Трагедия 22 июня. Блицкриг или измена? Правда Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Арсен Мартиросян cтр.№ 233

Почему должна была совпасть с «Планом поражения» плохая организация работы ремонтных организаций, что сыграло такую же роль, как и отсутствие топлива? Танки-то бросали сотнями в т. ч. и потому, что и отремонтировать-то не могли! ^[756] А ведь огромная масса танков и так имела ограниченный моторесурс, что называется, на излете оного.

Или, например, почему задачи ЗапОВО по контрблицкригу, т. е. по «гениальному плану от 15.05.1941 г., должны были совпасть с тем, что написал Тухачевский: «Наступление Белорусского фронта (во времена «стратега» имелся Белорусский военный округ, который в случае войны и согласно плану преобразовывался в одноименный фронт. — А. М.) с приближением, а тем более с переходом этнографической границы Польши должно было стать критическим и с большой долей вероятности опрокидывалась ударом немцев или из Пруссии (т. е. Восточной Пруссии. — А. М.) в направлении Гродно, или через Слоним на Минск…» Как увидите из дальнейшего, все именно так и произошло 22 июня 1941 г.

ЗапОВО, как отмечалось выше, только к этому и готовился? И задача у него по «гениальному плану» от 15 мая 1941 г. была тоже именно такая (см. схему плана)?

Обратите внимание на следующую деталь в описании Тухачевского: ведь он фактически описал последствия «технологии» немедленного встречно-лобового контрнаступления, либо упреждающего контрудара по противнику, которую изложил в своей книге «Оборона» генерал фон Лееб. Несмотря на то, что фон Лееб издал книгу в 1938 г., его ранее опубликованные статьи на эту же тему были хорошо известны Тухачевскому — он вообще многое «передирал» у фон Лееба, особенно при составлении Полевого Устава РККА в конце 1936 — начале 1937 г.

А чем, например, объяснять, что тот же бывший командующий ЗапОВО генерал Павлов почему-то только в последнем слове на суде «прозрел» и указал, что одной из причин поражения частей Западного фронта является то обстоятельство, «что стрелковые дивизии в настоящее время являются недостаточными к борьбе с крупными танковыми частями противника. Количество пехотных дивизий не обеспечит победы над врагом». И хотя Павлов говорил только о своем фронте, но тем не менее он обрисовал проблему во всей ее широте — такая ситуация царила тогда везде.

Но кто бы в таком случае объяснил, почему и это тоже должно было совпасть с положениями «Плана поражения» Тухачевского?! Там ведь тоже говорилось о недостаточном количестве дивизий…

Почему, например, должна была совпасть и генеральная установка «Плана поражения» — не обеспечивать оперативный план достаточными силами? Железяк-то собрали на границе уйму, но не там, где надо, и вместо обороны или хотя бы прикрытия — статический фронт узкой лентой, дырки от бубликов и разрывы между эшелонами в рамках ПСЭ, а также между ним и ВСЭ!

Как вообще могла зародиться мысль о статическим фронте с переносом центра тяжести на укрепления вдоль границы? Помните, в третьей главе первого раздела цитировалась одна из майских директив ГШ и НКО: «В основу обороны положить упорную оборону укрепленных районов и созданных по линии госграницы полевых укреплений с использованием всех сил и возможностей для дальнейшего развития их». Вот это и есть «жесткая оборона» на почему-то грезившемся им статическом фронте «узкой лентой»!

Почему, например, природа происхождения разрывов между эшелонами в реальной трагедии едва ли не под копирку совпадает с тем, что «стратеги» проигрывали на стратегических играх в январе 1937 г. Тухачевский, в частности, собственноручно показал, что «безусловно, неправильный пример использования успеха армии вторжения имел место на стратегической военной игре в январе месяце с. г. (т. е. 1937 г. — А. М.), когда Белорусский фронт пачками вводил в наступление эшелоны главных сил до окончательного из сосредоточения только для того, чтобы развить частный успех армии вторжения».

К глубочайшего сожалению, начиная с 4.00 22 июня 1941 г., если у кого-то и наблюдался успех вторжения, то только у гитлерюг. Наши же, к аналогичному сожалению, едва ли не с точностью до миллиметра воспроизводили тот самый «неправильный пример», который «стратеги» апробировали еще на январских 1937 г. Стратегических играх!

Только на этот раз наши были заняты тем, что, пытаясь рвануть в немедленный встречно-лобовой контрблицкриг, стремились закрыть таким образом многочисленные бреши от всеобщего вторжения врага.

Именно эту-то ситуацию и описал в оригинале рукописи своих мемуаров Рокоссовский, но «хирургически» вмешалась вездесущая цензура — ничего не скажешь, с большим знанием дела поработала она скальпелем да ножницами!

Ну а чем объяснить такое, вгоняющее в оторопь совпадение. Тухачевский собственноручно показал в «Плане поражения», что он сам «предложил Якиру облегчить немцам задачу путем диверсионно-вредительской сдачи Летичевского укрепленного района».

Через четыре года командующий 12-й армией генерал-майор Понеделин (кстати, выдвиженец Жукова) вместе со своими войсками (13-й ск, 24-й мк и 96-я сд) в период со 2 по 17 июля 1941 г. занимал Летичевский УР. Так вот, в донесении от 16 июня 1941 г. на имя командующего Южным фронтом генерала армии В. А. Тюленева Понеделин письменно зафиксировал состояние этого Ура: «Ознакомился с Летичевским УРом, потеря которого ставит под прямую угрозу весь наш фронт. УР невероятно слаб. Из 354 боевых сооружений артиллерийских имеет только 11, на общее протяжение фронта 122 км. Остальные — пулеметные ДОТы. Для сооружения пулеметных ДОТов не хватает 162 станковых пулемета. УР рассчитан на 8 пульбатов (пулеметных батальонов. — А. М.), имеется 4 только что сформированных и необученных. Предполья нет. Между соседним правым УРом имеется неподготовленный участок протяжением 12 км» ^[757].

Между тем значение этого УРа было такого, что еще Тухачевский собственноручно указал, что «в случае сдачи Летичевского района немцы легко могли обойти Новгород-Волынский и Житомирский укрепленные районы с юга и таким образам опрокинуть всю систему пограничных с Польшей укрепленных районов КВО» ^[758].

Спрашивается, что же делали доблестные Тимошенко и Жуков, поочередно возглавлявшие этот округ незадолго до войны? Куда они смотрели? Куда смотрел тот же Жуков, который лично отвечал за строительство и обороноспособность УРов на «линии Сталина»? Куда глядели последний предвоенный комокруга Кирпонос и тот же Понеделин, получивший по протекции Жукова должность командующего 12-й армией накануне войны (кстати, для него это было понижение по протекции, т. к. до этого он был начальникам штаба Ленинградского округа)?