Босфор и Дарданеллы. Тайные провокации накануне Первой мировой войны (1908-1914) - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Лунева cтр.№ 29

Боснийский кризис закончился победой германо-австрийского блока. Он определил расстановку сил на международной арене, приведя к укреплению англо-русских и франко-русских союзных отношений, сплочению Антанты, а также выявил неподготовленность России к войне. Боснийский кризис 1908–1909 гг. явился одним из самых серьезных международных кризисов, предшествовавших Первой мировой войне.

После Боснийского кризиса основная задача России заключалась в том, чтобы избегать по возможности международных осложнений. Обстановка на Балканах, в Турции и Персии оставалась крайне напряженной ^[277]. Сознание того, что понесенное Россией дипломатическое поражение серьезно ухудшило ее внешнеполитические позиции, и прежде всего на Ближнем Востоке, серьезно беспокоило правящие круги. Сразу после кризиса в петербургских дипломатических сферах распространился слух о предстоящем уходе Извольского. Если в Австро-Венгрии и Германии были довольны таким поворотом дел, то Лондон и Париж, естественно, были встревожены ^[278].

Отношения Российской империи с Германией не без труда нормализовались после Боснийского кризиса. В Берлине были озабочены антигерманской газетной кампанией в России и добивались ее прекращения. Бюлов через Пурталеса предложил опубликовать ряд документов о переговорах двух держав в связи с улаживанием австро-сербского конфликта. Докладывая об этом царю, исполнявший должность управляющего МИДа Н. В. Чарыков отметил, что Германия стремится выяснить, «как Россия к ней относится и намерена относиться в будущем, в особенности в случае вооруженного столкновения между Германией и Англией» ^[279].

4–5 (17–18) июня 1909 г. произошла встреча русского императора с германским в финских шхерах. Обоих монархов сопровождали их министры иностранных дел. Между бароном фон Шёном и Извольским состоялось несколько бесед, посвященных главным образом обзору политических событий последних месяцев. С германской стороны последовало объяснение, что политика Германии была направлена на поддержание мира и улаживание спорных вопросов и недоразумений, которые возникли между Австро-Венгрией и Россией.

Извольскому было заявлено, что для интересов России было бы полезнее действовать вместе с двумя центральными державами, чем примыкать к Франции и Англии; кроме того, прозвучали обычные жалобы на враждебный тон русской печати в отношении Германии. Извольский на это возразил, что совместные действия России с Францией и Англией являлись необходимыми из-за политики Австро-Венгрии, но что это никоим образом не было направлено против Германии, с которой Россия желала находиться в наилучших отношениях.

Германия, несмотря на ее враждебное поведение во время Боснийского кризиса, все еще надеялась возродить «Союз трех императоров». Российские политики заняли сдержанную позицию, прекрасно понимая, что ни Германия, ни Австро-Венгрия не станут союзниками России на Балканах. В прощальной беседе с Шёном Николай II сообщил о своих предстоящих визитах к французскому президенту и английскому королю ^[280]. Царь по собственному почину дал слово, что, «с какими бы требованиями во время этих визитов он ни столкнулся, он ни на что не пойдет, что было бы направлено против Германии или исходило бы из направленного против Германии плана» ^[281].

Свидание в шхерах, как считает отечественный историк А. В. Игнатьев, свидетельствовало о стремлении России вернуться к политике балансирования между Англией и Германией ^[282]. Берлин в силу сложившегося международного положения не мог проводить активную политику по сближению с Петербургом.

Во второй половине июля — начале августа 1909 г. состоялись свидания царя с союзниками по Антанте. В Шербуре Николай II встретился с французским президентом К. Фальером, а в Коузе — с английским королем.

Во время пребывания Николая II в Шербуре 18–19 июля (31 июля — 1 августа) 1909 г. состоялись беседы Извольского с французским министром иностранных дел С. Пишоном. Они были посвящены главным образом минувшему кризису и мерам, которыми можно было бы воспрепятствовать возникновению на Балканах новой конфликтной ситуации. Извольский настаивал на необходимости для России и Франции совместно с Англией найти средства «сохранить интересы балканских народов и предотвратить внезапное открытие восточного вопроса».

Длительное обсуждение оказалось, однако, малорезультативным. Французская сторона не пошла дальше декларирования своего стремления сохранить целостность Османской империи и статус-кво на Балканах. По поводу этого свидания бельгийский поверенный в делах в Париже писал, что «прекрасные дни франко-русского союза миновали… ничего не осталось от былого воодушевления. Об этом союзе говорят как о чем-то приятном, на что вряд ли можно, в случае надобности, рассчитывать» ^[283].

Визит Николая II в Коэс, по словам Никольсона, имел всеобщий успех. Присутствие внушительного британского флота, прекрасная погода и регата в Коэсе сделали посещение приятным ^[284]. Извольский, сопровождавший Николая II, имел длительный разговор с премьер-министром и Э. Греем. Российского министра сильно беспокоило соглашение между Австро-Венгрией и Болгарией и то, что Австрия замышляет дальнейшее продвижение на Балканах к югу. Извольский в Коэсе прямо спросил Грея: благосклонно ли отнесется Великобритания к занятию Австрией Салоник. Ему заявили, что такое нарушение статус-кво на юго-востоке Европы, естественно, явится серьезной заботой для Великобритании ^[285]. Руководители внешней политики двух стран договорились поддерживать существующий режим в Турции, а также статус-кво острова Крит.

Между тем Россия стремилась занять влиятельное положение в Константинополе, чтобы не позволить Германии вновь приобрести исключительное влияние на Блистательную Порту. Весной 1909 г. министр иностранных дел Турции Рифат-паша посетил Санкт-Петербург, а позднее состоялось свидание министров иностранных дел в Ливадии, которое все же не сблизило существенно обе державы.

В июле 1909 г. в Константинополь прибыл новый российский посол. Им стал бывший помощник Извольского Н. В. Чарыков, который начал энергично проводить в жизнь курс на сближение с Турцией. Он пошел навстречу турецкому правительству в разрешении международных вопросов: реорганизации жандармерии и международной финансовой комиссии, а также в критском и македонском вопросах ^[286]. Главные же усилия посла, согласно его собственному письму товарищу министра иностранных дел, родственнику и протеже Столыпина С. Д. Сазонову, сосредоточились на достижении основной цели России: сохранить Турцию от распада в невыгодное для Петербурга время ^[287].