Древняя Греция - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Миронов cтр.№ 56

Агесандр. Афродита Милосская

Греция и Рим становятся как бы огромным музеем под открытым небом… Одним из чудеснейших произведений эллинистического классицизма явился и Аполлон Бельведерский, мраморная статуя которого была найдена в конце XV века в Анцио, южнее Рима. На ней представлен бог Аполлон, почти обнаженный, в плаще (хламиде), откинутом за спину, и в сандалиях. Хотя кисти рук его не сохранились, предполагают, что бог только выпустил стрелу из лука, убившую дракона Пифона в Дельфах… Статую приобрел кардинал Джулиано делла Ровере, ставший позднее папой Юлием II (1503—1511), он перевез ее в Ватикан и установил на террасе, именуемой Бельведер (отсюда и название статуи – Аполлон Бельведерский). Шедевр античного мастера, представленный в виде копии с бронзового оригинала, восхищал всех. По поручению папы Климента VII (1523—1534) статуя подверглась реставрации, при которой ученик Микеланджело, Монторсоли, восстановил утраченные кисти рук Аполлона (но в 1924 г. эти добавления удалили). Известный немецкий искусствовед И. И. Винкельман, давая описание этой великолепной статуи, называл ее «высшим идеалом искусства среди всех творений древности».

Как скажет поэт А. Апухтин о вкусах и нравах древних: «Эрос был их бог, а цель – искусство». Действительно, мы видим, как античное искусство красотой побеждает силу столетий. Как объяснить его тайну? Может быть тем, что оно – дитя красоты! Красота – это магия искусства и мудрейшая из философий. Перед ней, как перед богом, все смертные равны. Она уравняла в правах цезаря и раба, богача и нищего. Знаменитый Фидий потому и был прозван народом «калос демиургос» (прекрасный ремесленник), что был в равной степени доступен простому человеку и Периклу, другом которого был. Там «царь пред статуей любовью пламенел», перед поэтами и певцами «склонялись мудрецы, и судьи, и гетеры». Здесь «в мысли знали жизнь, в любви не знали меры» (Апухтин). Плутарх говорил, что в Афинах больше статуй, чем людей. Стены общественных зданий стали как бы вынесенными на природу картинными галереями. В творениях древних мертвый камень оживал. Поистине в лице греков мы имееем нацию творцов, пигмалионов. Этот уроженец Кипра создал скульптуру дивной красоты. Современникам порой даже начинало казаться, сказал Овидий, что каменная дива Пигмалиона «вот-вот двинется, пойдет и заговорит».

Другим шедевром считают Венеру Милосскую (III—II вв. до н.э.). Неизвестному скульптору принадлежит сей эталон грации и красоты. Даже без рук она впечатляет более иных ее мускулистых сестер, оставшихся от нашей эпохи. И можно понять слова восхищения, вырвавшиеся у Шатобриана при виде скульптуры: «Греция не давала лучшего свидетельства своего величия!» А душа одного из героев романа Г. Успенского буквально «возликовала и выпрямилась» при виде Венеры Милосской. Скульптура Венеры была найдена на острове Мелос неким крестьянином в 1820 году. Французский моряк Д. Дюрвилль побывал в гостях у Иоргоса и видел статую, когда та была еще в целости и сохранности. «В левой поднятой кверху руке она держала яблоко, – написал Дюрвилль, – а правой придерживала ниспадавшее от бедер одеяние. Впоследствии руки были повреждены и в настоящее время отделены от туловища». Венера лишилась рук после ожесточенной схватки за нее между моряками и слугами священника, который хотел отправить ее в Константинополь.Сейчас эта прекрасная статуя, выполненная во II веке до н.э., находится в Лувре. Этот идеал высокой классики изображает богиню любви и красоты Афродиту (у римлян – Венера).

Уже упомянутый нами Г. И. Успенский, побывав в Париже, писал жене: «Тут больше всего и святей всего Венера Мелосская». Он поведал о своем отношении к ней и А. И. Писареву: «В ней, в этом существе, – только одно человеческое в высшем значении слова». Пройдут годы, и он передаст свои чувства сельскому учителю Тяпушкину, герою рассказа «Выпрямила». В глубину этого «скомканного, искалеченного, измученного существа» Венера вдохнула жизнь и – «выпрямила». Учитель сказал: «Я в оба глаза глядел на эту каменную загадку, допытываясь, отчего это так вышло. Что это такое? Где и в чем тайна этого твердого, покойного, радостного состояния всего моего существа, неведомо как влившегося в меня? И решительно не мог ответить себе ни на один вопрос; я чувствовал, что нет на человеческом языке такого слова, которое могло бы определить животворящую тайну этого каменного существа. Но я ни минуты не сомневался в том, что сторож, толкователь луврских чудес, говорит сущую правду, утверждая, что вот на этом узеньком диванчике, обитом красным бархатом, приходил сидеть Гейне, что здесь он сидел по целым часам и плакал… И как бы тщательно ни разбирали этого великого создания с точки зрения «женской прелести», вы на каждом шагу будете убеждаться, что творец этого художественного произведения имел какую-то другую, высшую цель. Да, он потому (как стало казаться мне) и закрыл свое создание до чресл, чтобы не дать зрителю права проявить привычные, шаблонные мысли, ограниченные пределами шаблонных представлений о женской красоте. Ему нужно было, и людям своего времени, и всем векам, и всем народам вековечно и нерушимо запечатлеть в сердцах и умах огромную красоту человеческого существа, ознакомить человека – мужчину, женщину, ребенка, старика – с ощущением счастья быть человеком, показать всем нам и обрадовать нас видимой для всех нас возможностью быть прекрасным – вот какая огромная цель овладела его душой и руководила рукой». Венерой Милосской ее назвал Картмер де Кинси, ее первый исследователь, «первый мужчина», секретарь Академии художеств.

Удивительной женственностью отличаются найденные в афинском Акрополе 14 статуй девушек, хранящие на лице улыбку. Сих античных «Кор» относят к V веку до н.э. Но они будят в нас массу эстетических и чувственных ощущений. Правильный инстинкт руководил греком, когда он избегал изображать женскую фигуру нагой. В самом деле, вспомните, какую неисчерпаемую галерею безобразно-голых, лишенных выразительности женских фигур дало новоевропейское искусство. И насколько тоньше поступал греческий художник, который, вовсе не избегая передавать чувственные темы, полагал, однако, что даже эти темы несравненно разнообразнее и выразительнее передаются узорами, изгибами и складками в тканях. И нигде в греческом искусстве не достигает такой выразительности ткань, как именно в этой школе VI—V веков, что оставила нам вереницу этих прелестных девушек – «Кор».

Вид на афинский Акрополь. Реконструкция

Центром социальной и общественной жизни афинян являлся Акрополь. Известно, что первые здания на Акрополе (два храма в честь богини Афины) сооружены еще в 1050—700 годах до н.э. Именно на этом месте в эпоху Перикла воздвигнут Парфенон. То было время расцвета Афин. В архитектурно-художественный ансамбль вошли всемирно известные храмы – Парфенон, Эрехтейон, Ареопаг, храм Афины-Ники (отсюда название – Парфенон). Археолог М. Андроникс писал: «Три больших сооружения, составляющих Акрополь, – Парфенон, Пропилеи и Эрехтейон – единят между собой исполняемые ими функции и смелость принятых архитектурных решений, свидетельствующих о новаторском духе Перикловой демократии». Все они представляют единый комплекс.