Феодора. Циркачка на троне - читать онлайн книгу. Автор: Гарольд Лэмб cтр.№ 18

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Феодора. Циркачка на троне | Автор книги - Гарольд Лэмб

Cтраница 18
читать онлайн книги бесплатно

Однако Юстиниан выработал свой метод обращения с письменными уложениями. Он послал за одним из таких экспертов, Трибонием, чудаковатым скрягой, и объяснил ему, что хочет сохранить только минимум древних законов, подходящих для современных нужд. Юстиниан хотел создать единый свод законов, который может быть использован во всей империи. Поскольку Трибоний своей деятельностью уже заработал целое состояние, то, несомненно, сумеет создать упорядоченную систему из хаоса римских законов. Кроме того, он сам предлагал Юстиниану свои услуги.

Эксперт тут же указал на существующую опасность. Сейчас судьи и префекты привыкли принимать свои собственные решения, а если будет создан единый закон, подобный суровому бесстрастному судье, то какая же власть останется чиновникам и как они смогут принимать решения по таким важным вопросам, как, например, права собственности? За них будет решать неумолимый Закон. Перед его лицом самаритянин, выращивающий оливы, будет равен самому благородному Трибонию!

Но именно этого и хотел Юстиниан. Он спросил, за какое время можно создать свод и сколько он займёт томов. Уязвлённый Трибоний ответил: «Пять лет и двадцать томов, если Юстиниан верит в чудеса». Император возразил: «Три года и двенадцать томов, причём благородный Трибоний сам может выбирать себе помощников». Если тот справится, Юстиниан обещает дать ему чин патриция.

Получив такой вызов, Трибоний взялся за дело со всей своей неуёмной энергией.

Очевидно, Юстиниан надеялся создать своё вымышленное государство, прибегнув к помощи своих соратников. Дворцовые сплетники передавали из уст в уста изречение Трибония: «Он хочет создать упорядоченность из хаоса». Общество Константинополя снисходительно усмехалось, припоминая, что все новые императоры хотели поначалу что-либо изменить.

Чиновники из военного министерства требовали тем не менее отзыва Белизария с поста. Юный командующий восточным фронтом проиграл вторую битву с персами и спас армию лишь благодаря тому, что сумел вброд добраться до островов на Евфрате. На карте Юстиниан увидел, что и острова, и сам Евфрат находятся на персидской территории, так что даже если Белизарий и проиграл битву, то, по крайней мере, защитил границу. Поэтому, несмотря на протесты старейших главнокомандующих, Белизарий остался на посту.

У Юстиниана было настоящее чутье на советников. Он назначил Иоанна из Каппадокии главным логофетом, или экономистом. Этот владыка финансов с моралью булгарского быка мог выжать из сборщиков налогов, которые привыкли удерживать часть богатства, проходящего через их руки, почти все деньги в пользу казны. В ночь своего назначения на пост грубый каппадокиец промчался на колеснице по многолюдной Мезе и распахнул двери всех таверн для жаждущих юнцов и девиц.

Будучи настоящим пройдохой, рослый Иоанн стремился завоевать расположение толпы. Он говаривал, что этим людям больше по душе пороки, чем добродетель. Иоанн всегда говорил, что думал, даже новому императору. Как и Юстиниан, Иоанн был крестьянином-самоучкой. Они понимали друг друга, и их связывали крепкие узы. Что бы ни придумал Юстиниан, каппадокиец мог выполнить всё, если это касалось денежных вопросов, как и большинство дел в этом мире. Но на этом сходство императора и логофета заканчивалось. Обладающий скромными потребностями Юстиниан был предан богатой фракции венетов, жадный же и властолюбивый Иоанн завидовал богачам, которых мальчишкой тщетно пытался обворовать, и принадлежал к радикальной фракции прасинов. Более того, он ненавидел вмешательство в свои дела и поэтому не одобрял напряжённого труда Трибония по созданию законов, которые ограничивали бы поборы Иоанна. По его мнению, Трибоний был богатым сквалыгой и ловкачом.

— Богохульство, игра в кости и похищение девушек для театральных притонов — вполне естественные пороки, Трижды августейший, — спорил Иоанн. — Стоит ли лишать народ развлечений?

— У этих развлечений есть последствия, логофет.

— Последствия для людей, победоносный? Разве это не их проблемы?

— Всё сказывается на жизни нашего общества. Благородный логофет, даже город может погибнуть из-за непристойного поведения горстки людей.

— Как Содом и Гоморра?

Иоанн из Каппадокии не мог понять рассуждений своего господина. Доктрина божественного гнева существовала с давних пор: пожар, чума или землетрясение могли случиться в городе, заражённом грехом. Если это правда, то Константинополь уже давно был бы уничтожен, а не процветал бы более двух веков. Иоанн припомнил, что официально Юстиниан являлся защитником традиционной веры, и переменил тон.

— Как говорит августейший, закон должен наказывать любой порок. Но как же могущественный автократ создаст такой закон?

Юстиниан с непониманием воззрился на него, а Иоанн, которого невозможно было смутить, рассказал, как накануне вечером группа охотящихся за развлечениями меченосцев из фракции венетов, прогуливаясь на лодке в гавани, приметила привлекательную женщину, молодую жену гребца. Они втащили её в свою лодку. К несчастью, женщина прыгнула в воду и утонула. Что предусматривает закон за вынужденное самоубийство?

— Повесить юнцов! — отрезал Юстиниан.

— Само собой, достославный государь! Но как это обосновать?

Новый экономист подавил улыбку, подумав о том, как элитная фракция венетов отреагирует на узаконенное убийство молодых преступников, но, когда он вспомнил о своих собственных выходках, ему стало вовсе не смешно.

— Но они же не убивали девчонку! Кто их повесит?

— Префект города.

Иоанн Каппадокийский рассказывал своим собутыльникам за игрой в кости, что у нового императора идеи Платона. Должно быть, он ночью при свете масляной лампы читал платоновскую «Республику», в которой описывалось идеальное общество, где невозможно нормально существовать человеку. Однако Иоанн предчувствовал общественное раздражение, поскольку налоги не стали меньше. Он решил, что народное возмущение перекинется на новые законы, которые останутся лишь на бумаге.

Тогда никто и не подозревал, хотя глашатаи и сообщали нечто подобное, что на Юстиниана большое влияние оказывает Феодора. Дочь сторожа животных Акация как-то очень тихо окружила себя сторонниками во дворце. Доверия не оказали ей просто так, она его завоевала.

Традиция обязывала Феодору вести жизнь Августы Римской империи. С той минуты, когда Великий ключник шумно прошагал по внешним коридорам дворца, а тихие патрицианки склонились перед её ложем в белоснежных, вышитых пурпуром и золотом пеплумах, и до последнего мига, когда силентиарии Феодоры прошли по залам, запирая двери на ночь, действия императрицы были подчинены дворцовому этикету.

Она разделяла лёгкую дневную трапезу Юстиниана и никогда не видела его до самого вечера. В сопровождении дворцовых евнухов Феодора утром шла в зал с бассейном, а благородные патрицианки несли следом соли, втирания и благовония; когда перед ней склонялся благородный казначей, она знала, что советники хотят что-то обсудить в зале для аудиенций. С очевидной радостью она подчинялась этому этикету, в то же время изучая людей, которые ей прислуживали, в чём Феодоре очень помогало знание множества диалектов.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию