К решающим битвам - читать онлайн книгу. Автор: Арсен Мартиросян cтр.№ 73

В штрафники попадали и технические специалисты. Спрашивается, за что? Причины разные, порой удивительные. В основном за неуместно проявленную «смекалку» (как правило, в форме прямого нарушения советских законов), преступные разгильдяйство и халатность, приводившие к снижению уровня боеготовности вверенной им боевой техники, а то и вовсе к ее уничтожению. К примеру, один из механиков, злоупотребив служебным положением, снял недостающие детали с самолета ЛаГГ-3 в соседнем полку, другой специалист, нарушив меры безопасности, сжег при заправке самолет У-2. Сразу несколько техников и механиков в начале ноября заморозили водосистему в моторах самолётов Ил-2 и МиГ-3. Начальник техотдела одного из батальонов аэродромного обслуживания по личной халатности не обеспечил самолеты сжатым воздухом, сорвав тем самым боевые вылеты нескольких групп штурмовиков и истребителей. Старший техник эскадрильи по вооружению выпустил самолет Ил-2 на боевое задание, не зарядив пушку снарядами. Молодой механик, охраняя в составе караула склад с боеприпасами, со скуки выстрелил по птичке. Птичка-то улетела, а складу не повезло — взлетел на воздух… Ну, и так далее.

Порой и лётчики совершали поступки, которые свидетельствовали об их молодости и житейской неосмотрительности. 5 июня 1943 г. командир 10-го учебно-тренировочного авиаполка отправил в Астрахань на самолете УГ-2 младшего лейтенанта Минченко и старшину Минина. На полевом аэродроме Началово им надлежало принять самолет Як-1 и вернуться в полк парой. Но лётчики к установленному сроку не вернулись. Выяснилось, что они самовольно вылетели из Астрахани в Кизляр за вином и при взлете с пустыря поломали самолет УГ-2. В приказе по этому поводу командующий 8-й воздушной армией отметил, что за такое исключительное хулиганство Минченко и Минин заслуживают предания суду военного трибунала, но, учитывая их отличную технику пилотирования, то, что в полку они были инструкторами, им была предоставлена возможность искупить вину в штрафной эскадрилье.

Далее Мороз отмечает, что «…штрафные авиаэскадрильи, которым… поручались самые сложные и опасные задачи, решали их не хуже, чем строевые эскадрильи, действовали самоотверженно, искренне стремясь побыстрее вернуть себе доброе имя и честь, конкретными делами искупить вину. Потери среди пилотов-штрафников были сопоставимыми с потерями строевых летчиков обычных эскадрилий. Так, штрафная штурмовая эскадрилья 8-й воздушной армии под командованием капитана П. Забавских с 1 октября по 31 декабря 1942 г. потеряла трёх летчиков. С боевого задания не вернулись старшина И. И. Елисеев и капитан П. И. Гращенко, а сержант И. Я. Ковалев был сбит внезапной атакой Ме-109 при перегоне самолетов в новый район базирования.

Перед новым, 1943 годом 811-й штурмовой авиаполк убыл в город Куйбышев для нового формирования и обучения. Штрафную эскадрилью, в которой к тому моменту числилось десять штрафников — из них только один пилот, прикрепили к 807-му полку 206-й авиадивизии. Капитан Пётр Забавский через год, на Южном фронте, стал его командиром, был награжден еще двумя орденами Красного Знамени».

