К решающим битвам - читать онлайн книгу. Автор: Арсен Мартиросян cтр.№ 50

Вплотную к этой брехологии Хрущёва насчёт лобовых ударов примыкает и история Ржевских операций. Речь идёт об очень важных операциях Красной Армии:

— Ржевско-Вяземская, 8 января — 20 апреля 1942 г.,

— Ржевско-Сычевская, 30 июля — 23 августа 1942 г.,

— Ржевско-Сычевская, 25 ноября — 20 декабря 1942 г.,

— Ржевско-Вяземская, 2–31 марта 1943 г.

Миф об этих операциях стал складываться ещё во время войны. Но долгие десятилетия пребывал как бы в подполье. Хотя знаменитая стихотворная строка «Я убит подо Ржевом» была широко известна. Но сам миф не был широко известен и уж тем более широко не эксплуатировался. Причиной тому маршал Жуков. Поскольку эти операции в реестрах особо победоносных не значатся, то он предпочитал помалкивать о них, хотя и командовал ими. Когда же заговорили об этих операциях, то мгновенно превратили выдающийся подвиг наших солдат и офицеров в нечто отвратительное для общества — «Ржевская мясорубка». А Г. К. Жуков в своих мемуарах вообще преподнес эти операции чуть ли не как кровавое самодурство Сталина. Затем устроили фантасмагорию с невесть откуда взявшимися «загадками» Ржевских операций. Между тем никаких загадок-то нет и в помине, как, впрочем, не было и «мясорубки», в чем также убедимся. Загадки нет даже в том, почему ещё при жизни пресловутый своей крайней одиозностью генерал от лжеистории — Дм. Волкогонов — вылил кучи помоев на историю этих операций. Уж очень не хотелось этому псевдоисторику в погонах признавать (да разве только ему одному?), что без этих операций не было бы славной Победы под Сталинградом, да и перелома в войне, а главное — не хотелось признавать стратегическую мудрость и прозорливость Сталина. Тогда (да и сейчас тоже) ведь особым шиком «гласности, перестройки и демократии» почиталось поливать грязью и Сталина, и всю историю России! Вот он и слепил брехню о том, что Ржевские операции, особенно первые три (1942 г.), видите ли, были «одной из самых крупных неудач советского военного командования в Великой Отечественной войне». А попутно ещё при жизни метко переименованный в народе в Туфтогонова генерал состряпал и подлую формулировочку — «не в бой, а на убой» — как генеральный лейтмотив этих операций. К слову сказать, и после него тоже не шибко уж настроены опровергать эту формулировочку. К примеру, ещё 8 июня 2001 г. под «туфтогоновским» названием «Не в бой, а на убой» в «Независимом военном обозрении» была опубликована статья М. Ходаренка и О. Владимирова. Не до конца исследовавшие вопрос (вообще-то серьезные) эксперты, к сожалению, пришли к печальным выводам. Да, погибших надо не только оплакивать, но и помнить — тут спору нет и быть не может. Но надо же и правду называть до конца, а она-то отнюдь не такая, как они её представили, особенно ежели, в полном объеме её назвать. Более того. Одно из самых лучших исследований по истории Ржевских операций последнего времени — «Ржев 42», принадлежащее перу С. Герасимовой, имеет полное название «Ржев 42. Позиционная бойня» (М., 2007). Ну отчего же все время такие выражения?! Ведь не о КРС же речь ведём?! О людях, о наших с вами соотечественниках, которые своей храбростью, мужеством и героизмом, а зачастую и геройской смертью гарантированно обеспечили коренной перелом в войне! Разве их выдающийся подвиг не обязывает нас быть поосторожней в выборе выражений, тем более для названий книг и статей?! Едва ли может быть иное мнение.

