Древний Рим - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Миронов cтр.№ 84

Удивительнее всего то, что цезарь, который был по складу души философом, а не воином, проявил себя и как прекрасный полководец. Он не увлекался боями гладиаторов, не любил войн, невысоко ценил военную славу, считая, что война – это всегда разбой, как ни смотри. Однако именно Аврелий мобилизовал силы Империи для отпора самому мощному напору германских племен и союзников. Те проникли в Северную Италию, разрушили город Опитергий, осадили Аквилу и угрожали Вероне. Такого страха римляне уже не испытывали со времен войн с Ганнибалом. Не случайно Маркоманнские войны сравнивали с Пуническими. Под его руководством были проведены мощные и победоносные наступления за Дунаем (172–175 гг.). Но это была одна из последних победных страниц римского воинства.

Луций Вер

Он расширил созданные еще при Траяне специальные фонды по воспитанию бедных детей. С этой целью он ужесточил систему фиска, реквизируя средства у богачей. Он вообще не терпел богачей и финансистов (возможно, потому и не любил евреев, среди которых уже тогда встречалась масса ростовщиков). Рассказывают, пишет Марцеллин, что когда Марк Аврелий на пути в Египет проезжал через Палестину, то, «испытывая отвращение к вонючим и нередко производившим смуты иудеям, скорбно воскликнул: «О маркоманны, о квады, о сарматы! Наконец я нашел людей хуже вас»». Редко кто из римлян позволял себе говорить столь прямо.

Рейнская граница Римской империи

Римская знать обижалась на него, когда он отослал гладиаторов на войну, не разрешив им погибать на потеху пресыщенной публике. Элита ворчала: «Он хочет отнять у нас развлеченья и заставить нас философствовать». Однако он понимал границы возможностей ума обывателя, который одинаков всюду: что в Риме, что в России… Поэтому он напутствовал политиков: «Как жалки все эти преисполненные самомнения люди, мнящие, что они по-философски ведут дела государства!.. Чего ты хочешь, человек? Делай то, чего от тебя требует в настоящее время природа. Не надейся осуществить республику Платона и будь доволен движением вперед хотя бы на один шаг – и не считай этот успех маловажным. Кто может изменить образ мысли людей? а без такого изменения что может быть, кроме рабства, стонов и лицемерного повиновения?» Он не болтал «о светлом будущем», не обещал народу «реформ» или «райских кущ» (в результате чего жизнь становилась бы все хуже и хуже), но действовал, стараясь всеми силами сохранить остатки республиканского строя, да и вообще устроить жизнь хотя бы с каким-то подобием справедливости. Уже при Нерве и Траяне созданы были основы общественной благотворительности. Возникли фонды, которые предназначались на покрытие издержек по воспитанию бедных детей.

Кружок философов. Сцена с египетского саркофага

Марк Аврелий расширил полномочия заведующих фондами прокураторов, сделав их одной из высших должностей в империи. Он сознательно пошел и на крупные фискальные мероприятия во имя бедных, сирот и детей. Расширены были им и права женщин. Немало было сделано и для облегчения участи рабов (неприкосновенность личного имущества, запрет посягательства на их жизнь и семью, ограничение продажи рабов в роли жертв зверей – на потеху праздной публики, улучшение положения вольноотпущенников и т. д.). При Аврелии в праве возникло понятие, что рабство нарушает естественное право человека, чего не помышляли даже Платон с Аристотелем. Он добился, чтобы во время зрелищ было меньше крови и увечий (приказал притупить оружие бойцов и стелить матрасы под канатами акробатов). Марк Аврелий – почти единственный цезарь, вознесший на первое место ученых и мыслителей перед воинами и солдатами: Диогена, Гераклита, Сократа – перед Александром и Помпеем. Он всей душой ненавидел слепую и бессмысленную жестокость, и даже в отношении врагов избегал вероломства.

