Карфаген должен быть разрушен - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Майлз cтр.№ 59

В этот период морское могущество римлян несколько ослабло, и карфагеняне смогли провести по крайней мере одну успешную операцию. В 249 году римский консул Публий Клавдий Пульхр — по описаниям, человек, психически неуравновешенный, высокомерный сноб и пьянчуга, задумал напасть на карфагенский порт Дрепаны. Его экспедиция началась с плохого предзнаменования: священные цыплята, предназначавшиеся для умасливания богов, отказывались от еды, и импульсивный Клавдий приказал выбросить их за борт, заявив, что они, очевидно, хотят пить. Римская флотилия вышла в море ночью и наткнулась на берег. Адгербал, карфагенский флотоводец, командовавший обороной Дрепан, принял смелое решение навязать противнику открытое сражение, а не подвергать город длительной осаде. Клавдий оказался никчемным командиром, римские корабли не были оборудованы воронами, и карфагеняне смогли наконец с пользой употребить свои превосходные военно-морские навыки. В битве уцелело только тридцать римских кораблей, в том числе и флагманское судно, на борту которого находился Клавдий. Командующего впоследствии сурово наказали, приговорив к уплате колоссального штрафа. Его халатность стала притчей во языцех. Родная сестра накликала на себя кару: когда ее окружила толпа в Риме, она громогласно пожелала, чтобы брат проиграл еще одно сражение (и помог бы очистить улицы от римских граждан-солдат) . ^[231]

Потом случилась новая беда. В жуткий шторм попала флотилия из 120 боевых кораблей и 800 транспортов, доставлявшая грузы для римских войск, осаждавших Лилибей, и почти вся она погибла. Противники отреагировали на бедствие по-разному. В соответствии с практикой, сложившейся во время войн Карфагена на Сицилии, подобные несчастья служили поводом для мирных переговоров, но римляне не желали руководствоваться дипломатическими соображениями. Хотя карфагеняне не обратили в свою пользу невзгоды противника, потеря почти всего флота не охладила пыл римлян, а, наоборот, побудила их к тому, чтобы активизироваться на суше, и они вскоре захватили знаменитую карфагенскую крепость Эрике. Римляне продолжали снабжать свои войска под Лилибеем наземными путями, и карфагеняне сами оказались в непривычной для них ситуации войны на истощение.

Непрерывные и беспрецедентные по длительности военные действия экономически обескровили Карфаген. Непрекращающиеся сражения на западе Сицилии, потеря Панорма и очевидное доминирование римского флота на море создавали дополнительные финансово-экономические трудности. Невозможно стало собирать прежние налоги с пунических городов, оказавшихся в тяжелейшем положении, а столь важные деловые центры, как Дрепаны и Лилибей, продолжали оставаться в блокаде, несмотря на отчаянные попытки карфагенян отвлечь внимание римлян нападениями на Италию. В то же время военные расходы римлян оплачивались главным образом Сиракузами, где Гиерон не скупился на чеканку огромного количества серебряных и бронзовых монет . Военные действия велись в основном на западе Сицилии, а это значит, что они наносили экономике Сиракуз относительно незначительный ущерб.

В годы войны карфагенские монеты чеканились преимущественно в Северной Африке или на Сардинии, возможно, в силу того, что там было легче обеспечить безопасность производства . На Сицилии для доставки в Карфаген во время римского вторжения в 256–255 годах были выпущены только две серии тяжелых золотых монет, помимо денег из серебра и электрума высокого качества . Пуническая надпись на монетах b'rst (на территории), вероятно, означала, что деньги могли использоваться в пределах карфагенских владений в Северной Африке и за морями . Употребив титанические усилия на финансирование военных операций в Северной Африке, Карфаген истощил свои экономические ресурсы. В монетах из электрума, выпущенных позже, содержалось серебро очень низкого качества, и их вес зачастую был занижен . Карфагенские наемники на Сицилии подняли мятеж, когда не получили положенное жалованье. В 247 году Карфаген был вынужден попросить заем в размере 2000 талантов у Птоломея Египетского, в чем ему сразу же отказали .

В том же году на Сицилию из Карфагена отправился новый командующий с намерением разрешить тупиковую ситуацию. Гамилькару предназначалось оправдать свое прозвище «Барка» — «молния» или «вспышка». А положение его действительно было незавидное. Карфагеняне удерживали две крепости, вся остальная часть острова принадлежала римлянам и их союзникам. Мало того, ему не хватало войск, и у него совсем не было денег для набора новых наемников. Как заметил один современный историк, «реально Гамилькар должен был думать не о том, как выиграть войну, а о том, как ее не проиграть» .

Гамилькар начал с того, что навел порядок в мятежных войсках, казнив вожаков. Первый его налет у Дрепан римляне отбили, и он переориентировался на менее трудные объекты, чтобы добиться успеха, поднять и свой престиж, и моральный дух солдат. Он даже совершил набег с моря на крайнем юге Италии, выбрав место, где не было римских войск. Истинный дар Гамилькара проявлялся не в бою, в чем он тоже поднаторел, а в мастерстве создавать о себе благоприятное общественное мнение. Он имел дело со значительно превосходящими силами противника, и ему ничего не оставалось, как придерживаться тактики внезапных налетов, хотя именно эта тактика его вполне устраивала, поскольку позволяла наращивать символический капитал героя впечатляющими, но стратегически бесполезными рейдами .

Вернувшись из успешной, но бесплодной экспедиции в Италию, Гамилькар овладел высотами Геркты (как считают большинство историков, речь идет о кряже у Монте-Кастеллацио, располагавшемся западнее Панорма, занятого римлянами) . Эти крутые высоты было достаточно легко оборонять, и отсюда открывались доступы и к пресной воде, и к пастбищам, и к морю. Удачный рейд на итальянский материк приободрил воинов, неплохо поживившихся трофейным добром и пленными, и Гамилькар приготовился вести с римлянами затяжную и изнурительную войну по схеме игры в кошки-мышки. Из горного укрытия он совершал молниеносные налеты, расстраивая линии коммуникаций и снабжения и сковывая силы противника. Однако эта стратегия сковывала и войска карфагенян, ограничивая их наступательные возможности. Под командованием Гамилькара карфагеняне не смогли не только завоевать новые территории, но и вернуть утерянные земли. Осознав это, Гамилькар в 244 году покинул высоты Геркты, замыслив осуществить еще более смелое предприятие — отвоевать Эрике.

Под покровом ночи Гамилькар привел свою армию в город и перебил весь римский гарнизон. Гражданское население он депортировал в ближайший город Дрепаны, все еще принадлежавший карфагенянам. Странным образом он даже не попытался захватить римский гарнизон, располагавшийся на вершине горы Эрике. Город, находившийся неподалеку от Дрепан, безусловно, обладал стратегическими преимуществами: с высоты шестисот метров просматривались подходы и с прибрежной равнины, и с моря. Однако эта вроде бы выгодная позиция страдала существенным изъяном: Гамилькар со своим войском оказывался зажатым на горном склоне между римскими контингентами на вершине и в Панорме. Проблему создавало и то, что в его лагерь можно было добраться лишь по единственной узкой и извилистой тропе.