Небезынтересно также отметить, что «из трех штрафных эскадрилий 8-й воздушной армии особенно ярко проявила себя ночная легкобомбардировочная на У-2, первым командиром которой был старший лейтенант Иван Михайлович Семертей. Летчики этой эскадрильи, как, впрочем, и всех других в 272-й авиадивизии, летали ночью и в сложных метеоусловиях. За ночь они успевали совершить 5–6 боевых вылетов со стандартной бомбовой нагрузкой в 200–230 кг. Лётчик-штрафник красноармеец Мухамедзян Шарипов, в действительности имевший звание батальонного комиссара, за месяц произвел 94 боевых вылета, а красноармеец (старший политрук) Кузьма Волков — 75. Между тем, летчиков строевых эскадрилий за 50 боевых вылетов согласно приказу НКО СССР № 0294 можно было представлять к ордену Отечественной войны II степени, а за 60 — I степени. Но для Шарипова, Волкова и многих их коллег высшей наградой было возвращение воинского звания и перевод в строевую эскадрилью… Даже подчеркнуто скупые и сдержанные строки приказов по армии… отражают высокое мужество и самоотверженность пилотов и авиаспециалистов-штрафников».

С самим фактом существования штрафных авиаэскадрилий связан и второй миф — о том, что-де во время войны провинившихся летчиков по приказу Сталина ссылали не просто в штрафные авиаэскадрильи, а в эскадрильи смертников, которые летали на штурмовиках Ил-2. А к нему примыкает вариация, что-де проштрафившихся летчиков в штрафные части не отправляли, а переводили в штурмовые авиаполки, где заставляли летать на Ил-2 в качестве стрелков-радистов.

Сколь странным сие ни показалось бы, но, как выясняется, подлинными авторами этих мифов являются сами гитлеровцы. Так что ничего удивительного в том, что наша «антиллигенция» подхватила эти мифы, нет. Она любое нацистское вранье подхватывает, лишь бы только очернить Родину, чей хлеб ест. И потому ей невдомек, что тут к чему. А между тем подлинные корни происхождения этих мифов очень даже интересны. Позвольте в этой связи сослаться на авторитетного современного исследователя Ю. И. Мухина. В своей новой и как всегда блестящей книге «Средства массовой брехни» Юрий Игнатьевич со ссылкой на интервью с ветераном войны, известным лётчиком-штурмовиком, Героем Советского Союза Григорием Максимовичем Рябушко приводит очень интересный пример, показывающий, что гитлеровцы боялись «илов» как-то по-особому, сильнее других советских самолетов. Оказалось, что в ответ на многочисленные вопросы солдат вермахта на одну и ту же тему — «Что за звери летают у русских на штурмовиках? Спасения от них никакого! По головам ходят!» — немецкие «политруки» разъясняли, что «русские летчики, летающие на штурмовиках, такие свирепые и бесстрашные, потому что они смертники. Терять им нечего, их на штурмовиках летать приговорили. Летают на штурмовиках у русских такие сволочи, такой сброд, который в любой нормальной армии, вроде немецкой, уже давно бы расстреляли, а варвары-русские приговаривают их летать на штурмовиках. И летают на „илах“ такие отпетые головорезы, которым и своей жизни не жаль, только была возможность кого-то убить. А в перерывах между полетами, чтоб эти сволочи не разбежались и опять какое-нибудь зверство не учинили, русское командование дает им расстреливать немецких военнопленных. Так сказать, душу отвести и удовольствие получить» ^[111].

Самое интересное, что Рябушко это услышал непосредственно от самих пленных немцев, с которыми группа советских лётчиков-штурмовиков (и он в том числе) решила просто побеседовать, так как мимо их аэродрома, где не замаскированными стояли Ил-2, проводили колонну пленных. И как только наши летчики уговорили конвойных дать им пару минут, чтобы просто побеседовать с пленными, те, увидев, что на аэродроме стоят Ил-2, буквально в слезах стали умолять не расстреливать их. Заинтересовавшись таким поведением пленных, лётчики через переводчика и выяснили то, о чем уже было сказано выше. А на вопрос «А с чего вы взяли, что мы смертники?», пленные ответили очень просто — мол, «нормальный человек, который хоть как-то бережет свою жизнь, летать так, как это делают русские штурмовики, не станет. Так атаковать, отчаянно и безжалостно, со сверхмалой высоты и наплевав на зенитный огонь, могут только смертники, которым уже терять нечего. А таких людей нормальному человеку бояться не только не стыдно, а вроде как даже обязательно» ^[112].