К решающим битвам - читать онлайн книгу. Автор: Арсен Мартиросян cтр.№ 45

То, что в это дело полез Жуков, — не случайно. Потому как благодаря именно Жукову, а также Тимошенко миллионы красноармейцев и попали в гитлеровский плен. «Потому что если стратегия вступления государств и армии в войну изначально ошибочна, то ни искусство генерала на поле боя, никакая доблесть солдат, ни отдельные одноразовые победы не могли иметь того решающего эффекта, которого можно было ожидать в противном случае. Потому как одной из важнейших причин поражения наших войск в начальный период войны явилась недооценка наркоматом обороны и Генеральным штабом существа самого начального периода войны, условий развязывания войны и её ведения в первые часы и дни». Тимошенко же ещё до войны высокомерно заявлял, что-де «в смысле стратегического творчества опыт войны в Европе… не даёт ничего нового»! А Жуков на солидных докладах ГРУ, в которых детально анализировалась стратегия и тактика вермахта, писал «чеховские резолюции»: «Мне это не нужно». Но если двум высшим военным руководителям СССР ничего не надо было, если они ничего нового в стратегии и тактике противника не видели, то, как говаривал Великий Маршал Великой Победы и Подлинный Суворов Красной Армии К. К. Рокоссовский, «горе войскам, вверенным им»! Вот и хлебнули в излишестве этого горя миллионы красноармейцев!

Что же до сути мифа, особенно в версии Яковлева, то это полная нелепость. Всем им было прекрасно известно, что в соответствии с решением ГКО № 1069сс от 27 декабря 1941 г. и приказом народного комиссара обороны Сталина № 0521 от 29 декабря 1941 г. были созданы фильтрационные лагеря для проверки освобожденных из плена ^[58]. Да, прекрасно понимаю, что в прокрустово ложе такой мерзости, как «демократия», подобные меры не влезают. Но что бы ни говорили, однако на войне такие меры крайне необходимы. Поскольку в указанных лагерях проверку проходили разные контингенты лиц, то все они делились на три учетных группы: первая — военнопленные и окруженцы; вторая — рядовые полицейские, деревенские старосты и другие гражданские лица, подозреваемые в изменнической деятельности; третья — гражданские лица призывного возраста, проживавшие на территории, занятой противником.

Вот, например,

Тщательно проанализировавший эти данные современный историк И. Пыхалов отмечает, что в итоге из 100 % прошедших проверку, то есть из 302 992 чел., возвращено в воинские части 76,25 %, в штурмовые батальоны — 6,07 %, в промышленность — 1,96 %, в конвойные войска — 10,15 %, арестовано — 3,81 %, убыли в госпитали, лазареты, а также умерли — 1,76 %.

Да иначе-то и быть не могло. Взгляните на директиву от 10 марта 1943 г., подписанную заместителем наркома обороны Щаденко: «В местностях, освобожденных от немецких захватчиков, выявляются бывшие военнослужащие, которые в свое время без сопротивления сдались в плен или дезертировали из Красной Армии и остались на жительство на территории, временно оккупированной немцами или, оказавшись окруженными в месте своего жительства, остались дома, не стремясь выходить с частями Красной Армии. Таких лиц после быстрой проверки направлять в штрафные части… В спецлагеря направлять только лиц, на которых имеются серьезные данные для подозрений в антисоветской деятельности». То обстоятельство, что в этой директиве фигурируют штрафные части, не должно пугать. Во-первых, потому что уровень боевых потерь в них в целом не очень-то отличался от уровня потерь в обычных фронтовых частях, а, во-вторых, через два месяца «штрафники» возвращались в обычные части.

Кстати говоря, дотошный историк И. Пыхалов проанализировал эту ситуацию отдельно для офицеров и отдельно для рядового и сержантского состава. В итоге получилось следующее. Из числа рядовых и сержантов направлены в воинские части — 79 %, в штурмовые батальоны — 0,86 %, в промышленность — 11,90 %, арестовано — 3,98 %. Для офицеров соответственно 60,38 %, 36,09 %, 0,06 % и 2,87 %.

Итоговый вывод таков. Свыше 95 % (то есть 19 из 20) бывших военнопленных из числа рядового и сержантского состава благополучно проходили проверку. Хуже ситуация с офицерами, но это должно быть понятно, потому как с офицеров и спрос больше.

Следует также отметить, что с ноября 1944 г. ГКО принял постановление, согласно которому освобожденные военнопленные и советские граждане призывного возраста вплоть до конца войны направлялись непосредственно в запасные воинские части, минуя спецлагеря.

Всего же по итогам войны ситуация такова — свыше 90 % освобождённых из плена советских военнослужащих, успешно пройдя необходимую проверку, возвращались в строй или направлялись на работу в промышленность. Количество арестованных было около 4 % и примерно столько же направленных в штрафбаты.

Кроме того, следует указать, что в связи с окончанием войны количество спецконтингента в упомянутых лагерях НКВД резко возросло, превысив 1,8 млн. человек. Удивительного в этом ничего нет. Всех репатриированных в СССР военнопленных — бывших военнослужащих Красной Армии также проверяли. Так вот, из 1,8 млн. человек, оказавшихся в этих лагерях, 1 млн человек успешно прошли проверку и были откомандированы для дальнейшего прохождения службы в Красную Армию. Между прочим, это уже 55,5 %. К ним следует добавить 600 тыс. человек, которые также прошли проверку и были направлены в принудительном порядке в составе батальонов для работы в промышленности. Кто-то же должен был восстанавливать разрушенное хозяйство (см. нижеприведенную выписку из постановления ГКО). То есть в итоге получается, что 88,88 % численности оказавшегося в спецлагерях НКВД для проверки контингента спокойно или относительно спокойно прошли проверку! В лагеря же было отправлено только 339 тыс. человек, из них 233,4 тыс. человек — бывшие военнослужащие. То есть 18,83 % от общего числа лиц, направленных в лагеря для проверки.