Феномен куклы в традиционной и современной культуре. Кросскультурное исследование идеологии антропоморфизма - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Морозов cтр.№ 3

Илл. 3

Актуальность «феномена куклы» проявляется и при анализе проблемы двойничества [Большаков, 2001; Морозов, 2009б], поскольку статус «копии человека» в разных культурах существенно различается. Современные исследования в области клонирования животных и человека, а также дискуссии о «человеке из пробирки» при искусственном оплодотворении выявляют существенные проблемы морально-этического плана, которые также не могут быть решены без определения границы «человеческого» и «нечеловеческого» («живого» и «неживого») в современной цивилизации. Причем эти границы, как и прежде, могут существенно варьироваться в разных культурных средах.

В этом контексте особое значение приобретает характерная для большинства высокоразвитых культур концепция «антропоморфизма», крайним развитием которой является теория «антропоцентризма». Существуют различные подходы к трактовке концепта «антропоморфизма» [Тайлор 1989; Леви-Брюль; Леви-Строс 1994; Лосев 1996; Токарев 1964; История 1988; Элиаде 1999а; Кэмпбелл 1997; и др.]. Краткий обзор основных работ по этой проблематике сделан Л. Н. Тульцевой [Тульцева 1993, с. 22–25]. Если проигнорировать некоторые нюансы интерпретаций в рамках разных научных направлений и школ, то антропоморфизм – это наделение человеческими свойствами явлений природы, животных, предметов, а также отчетливо проявляющаяся в различных культурах тенденция к представлению в человеческом образе различных мифологических персонажей, героев и божеств.

Илл. 4

Антропоморфизация или «очеловечивание» окружающего мира является отличительной чертой человеческого познания, позволяющей описывать окружающий мир «через себя» [История 1988, с. 416–447; Найдыш 2002, с. 36, 49], то есть, используя знание о себе для объяснения тех или иных природных явлений и свойств вещей, и, в конечном счете, создавать «вселенную, проникнутую гомологиями» [Элиаде 2001, с. 80]. Отсюда хорошо известные мифологические модели мироздания, основанные на уподоблении Вселенной человеческому телу или голове божества [Старшая Эдда, с. 32; Топоров 1983, с. 243–244]. Этот механизм используется и при планировании поселений [Дэвидсон 1975, с. 143], и при моделировании жилищ, отдельные части которых соотносятся с частями человеческого тела. Антропоморфность присуща и отдельным объектам культуры от деталей интерьера – ср. «чело» и «устье» как части русской печи [Байбурин 1983; Богданов 1997, с. 188] – до сакральных и утилитарных предметов. В качестве примера можно привести известные по археологическим находкам сосуды в виде женских фигур с гипертрофированной грудью [Шептунова 1996], антропоморфные сосуды североамериканских индейцев – см. илл. 4 [La Farge 1974, s. 17] или погребальные урны айнов [Спеваковский 1988, с. 149] и этрусков – см. цв. вкл. 2. К этому ряду можно отнести сакральные предметы типа доски для вытирания огня у чукчей – см. илл. 3 [Богораз-Тан 1939, с. 56] или орудия производства – ср. названия частей рыболовной снасти конической формы («верши», «мережи»), у которой есть «морда», «пасть», «глотка» или «горло», «язык» [Даль 1880, с. 379; Даль 1881, с. 319].

Учитывая значимость антропоморфной символики в культуре и принимая во внимание специфику куклы как вещи антропоморфной по определению, мы уделяем особое внимание обсуждению этой тематики в данной работе, поскольку, с нашей точки зрения, без понимания места концепта «антропоморфизма» в системе знаковых средств культуры невозможно понять сущность «феномена куклы». Равно как и проникновение в глубинную семантику куклы как предмета культуры помогает лучше понять механизм возникновения и функционирования в сознании человека «принципа антропности» окружающего мира и возникновение своеобразной «идеологии антропоморфизма», если под идеологией понимать не по-марксистски истолкованное «неистинное мировоззрение», а «метод установления практических правил воспитания, этики и политики посредством точного познания физиологической и психической организации человека и окружающего мира» [ФЭС 1998, с. 170]. Именно на постулируемой нами «идеологии антропоморфизма» построена первая гипотеза данного исследования: поскольку кукла по определению является антропоморфным предметом, то можно предположить, что она играет существенную роль в формировании и поддержании этой идеологии в истории человеческой культуры, в том числе в истории мировых религий.

Истоки феномена куклы необходимо искать в ритуально-обрядовых практиках и мифологии (не только традиционных, но и современных), то есть в характерном для представителей той или иной культуры комплексе представлений об устройстве окружающего мира и том месте, которое отводится в нем человеку. Сфера применения куклы в обряде очень широка. Она выступает и как объект – фетиш или магический предмет, и как субъект – заместитель основных фигурантов обрядового действа или представляющих их мифологических персонажей. В последнем случае употребление куклы, как правило, мотивировано невозможностью совершить те или иные ритуальные действия (например, умерщвление или погребение) с реальным участником обряда.

Понятно, что употребление куклы в ритуале тесно связано с ее общекультурными коннотациями, ее отражениями в мифологии и верованиях. Изготовление обрядовых кукол практически всегда объясняется мифологическими представлениями и верованиями и сопровождается более или менее развернутыми текстами. С другой стороны, многие архаические аспекты семантики куклы невозможно понять без учета ее применений в игре. При этом необходимо специально оговориться, что кукла как игрушка вовсе не обязательно является заимствованием обрядовых аналогов или их позднейшей переработкой. Многочисленные факты игровых употреблений куклы как у русских, так и у других народов убеждают в обратном: значение куклы в игре не только близко к обрядовому, но и зачастую сохраняет черты архаики, в обряде уже не присутствующие, а это в ряде случаев создает предпосылки для возникновения новых ритуализованных практик на основе игровых прототипов. Разбору прецедентов такого рода мы уделим особое место в нашей работе.

Отсюда вытекают три основных аспекта рассмотрения куклы как феномена культуры. Во-первых, мифологический аспект, то есть функции куклы в мифологии и верованиях, в частности в мифах о сотворении мира и человека. Во-вторых, обрядовый аспект, то есть применение кукол и их аналогов в ритуально-обрядовых и магических практиках. В-третьих, тесно связанный с ними игровой аспект, то есть употребление кукол в развлечениях и играх детей и подростков, а также в обрядовых развлечениях. Эти три аспекта не находятся в соотношении жесткой иерархии: от мифа к обряду и игре. Обрядовые и игровые употребления куклы могут провоцировать создание и развертывание мифологических истолкований этой практики. И напротив – обрядовые и игровые употребления часто представляют собой предметно-действенную реализацию мифа [Обрядовая теория 2003].