За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР? - читать онлайн книгу. Автор: Арсен Мартиросян cтр.№ 175

Страница

1. О конкретной попытке Тухачевского действительно устроить государственный переворот силами военных. Реальная попытка государственного переворота силами военных Тухачевским все-таки была предпринята. 10 мая 1937 г. он обратился к начальнику военной разведки комдиву А. Г. Орлову — тому самому, который, будучи военным атташе в Берлине, в пьяном виде наболтал лишку генералу Фричу, — и приказал срочно прислать к нему ответственного работника, занимающегося германским направлением. К маршалу немедленно был направлен капитан Николай Григорьевич Ляхтерев ^[474], которому Тухачевский заявил, что готовится большая стратегическая игра и потому к 11.00 11 мая ему нужны последние данные о состоянии вооруженных сил Германии. По плану игры, со слов Тухачевского, предусматривалось, что немцы могут включить в свою группировку до 16 танковых и моторизированных дивизий СС. И не посвященному в тайны военных игр человеку ясно, что за один день игры с участием высшего военного руководства не готовятся. Тем более они не готовятся по указанию заместителя наркома (министра) обороны. Испокон веку прерогатива в этом у министра (тогда наркома) обороны либо у начальника Генерального штаба, но, как правило, они совместно принимают такое решение. Тем не менее ровно в 11.00 11 мая 1937 г. капитан Ляхтерев прибыл в приемную Тухачевского со всеми материалами на руках. И там, в приемной, узнал, что маршал только что получил назначение на пост командующего Приволжским военным округом и немедленно отбыл к месту новой службы в Горький (на самом деле это не совсем так, ибо 13 мая Сталин принял Тухачевского в Кремле)! Что следует сказать по поводу этих фактов? Во-первых, различные источники, в том числе и данные судебных процессов 1937 — 1938 гг., прямо сходятся именно на этой дате (иногда упоминается еще и 15 мая, но, как правило, в таком сочетании — «переворот должен был состояться до 15 мая»). Это уже очень серьезно. Чуть ранее Тухачевский уже показал, что он готов, ни на кого не оглядываясь, устроить-таки военный переворот. Произошло это после отвода его кандидатуры от поездки в Англию. Когда это случилось, то 4 мая 1937 г. на квартире наркома внешней торговли А. Розенгольца (активного троцкиста и не менее активного заговорщика) Тухачевский, стуча кулаком по столу, орал: «Вы, что, ждете, когда нас к стенке поставят, как Зиновьева, я пятого начинаю переворот!» Естественно, что запись этого разговора немедленно попала на стол Сталина. И надо отдать должное его нечеловеческой выдержке в условиях смертельной опасности — никаких репрессивных мер в отношении Тухачевского он тогда не предпринял, отлично понимая разницу между словами и конкретными преступными действиями.

8 мая пришло досье от Бенеша, и опять ничего в отношении Тухачевского не было предпринято. Судя по всему, Сталин до последней секунды тянул с его арестом. И только тогда, когда стало известно, что Тухачевский в срочном порядке объявил военные маневры на 12 мая 1937 г., только тогда Сталин окончательно убедился, что заговор — смертельная реальность. Более медлить было нельзя. 11 мая Тухачевский был снят с поста замнаркома обороны и назначен командующим Приволжским военным округом с приказом немедленно отбыть к месту новой службы. И опять Сталин пошел на смертельный для себя риск — 13 мая он дал-таки 45-минутную (с 17.05 до 17.50) аудиенцию Тухачевскому. А ведь кандидат в «бонапарты» запросто мог пронести маленький пистолет, ибо его, как маршала, даже охрана Сталина не могла обыскать.

