За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР? - читать онлайн книгу. Автор: Арсен Мартиросян cтр.№ 144

Немалую лепту в высочайший уровень осведомленности британской разведки о заговоре военных внесли и эмигранты, формально не числившиеся в списках ее агентуры. Таким, в частности, был один из блестящих политических умов русской эмиграции Евгений Васильевич Саблин, первый секретарь российского посольства в Лондоне в годы Первой мировой войны. Не приняв «октябрьского переворота», Саблин остался в Лондоне, и практически до самой смерти, последовавшей уже после Второй мировой, он являлся внештатным консультантом по российской политике и русской проблематике при МИДе Великобритании. В марте (6 и 27 числа) 1935 г. Е. В. Саблин передал в британский МИД аналитические записки, в которых прямо указывал, что «единственной реальной силой, которая может совершить переворот, является армия», что «в установлении военной диктатуры с помощью недовольных в армии лежит возможность быстрого и радикального переворота» ^[385]. Более того, акцентировал внимание адресата на фигуре Тухачевского. Конечно, Саблин не был в курсе, что его переписка контролируется советской разведкой. Так что эта информация ложилась на стол не только соответствующим лицам в британском МИДе, но и на Лубянке, а затем и в Кремле.

Что же касается степени информированности советских органов госбезопасности о заговоре, необходимо сказать, что приведенные в упомянутом выше меморандуме данные французской разведки, как говорится, с точностью до миллиметра совпали с данными Лубянки. Посудите сами:

— из показаний Тухачевского: «В 1933 — 1934 гг. ко мне зашел Ромм ^[386] и передал, что он должен сообщить мне новое задание Троцкого. Троцкий указывал, что нельзя ограничиваться только вербовкой и организацией кадров, что нужна более действенная программа, что германский фашизм окажет троцкистам помощь в борьбе с руководством Сталина и что поэтому военный заговор должен снабжать данными германский Генеральный штаб, а также работающий с ним рука об руку японский Генеральный штаб, проводить вредительство в армии, готовить диверсии и террористические акты против членов правительства» ^[387],

— по агентурным данным советской разведки: «В июне — июле 1933 г. тот же агент («А-256». — А. М.) сообщил, что германское правительство не только связано, но и совместно работает со сформированным уже будущим русским правительством, что это правительство в ближайшее время произведет переворот в СССР… Агент сообщил, что Геббельс поддерживает "национал-большевистскую" группировку в русском контрреволюционном лагере. Она имеет значительное количество своих сторонников в крестьянстве, в Красной Армии и связана с видными работниками Кремля — оппозиционерами, которые добиваются экономических реформ (то есть реставрации капитализма. — А. М.) и падения Сталина» ^[388];

— по информации агента гестапо К. Виттига, которую он в 1934 г. сообщил своим кураторам в этой организации со ссылкой на генерала Людендорфа: после 1933 г. сотрудничество рейхсвера и Красной Армии продолжилось, причем «приобрело политический характер и было направлено против государств, подписавших Версальский договор» ^[389]; Людендорф в это время занимал уникально тупую позицию. С одной стороны, стал ярым противником Гитлера и входил в круг антигитлеровски настроенных генералов, с другой — разработал для Гитлера концепцию тотальной войны в варианте блицкрига; имя Людендорфа всплывало в информации Лубянки в связи с контактами военного крыла антисталинский оппозиции с военными кругами Германии;

— из письма от 16 января 1937 г. советского разведчика в Берлине А. Климова, работавшего под «крышей» корреспондента газеты «Правда» (письмо адресовано главному редактору «Правды» A. Мехлису): «Мне стало известно, что среди высших офицерских кругов здесь довольно упорно говорят о связях и работе германских фашистов в верхушке командного состава Красной Армии. Этим делом по личному поручению Гитлера (тут неточность, Гитлер ничего не знал и потому ничего поручать не мог, в чем еще убедимся. — А. М.) занимается будто бы Розенберг. Речь идет о кружках в Кр. Ар., объединяющих антисемитски и религиозно настроенных людей. В этой связи называлось даже имя Тухачевского… Источник, на который сослался мой информатор: полковник воздушного министерства Линднер. Он монархически настроенный человек, не симпатизирует нац. -соц., был близок к Секту и принадлежит к тем кругам военных, которые стояли и стоят за соглашение с СССР» ^[390]; во-первых, Линднер был сотрудником разведки ВВС Германии; во-вторых, судя по всему, он входил в антигитлеровски настроенную оппозиционную группу монархистов, возглавлявшуюся Р. Вулле (о нем см. ниже), который весной 1936 г. вышел на прямой контакт с советской разведкой с просьбой о поддержке антигитлеровского переворота в Германии; в-третьих, он контактировал и с агентом британской разведки Уильямом де Роппом, который был также и личным агентом А. Розенберга, а основные связи де Роппа в военных кругах Германии как раз и приходились на ВВС, так как он сам был известным летчиком;

