Древний Рим - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Миронов cтр.№ 173

Вечный Рим. Вилла д`Эсте

Во-первых, античные Греция и Рим удивительно современны. В. Г. Белинский в письме к В. Б. Боткину (1840) скажет: «На почве Греции и Рима выросло новейшее человечество». И в самом деле, разве это не «великий Рим» создал ту систему международных отношений, при которой главную роль играет не право закона, но сила и право денег? Это стало основой, стержнем, которым держится «цивилизация». К ней привязаны все политические, экономические, правовые и этические системы современного мира. Вот и мы веками впитывали мудрость римских уроков. Иван Солоневич писал в «Народной монархии»: «В гимназиях и университетах мы изучали историю Римской Империи. На образцах Сцевол, Сципионов, Цицеронов и Цезарей воспитывались целые поколения современного культурного человечества. Мы привыкли думать, что римская империя была великим братом, – и эта мысль была правильной мыслью. Потом – более или менее на наших глазах стала строиться Британская Империя и мы, при всяких там подозрениях по адресу «коварного Альбиона», относились весьма почтительно, чтобы не сказать сочувственно к государственной мудрости британцев…» Видимо, это происходило потому, что если не по типу империи, то по масштабам имперских задач мы в чем-то были близки древнему Риму, пережив, как и Рим, эпоху крушения республики. Нельзя не согласиться со словами Макиавелли («История Флоренции»). Он писал о трагедии древнего Рима, всей Италии: «Если поразмыслить о том, сколько ущерба наносит любой республике или королевству перемена государя или основ управления, даже когда они вызваны не внешними потрясениями, а хотя бы только гражданскими раздорами, если иметь в виду, что такие пусть и незначительные перемены могут погубить даже самую могущественную республику или королевство, – легко можно представить себе, какие страдания выпали на долю Италии и других римских провинций, где менялись не только государи или правительства, но законы, обычаи, самый образ жизни, религия, язык, одежда, имена. Ведь даже не всех этих бедствий, а каждого в отдельности достаточно, чтобы ужаснуть воображение самого сильного духом человека. Что же происходит, когда приходится видеть их и переживать!» Но нечто подобное пришлось пережить и моему поколению, воспитанному Республикой Советов.

Юлий Цезарь

Слом старой культуры и порядка в СССР подвигнул нас к осмыслению былого. Была разрушена страна, в десятки раз превышающая масштабами великий Рим, страна, чья система рухнула не под давлением полчищ варваров, а в силу ряда внутренних причин, дополненных изменой и мощным давлением противника. Вторжение варваров псевдодемократии на землю России, едва не приведшее к гибели страну, вынудило нас взяться за исторические параллели земного Града. И мы, подобно Н. Г. Чернышевскому, автору статьи «О причинах падения Рима» (1861), в сердцах готовы сегодня сказать о крахе СССР почти теми же словами: «Никакой внутренней необходимости в смерти не было. Напротив, жизнь была свежа, прогресс безостановочен. Погибель Римской империи – такая же геологическая катастрофа, как погибель Геркулана и Помпеи…» Чернышевский в чем-то был, видимо, прав, утверждая, что нет никакого смысла толковать «о разумности, о благотворности этих катастроф». В результате, к власти пришли настоящие варвары, в итоге чего «каждый человек из племени завоевателей разбойничает, грабит и режет кого ему вздумается, …пока кто-нибудь зарежет его, а вождь между тем рубит головы у всех, кто попадется ему в лапы». И «никакой другой особенности мы не видим в порядке, заведенном варварами».

