развиваться с поразительной быстротой.

Карстерс выходил к столу каждый раз и, независимо от того, принимал Титус пищу или нет, пытался накачать его вином. За чем следовал уже ставший привычным изматывающий ритуал, когда из столовой Титус спешил в ванную, дабы извергнуть содержимое желудка. И все это время он был вынужден притворяться, будто все сильнее и сильнее подпадает под влияние Карстерса, хотя, сказать по правде, гипнотические чары последнего не имели на него ровным счетом никакого воздействия. К вечеру воскресного дня глаза Титуса воспалились без каких-либо ухищрений с его стороны, в горле саднило от выпитого вина и искусственно вызванной рвоты, голос осип.

За эти жуткие дни он не выполнил и грана из порученной ему Карстерсом «работы», зато всякий раз пытался найти в книгах старика ответы на мучившие его вопросы – тщетно. По ночам юноша обычно лежал на кровати, пытаясь противостоять зелью, отуплявшему разум и сковывавшему движения, прислушивался к доносившимся из подвала звукам, будь то завывания или монотонный речитатив. В общем, со стороны он уже наверняка мог сойти за умалишенного.