— из выступления наркома обороны К.E. Ворошилова на открывшемся 23 февраля 1937 г. Пленуме ЦК ВКП(б): «Что собой представляют вскрытые НКВД в армии враги, представители фашистских японо-немецких, троцкистских банд (не обращайте внимания на идеологические штампы того времени. — А. М.)? Это в своем большинстве высший начсостав, это лица, занимающие высокие командные посты. Кроме этой сравнительно небольшой группы вредителей, вскрыты также отдельные, небольшие группы вредителей из среды старшего и низшего начсостава в разных звеньях военного аппарата… Какие цели и задачи ставила перед собой эта японо-немецкая, троцкистско-шпионская банда в отношении Красной Армии? Как военные люди, они ставили и стратегические, и тактические задачи. Стратегия их заключалась в том, чтобы, формируя троцкистские ячейки, вербуя отдельных лиц, консолидируя силы бывших троцкистов и всякие оппозиционные и недовольные элементы в армии, создавать свои кадры, сидеть до времени смирно и быть готовыми в случае войны действовать так, чтобы Красная Армия потерпела поражение, чтобы можно было повернуть оружие против своего правительства». Со ссылкой на показания Пятакова, Ворошилов далее говорит: «Пятаков… в своих показаниях по поводу планов Троцкого в отношении Красной Армии заявляет следующее: "Особенно важно, — подчеркивал Троцкий, — иметь связи в Красной Армии. Военное столкновение с капиталистическими государствами неизбежно. Я не сомневаюсь, что исход такого столкновения будет неблагоприятен для сталинского государства. Мы должны быть готовы в этот момент взять власть в свои руки. Затем Ворошилов перешел к цитированию показаний других арестованных: «А вот как о том же говорит расстрелянный террорист Пикель, бывший в свое время секретарем Зиновьева. "На допросе от 4 июля 1936 года вы показали о существовании военной организации, в которой принимали участие связанные с Дрейцером Путна и Шмидт. В чем должна была заключаться их работа?" — спрашивает Пикеля следователь. Пикель отвечает: "Все мероприятия троцкистско-зиновьевского центра сводились к организации крупного противогосударственного заговора. На военную организацию возлагалась задача путем глубокой нелегальной работы в армии подготовить к моменту успешного осуществления планов Зиновьева и Каменева немедленный переход части руководящего командного состава армии на сторону Троцкого, Зиновьева и Каменева и требования командного состава армии отстранить Ворошилова от руководства Красной Армией. Это предполагалось в том случае, если Дмитрию Шмидту до убийства Сталина не удастся убить Ворошилова". В своих показаниях Д. Шмидт… говорит примерно то же, что и Пикель: "Развивая передо мною задачи организации военных троцкистских ячеек в армии, Дрейцер информировал меня о наличии двух вариантов захвата власти: 1) предполагалось, что после совершения нескольких основных террористических актов над руководством партии и правительства удастся вызвать замешательство оставшегося руководства, благодаря чему троцкисты и зиновьевцы придут к власти; 2) в случае неудачи предполагалось, что троцкистско-зиновьевская организация прибегнет к помощи военной силы, организованной троцкистскими ячейками в армии"». И, наконец, подводя итог, Ворошилов заявил: «…Деятельности троцкистов в рядах Красной Армии Троцкий и центр блока придавали особо серьезное значение, исходя опять-таки из установок на пораженчество в грядущей войне СССР с фашистскими государствами. Как первый, так и второй центры троцкистско-зиновьевского блока прекрасно понимали, что троцкисты — командиры Красной Армии в мирных условиях ничего реального в смысле широкого или сколько-нибудь значительного выступления против правительства сделать не могут… Однако в случае поражения СССР в войне, из чего они главным образом исходили и на что рассчитывали, троцкисты — командиры Красной Армии могли бы даже отдельные проигранные бои использовать как доказательство якобы неправильной политики ЦК ВКП(б} вообще, бессмысленности и губительности данной войны. Они также могли бы, пользуясь такими неудачами и усталостью красноармейцев, призвать их бросить фронт и обратить оружие против правительства. Это дало бы возможность немецкой армии без боев занять оголенные участки и создать реальную угрозу разгрома всего фронта. В этих условиях наступающих немецких войск блок, опираясь уже на части, возглавляемые троцкистами-командирами, делает ставку на захват власти в свои руки, для того, чтобы после этого стать оборонцами» ^[391],