Птолемей – теоретик гармонии

Если в эпоху античности у Греции и Рима на вершине власти (среди цезарей) и был человек философского склада, то таковым безусловно был Марк Аврелий. Его жизнь представляет яркий пример того, как следует относиться к людям, будь то друзья или враги, как воспринимать жизнь и превратности своей судьбы, как относиться к долгу и своим обязанностям, как оценивать свои поступки и т. д. и т. п. Следует помнить, что жил он во времена жесточайших битв и чудовищных преступлений. Но при этом он советовал не отвечать злом на зло: «Лучший способ оборониться – это не уподобляться обидчику», ибо «даже ненавидящие тебя по природе твои друзья». «Не живи так, точно тебе предстоит еще десять тысяч лет жизни. Уж близок час. Пока живешь, пока есть возможность, старайся стать хорошим». Выполняй долг и будь что будет. «И каждое дело исполняй так, словно оно последнее в жизни». Но именно неординарность этой фигуры сделало оценку ее столь сложной в истории. Одни называли его праведником и святым, равным которому не было, «образцовым и полным мудрости императором», самым «лучшим из отцов». Все последующие императоры утверждали, что будут брать пример с него. Его считали даже христианином: «Перед нами человек, полный глубочайшей любви к людям, кротости и смирения. Подчас, если бы мы не знали имени автора, мы готовы были бы поклясться, что строки эти писал христианин, притом христианин истинный, не на словах только, а на деле. Какой подлинно христианской кротостью проникнуты его слова». (Т. Бобровникова) Но, как заметил А. Лосев, его философия возникла «из чувства полной беспомощности, слабости, ничтожества и покинутости человека, доходящей до совершенного отчаяния и тоски». Это и понятно: редко кому из смертных доставался столь тяжкий груз жизни (разгульная жена, строившая за спиной козни и заговоры, распутный бездельник-брат, неумный и жестокий сын-наследник, предательство друзей, коих он облагодетельствовал, собственные физические тяготы и многое-многое другое). Можно согласиться с тем, что у этого человека был не только щедрое и доброе сердце, но и «железный дух». Правда, остается фактом и то, что Марк Аврелий не только никогда не был другом христиан, но и преследовал их. Он предписал освободить ренегатов и предать смерти упорствующих христиан. При нем Малая Азия обагрилась кровью христианских мучеников, а епископ Самосский Поликарп «кончил жизнь на костре». В его глазах христиане были людьми суеверными, далекими от знаний. В культе этих упорствующих иудеев Марк Аврелий видел моральную опасность и вред. Он вообще, по словам Марцеллина, относился к ним с брезгливой враждебностью. Религии он предпочитал философию, окружив себя философами, сделав старых наставников государственными людьми, консулами и проконсулами (Ирода Аттика, Юлия Рустика, Фронтона, Клавдия Севера, Прокула). Трудно представить себе, чтобы сегодня где-либо нашелся такой президент, который вдруг решился бы окружить себя столь яркими и талантливыми людьми.

Во время путешествий он также убедился, сколь велико значение Римской империи для мира и процветания подчиненных ей народов и для развития наук. Посетив египетскую Александрию, тогдашнюю лабораторию идей и верований, центр передовых научных исследований и технологий, он смог, вероятно, познакомиться с великим трудом Клавдия Птолемея, составившего на основе тригонометрических расчетов карту неба и земли, а также вычислившего земной меридиан. В год его визита минуло всего 10 лет со дня смерти ученого. В зале Мусейона он мог увидеть и удивительные аппараты изобретателя Герона, современника Марка Аврелия. О его визите в Египет Капитолин запишет: «Марк Аврелий у египтян в их собраниях, храмах и повсюду вел себя как гражданин и философ». Иные считают, что он посетил и Долину Царей. Что его подвигло к посещению долины мертвых? Возможно, к этому его подталкивали мысли о приближающейся кончине и необходимости передать власть наследнику, «цыпленочку», порфирородному отроку Коммоду. Однако несмотря на то, что был добросовестным правителем, он не мог себе представить, что конец Империи не так уж далек, говоря: «Не иди по стопам цезарей».