Триумфальная арка в Москве

Сколько трагедий, отчаяния, горя, смертной тоски пережил наш народ за это смутное время… Казалось, если мы и наследуем что-то из прошлого, то дурные уроки: на дворе нынче не столько век Траянов и Аврелиев, сколь век Калигулы и Нерона, в политической атмосфере носятся атомы Цезаря, Октавиана, Нерона, Сенеки, Коммода. Хотя завершилась полоса внешних войн, началась еще более жестокая гражданская война, – власти с народом. Внешняя свобода не должна нас вводить в заблуждение. Пусть каждый имел возможность делать и говорить все, что вздумается. Но что из того! Сказана была уйма красивых и пустых слов. Смена одной партии на другую, как и смена правительств, ничего не дала ни народу, ни интеллигенции. Народ, «всюду искавший демократию, к удивлению своему, не находил её нигде». В итоге, он вынужден будет после потрясений вернуться к тому, что было. За кратким периодом распада и деградации начался период подъема России. Мы просто вступаем в очередной цикл развития. О том в статье «Идее прогресса и ее историческое обоснование» некогда писал М. И. Ростовцев: «Для меня античная идея циклов, волны истории, поднимающейся и опускающейся, есть идея не менее, если не более великая, чем современная вера в нескончаемый прогресс. В ней меньше утопии и она может быть основана на большом количестве исторических фактов». Идея циклов, как кондратьевских волн, полагаю, находит полнейшее подтверждение и на примерах из истории России. За эрой капитализма пришла эра псевдосоциализма, затем возвращение в мрак капиталистического «средневековья». И вот – со сменой власти в Кремле – видим первые робкие лучи зари будущего дня – «интеллектуальной Спарты».

Карта Московии. 1562 г.

Кажется, впору вспомнить слова Парацельса. Возможно, он был прав, говоря: «Есть один народ, который Геродот называл гипербореями, нынешнее название этого народа – Московия. Нельзя доверять их страшному упадку, который будет длиться много веков. Гипербореи познают и сильный упадок, и огромный расцвет… Знамя креста будет водружено на одной из горных вершин этой страны… В той самой стране гипербореев, о которой (никто и) никогда не думал, как о стране, где может произойти нечто великое, над униженными и отверженными воссияет великий крест… Воссияет божественный свет с горы страны гипербореев, и его увидят все жители Земли». Божественный свет мысли и разума должен воссиять на земле России! Однако скажу откровенно и без иллюзий: сие «начало воскресения» современного государства и общества в России произойдет тогда, когда Разум, а не Деньги будут поставлены во главе культурных процессов развития. Русская идея раскрывается не в капитализме, рынке, не в религиозности, даже не в силе воинства, – в силе русской культуры, духа, мысли. Россия должна стать одной из первых стран в области духа и ума.

Во-вторых, при схожести наблюдаемых в прошлом и нынешнем ситуаций, судеб, явлений, людских поступков, нельзя не видеть существенных различий в типах производства, идеологии, религии, морали, культуре, в складе характеров. Не всегда они говорят в пользу современного человека, западной культуры. Это уже иной вопрос. С помощью систематики социальных наук, куда принадлежит и история, мы включим в описываемую нами картину мира многие важнейшие элементы – культуру, технику, философию, политику, физиологию, биологию, психику. Надо помнить, отмечал П. Сорокин, что группы могут иметь сходную степень сложности и характер организации власти – и тем не менее во всех остальных отношениях резко различаться друг от друга. И древние Афины, и современная Франция, Швейцария – республики, но они различны по строению и индивидуальности. Ведь и Англия и Италия – конституционно-парламентские государства, но из этого не следует, что они однородны в других отношениях. Сложные государства мы находим в античном мире, в Средние века и в наше время. Но было бы нелепостью на основании этого сходного признака относить их к одной группе и «считать тождественными по составу и строению». Однако нельзя бросаться и в другую крайность: расчленять мир, общество, культуру и историю на сотни или тысячи отрядов, подотрядов, видов, групп, – словно перед нами живой труп. Это удел живодеров истории. Если бы ученый исследовал социальную или историко-культурную жизнь народов лишь с точки зрения 2512 вопросов «Этнографического сборника вопросов для исследования социальной жизни народов», такая работа напоминала бы сизифов труд… Наша цель иная – представить связную картину мира, какой она была в прошлом, какой ее видит современник и что нас ждет, если мы соизволили задуматься над своим будущим.