Что же касается брехологии о том, что-де операция «Марс» (Ржевско-Сычевская, 25 ноября — 20 декабря 1942 г.) явилась крупнейшим поражением Жукова, то её развел современный американский исследователь Д. Гланц. Что, впрочем, и неудивительно — на то он и янки, чтобы не понимать сути того, что пишет. Ведь речь-то идет об очень серьезных, имевших громадное стратегическое значение операциях. Как отмечает в своей книге «Ржев 42. Позиционная бойня» (М., 2007) один из ведущих специалистов по истории этих операций — С. Герасимова, «в отечественной исторической литературе, в массовом сознании сражения в районе ржевско-вяземского выступа летом, осенью и зимой 1942 года помогали действиям советских войск под Сталинградом. Интересно, что и немцы говорили, что обороняют Ржев, чтобы достичь победы на юге. Задачей обеих сторон у Ржева было сковать силы противника и не позволить перебросить их на юг, под Сталинград, на кавказское направление. Это, безусловно, так. Но говорить только о помощи Сталинграду — значит преуменьшать значение Ржевской битвы, которая, в определенной степени, оказала влияние на военные действия и на других участках советско-германского фронта, а также на других театрах военных действий Второй мировой войны, внеся тем самым значительный вклад в достижение Победы над фашизмом. Переброшенные в центр Восточного фронта за все время битвы немецкие соединения и части были сняты не только с юга, но и с других направлений, о чем почему-то забывают» ^[71]. Но самое великолепное резюме военной сути этих операций, особенно за 1942 г., подвел известный историк Д. М. Проэктор, подчеркнувший, что в ходе этих операций войска группы армий «Центр» надолго были выключены из общего баланса фашистской стратегии ^[72]!

Так вот в том-то и была вся суть стратегии Сталина на 1942 г. Ржевские операции были одним из крупнейших вкладов сражавшихся на этом фронте советских солдат и офицеров, военного командования и лично Верховного Главнокомандующего в Великую Победу, победоносный марш к которой доподлинно начался не только от берегов Волги и предгорий Кавказа, но и под нашу же артиллерийскую канонаду на Ржевском направлении. Все операции имели строгую подчиненность единому замыслу и адекватные ему цели на каждом этапе. Сталин четко нацелился на то, чтобы сломать хребет нацистскому зверю именно в глубине России — к глубокому сожалению, иначе не выходило, тем более после того, что случилось 22 июня 1941 г., но особенно же весной 1942 г. У Сталина не было права на ошибку. Здесь всё зависело от того, насколько тщательно будет проведена подготовка, прежде всего военно-экономическая, к дальнейшему отпору агрессии, дабы обеспечить обязательность коренного перелома в войне. А для этого ему необходимо было сковать войска ГА «Центр» на Ржевском направлении. Чтобы избавить Москву от угрозы повтора наступления на нее и тем более захвата. Не говоря уже и о других, не менее важных военных задачах, решение которых осуществлялось на других фронтах.

До чрезвычайности характерно, что цели, которые преследовал Сталин, были как бы опережающе зеркальными по отношению к целям Гитлера. Они сфокусировались, главным образом на проблеме нефти. Дело в том, что ещё с середины октября 1941 г. Сталину хорошо было известно, что в вермахте острый дефицит топлива, а контрнаступление наших войск под Москвой ясно показало, что милостиво сданных Францией Гитлеру 5 млн. тонн нефти только и хватило, что под мощными контрударами нашей армии откатиться от Москвы. После этого дальнейшая судьба военной кампании на Востоке, а в конечном-то итоге, и самого Третьего рейха зависела от того, сумеет ли вермахт прорваться к нефти Северного Кавказа и Баку — советская разведка ещё до контрнаступления под Москвой проинформировала Сталина о планах Гитлера осуществить весенне-летнее наступление в Южном направлении ^[73]. Очевидно, в том числе и этими данными было обусловлено согласие Сталина на контрнаступление под Харьковом, столь бездарно проваленное Тимошенко и Хрущёвым, и на Крымскую операцию, также проваленную.