До 24 мая шла еще одна проверка — на этот раз материалов досье Бенеша. Лишь после того как все точки над «i» были расставлены, когда наступила абсолютная ясность, только тогда из Кремля последовал приказ об аресте Тухачевского. 25 мая он был арестован. Во-вторых, комдив Орлов А. Г. был одним из участников заговора. В-третьих, особое недоумение вызывает формулировка сил противника в задаче стратегической игры. Речь идет об SS Verfugungstruppe — эсэсовских формированиях особого назначения. Однако по состоянию на май 1937 г. они не располагали такими силами, чтобы выводить в авангард наступления до 16 танковых и моторизованных дивизий. В 1937 г. в составе SS Verfiigungstruppe насчитывалось всего три штандарта (полка), саперный штурмбанн и штурмбанн связи. Моторизированные дивизии появились в СС только перед нападением на СССР, и то их было всего четыре. Говорить же о предвидении Тухачевского не приходится. Ему хорошо была известно, что, как главнокомандующий сухопутными войсками вермахта, генерал-полковник Фрич был категорическим противником этих подразделений SS Verfiigungstruppe и не считал нужным даже планировать их участие в боевых действиях вермахта, тем более в авангарде наступления. Так с какой такой стати Тухачевский выдумал такую формулировку для определения характера сил противника в стратегической игре?! С военной точки зрения это трудно понять. А вот с политической, заговорщической — вполне объяснимо. Раз такие отборные войска, да еще и танковые и механизированные дивизии СС, то, естественно, и противопоставить им надо равнозначные войска. То есть такие же отборные танковые и механизированные соединения РККА, причем как минимум в том же количестве. А вот это и есть то самое, что надо для успешного переворота, — уж с 16 как минимум, если по «логике задачи игры», танковыми и механизированными дивизиями власть точно можно захватить, тем более что их командиры — все его ставленники. Ленин и вовсе с одной дивизией латышских бандитов удержался у власти, а тут — целых 16. Танковый сценарий государственного переворота почему-то прижился и впоследствии неоднократно применялся. В 1953 г. — маршалом Жуковым и Хрущевым. В 1991 г. — печальной памяти ГКЧП. В октябре 1993 г. — ярым врагом России — Ельциным.

