Трагедия 22 июня. Блицкриг или измена? Правда Сталина - читать онлайн книгу. Автор: Арсен Мартиросян cтр.№ 107

Вот, к примеру, одно из многих писем начального периода войны на имя Сталина (стиль и орфография оригинала сохранены): Письмо А. Ф. Окунева, В. Г Кузнецова, А. И. Бычкова в Политуправление РККА и И. В. Сталину.

15 августа 1941 г.

В ПОЛИТУПРАВЛЕНИЕ РККА. КОПИЯ — В ЦК ВКП(Б) СЕКРЕТАРЮ ЦК И. В. СТАЛИНУ

от политбойцов-членов ВКП(б) Окунева А Ф., п/б №3483297, Кузнецова В. Г., Бычкова А. И.

Считаем нужным сообщить следующее:

Вместе с другими товарищами политбойцами в начале августа мы прибыли на Смоленское направление на участок фронта, занимаемый 89 дивизией

И что же? Прекрасный боевой дух политбойцов в несколько дней был подорван бессмысленной (на наш взгляд преступной) тактикой изолированных наступлений отдельных рот и батальонов на линию обороны противника (при отсутствии наших танков и самолетов). Причем все эти наступления проводились днем, словно нарочно для того, чтобы побольше вывести из строя наших политбойцов (из которых в основном состояли роты 400, 536 полков, так как основной состав выбыл раньше). Так, 6/VIII с. г. днем по открытому полю, не имея перед собой никакой определенной задачи, наступила 7-я рота 3 батальона 400 [стрелкового] полка; поползав по полю взад — вперед, она потеряла половину состава (?! — А. М.)

Так было 12-го августа с ротой 2 батальона 526 с[стрелкового] полка; 11 августа с разведотрядом 8 роты 3 батальона 400 [стрелкового] полка и т. д. и т. п.

В итоге за неделю был истреблен не только боевой дух, но личный состав: от сотен политбойцов 400, 526 [стрелкового] полков остались десятки, и единицы. В результате так организованных, вернее, совсем неорганизованных наступлений наши замечательные политбойцы умирали на поле боя с горьким сознанием бессмысленной гибели.

И верно: получилось избиение наших людей днем в открытом поле. Следует отметить, что подобная тактика непродуманных наступлений проводилась и до нашего прибытия. Она привела к огромным потерям, разброду целых подразделений, к самострелам. Командование указанных полков таким образом расходует человеческий материал как нерадивый хозяин.

Помимо больших бесцельных потерь, надо указать на отсутствие достаточной заботы о бойцов, их питании и отдыхе. Отдельные полки 89 дивизии двигались к фронту полуголодные, иногда не получая пищи по два-три дня. Тыловые службы обеспечены питанием в несколько роз лучше, чем бойцы на передовых позициях, где они находятся уже около месяца.

Все это мы наблюдали сами, слышали от массы бойцов. Сейчас мы находимся в госпитале и решили написать это письмо, считая необходимым принять нужные меры, ибо такие факты имеют место до сих пор у нас и могут иметь место на других участках фронта.

В заключение выражаем непоколебимую уверенность в полной победе под подлым врагом — немецким фашизмом.

С ком. приветом Окунев, Кузнецов из Ленинградской организации, Бычков из Тамбовской организации»

(цит. по: Досье гласности. 2003. № 7/8(23). С. 5)

Авторы письма были абсолютно правы — подобное творилось фактически повсеместно на советско-германском фронте и по сути дела продлилось вплоть до Победы, в чем еще убедимся.

Далее метко прозванный простыми солдатами «мясником» Жуков, к примеру, в бытность командующим Западным фронтом уже в 1942 г., 30 марта указанного года письменно же подтвердил, что это повальная ситуация в армии, ну и заодно сам себя же и высек, ибо накатал тогда следующее: «В Ставку Верховного главнокомандования и Военный совет фронта поступают многочисленные письма от красноармейцев, командиров и политработников, свидетельствующие о преступно халатном отношении к сбережению жизней красноармейцев пехоты. В письмах и рассказах приводятся сотни примеров, когда командиры частей и соединений губят сотни и тысячи людей при атаках на не уничтоженную оборону противник и не уничтоженные пулеметы, на неподавленные опорные пункты, при плохо подготовленном наступлении. Эти жалобы, безусловно, справедливы и отражают только часть существующего легкомысленного отношения к сбережению пополнения…» (ЦАМО РФ. Ф. 353. Оп. 5879. Д. 74. Л. 320).

Долее идут драконовские, но справедливые в такой ситуации меры, назначенные Жуковым.

Однако же и во-первых, почему сбережение жизней должно было касаться только пополнения — что, жизни уже давно находящихся на фронте того не заслуживали, что ли?!

Во-вторых, какого хрена надо было ждать до 30 марта 1942 г., когда уже со всей очевидностью захлебывалась наша Ржевско-Сычевская операция, осуществляемая Западным фронтом под командованием самого Жукова с 8 января по 20 апреля 1942 г.?

Я именно потому так резко ставлю вопрос, что просто физически не могу понять, почему для того, чтобы уразуметь такое, нужно было именно девять с лишним месяцев самого кровавого периода воины?! Неужели раньше нельзя было сообразить? Ведь сам Жуков только и знал, что с 22 июня занимался именно этим преступно халатным отношением к сбережению не только жизней пополнения или красноармейцев пехоты, но и военнослужащих вообще! Именно так он и готовил и эту операцию тоже. Чего ради понадобился такой приказ, если, к примеру, Сталин, мерзкие поклепы на которого Жуков городил с 1955 г. и до самой своей смерти, призывал, отчаянно призывал к тому же еще два года назад — в 1940 г., 17 апреля? Что это за двухлетнее тугодумство генералитета? И тугодумство ли вообще?! Вопрос этот именно потому справедлив, что вся эта директива Жукова от 30 марта 1942 г. при всей справедливости установленных ею драконовских мер и тем более объективности описанного в ее преамбуле совершенно однозначно и целенаправленно напарывается на следующее острое определение: это была чистейшей воды документальная отмазка лично Жукова за уже совершенно очевидные к 30 марта 1942 г. крайне печальные итоги осуществлявшейся под его командованием операции и особенно за очень серьезные потери в живой силе!

Жуков совершенно открыто, документально сделал вид, что он тут ни при чем! И сделал так именно потому, что с самого начала войны Сталин непрерывно ужесточал свои требования к максимальному сбережению жизней простых солдат и в начале 1942 г. за это уже можно было лишиться не только погон, но и свободы, а то и жизни…

Масштабы же потерь в этой операции были таковы, что Жуков уже явно почувствовал реальную возможность опасного визита с еще более опасными вопросами представителей особого отдела, а то и Управления Особых отделов из Москвы, которое подчинялось лично Сталину. Потому-то и такая документальная отмазка, с привязкой даже к данным СВГК, глупейшая по всем параметрам: 8 января начать операцию а только без малого через три месяца, на исходе уже давно захлебнувшейся операции наконец-то сообразить, что жизнь людская и кровь людская — чего-то да значат?! Вот уж действительно «полководец»-«мясник»!