2. Об агентах и сотрудниках разведки, которые внесли весомый вклад в разгром заговора военных. 2.1. Австрийская графиня и коммунистка Рут фон Майенбург из военной разведки. В период с 1934 по 1938 г. выполнила серию ответственных заданий ГРУ в Европе. К 1938 г. уже была полковником РККА (всего за четыре года!). Рут фон Майенбург сумела внедриться в оппозиционно настроенные круги вермахта, прежде всего благодаря близкой дружбе с генералом фон Гаммерштейн-Эквордом. Ценность добывавшейся «красной графиней» информации была настолько велика, что она удостоилась личной благодарности наркома обороны Ворошилова. Да и сам факт того, что за четыре года она «доросла» до звания полковника, — тоже о многом говорит. Запросто так в разведке звания не присваивают, тем более тогда! 2.2. Дочери самого генерала фон Гаммерштейн-Экворда: Хельга и Мария Луиза. Вначале были информаторами разведывательного аппарата компартии Германии, а затем стали сотрудничать и с советской разведкой. 2.3. Информатор разведаппарата КПГ — саксонский аристократ, бывший офицер, сохранивший связи в военных кругах Арнольд Фит фон Гольсенау (впоследствии стал известен как писатель Людвиг Ренн). 2.4. Агент ГРУ под псевдонимом Эльза, работавший в Германии и Австрии. Идентифицировать ее имя по литературе не представилось возможным. Известно, что добывавшаяся ею ценнейшая информация наверх «почему-то» не докладывалась. Самый последний доклад Эльзы, представленный буквально накануне разгрома и ареста руководителей заговора, не был доложен ни Ворошилову, ни Сталину, а с самой Эльзой почти на год «потеряли» связь, хотя она находилась в Москве. 2.5. Дочь американского посла в Берлине — Марта Додд, агентурный псевдоним Лиза. Ценность Лизы с точки зрения разоблачения заговора была двоякой. С одной стороны, она имела очень широкие, в том числе и интимные, связи среди политической, промышленной и военной верхушки нацистской Германии, многие представители которой были ее любовниками (одним из них был знаменитый германский летчик, генерал Эрнст Удет, заместитель Г. Геринга в министерстве авиации). С другой стороны, ее отец — посол США в нацистской Германии Уильям Додд, к бумагам которого (а также к документации посольства) она имела прямой доступ, — поддерживал близкие личные отношения с ближайшим соратником Гитлера Эрнстом Ханфштенглем по кличке Путци, впоследствии эмигрировавшим в США и ставшим советником президента Рузвельта. Кстати говоря, эмигрировал он именно же после начала провала заговора военных. Как выяснилось из зарубежных материалов, обвинение, которое бросил Сталин в адрес Тухачевского в связи с тем, что тот передал немцам мобилизационный план, было связано именно с Ханфштенглем. Надо обратить внимание на следующее обстоятельство. Сталин заявил об этом 2 июня 1937 г. на расширенном заседании Военного совета при наркоме обороны. А о том, что именно через Ханфштенгля заговорщики передали советский мобилизационный план, за рубежом широко стало известно только из опубликованной в газете «Эко де Пари» 30 августа 1937 г. статьи «Что же происходит в России?». Между тем ушедшему на Запад 17 июля 1937 г. предателю И. Рейссу еще тогда, когда он вроде был еще на посту, уже давалось задание изыскать возможность для вступления в контакт с Ханфштенглем на территории третьей страны. Значит, у Сталина были данные о том, что факт передачи советского мобилизационного плана немцам имел место. Более того, njn afrn, что сам Сталин имени Ханфштенгля в своем выступлении не назвал и к тому же все списал на рейхсвер, фактически свидетельствует в пользу того, что у него действительно были серьезные агентурные данные, которые он вынужден был зашифровывать. Кроме того, если учесть, что Рейссу давалось поручение изыскать возможность для вступления в контакт с Ханфштенглем, то, помимо возможности для вполне обоснованного утверждения о том, что источником первоначальной информации на эту тему была именно же Марта Додд, это еще и основание для такого вывода. Во-первых, одновременно с «Планом поражения СССР в войне с Германией» был выдан и мобилизационный план на 1936/37 г. Во-вторых, именно с фактом наличия у германских генералов этих документов и связаны те самые «удивительные» по своей «результативности» командно-штабные учения вермахта. А с августа 1937 г. новый начальник Генштаба Б. М. Шапошников вынужден был немедленно заняться разработкой нового мобилизационного плана. 2.6. Ныне широко известный «наш человек в гестапо» — блестящий агент Брайтенбах, он же Вилли Леман, и выдающийся ас советской нелегальной разведки, впоследствии генерал-майор Василий Михайлович Зарубин, у которого Брайтенбах был на связи. Этот аспект их совместной деятельности никак, даже вполслова? не упоминается ни в одной из публикаций. Брайтенбах был одним из ценнейших агентов советской разведки в Германии того времени. Его информация всегда охватывала столь широчайший круг вопросов — от проблем внешней политики, милитаризации, новых видов вооружений до чисто разведывательных и контрразведывательных вопросов, — что такое явное умолчание вклада этого агента в разгром заговора наводит на серьезные размышления. И вот почему. Когда в марте 1935 г. по разведывательным каналам промелькнул слух о возможном возвращении знаменитого Вальтера Николаи в абвер, то едва только принявший Брайтенбаха на связь Зарубин первым делом поставил ему задачу срочной проверки реальности этого слуха. Не надо быть профессионалом разведки, чтобы уяснить простую истину, что при всей своей важности этот слух по сравнению со слухами и просто данными о назревающем заговоре не более чем мелочь. И что же, Брайтенбаха никак не использовали в проверке данных о заговоре, тем более если учесть его высокое положение именно в том отделе IV управления РСХА, которое отвечало за контрразведывательное обеспечение ВПК и военного руководства Германии, не говоря уже о его широких дружеских связях в Абвере?! Это исключено, потому как таких агентов как раз и используют в подобных делах.

Страница