Женщины в эпоху Крестовых походов - читать онлайн книгу. Автор: Елена Майорова cтр.№ 64

Англо-савойские происки были очевидны для Бланки. Бе сторонники узнавали о попытках Маргариты передать спорные пограничные территории в Гиени английскому королю чуть ли не раньше, чем та высказывала такие намерения.

Королева-мать была удовлетворена: она нашла оправдание своей неприязни к невестке. Действительно, какие чувства могла вызвать у нее женщина, своими неуклюжими, глупыми, да, наконец, просто преступными интригами грозившая погубить дело, которому Бланка посвятила всю свою жизнь? Однако Людовик не наказал и не прогнал интриганку, а лишь мягко пожурил ее. Маргарита мило покаялась, и все пошло как прежде. Людовик не тратил лишних слов, и в дальнейшем также мягко, но решительно отстранял ее от государственных дел.

Бланке было горько и обидно. Она осознавала, что ее время уходит. Жизненной силы и гордости у нее не убавилось, но годы брали свое. Если днем многочисленные государственные дела отвлекали от горьких размышлений, то ночи заставляли расцветать пышным цветом побеги неурядиц, превращая их в непроходимые заросли обид. Существование с натянутыми нервами, в постоянном ожидании огорчения или унижения — настоящего или мнимого — подрывало здоровье. Утомляли наносимые взаимно болезненные удары и щипки, жгучие уколы, опасные намеки. Появились не только усталость духа, но и немощь тела: начались сердечные перебои, часто не хватало воздуха; крошились и выпадали зубы; лицо покрыла паутина морщин — карта жизни, знавшей и горе, и потери, и большое счастье. Бедная женщина потеряла все волосы. Это было особенно досадно, потому что Маргарита гордилась своими прекрасными косами: густыми, длинными и блестящими; они очень нравились Людовику, который рано начал лысеть. Старшина цирюльников, банщиков и парикмахеров якобы увидел во сне св. Луку, который приказал всем придворным срезать по пряди волос, чтобы сделать парик вдовствующей королеве. Вероятнее всего, это измышление, призванное показать единство двора и его повелительницы, но измышление показательное.

Маргарита и ее окружение издевались над «лысой старухой», но только исподтишка: вдовствующая королева была еще в большой силе, да и король мог быть очень жестким, когда дело касалось его матери.

Но и Маргарита не была довольна, злясь на свое бессилие и недостаток влияния. Чего стоят ее молодость и красота, если муж ни во что их не ставит и отдает предпочтение рассудку и проницательности своей старухи-матери? У молодой королевы было много поводов сетовать на судьбу. Она так и не стала единственной любовью своего супруга. В делах государственных он совершенно не поддавался ее внушениям, и вместо этого постоянно вопрошал свою совесть о правильности совершаемых поступков. Оскорбляло и то, что в те ночи, когда Людовик не считал греховным посетить королеву, он нс упускал случая встать в полночь, чтобы отправиться к заутрене, но не решался во время этой службы прикладываться к раке и святым мощам, считая себя нечистым.

Совсем не так вел себя Генрих III Английский, которой не стеснялся принародно демонстрировать нежную любовь к супруге, сестре Маргариты Элеоноре. Его привязанность, казалось, возрастала с рождением у них детей. Элеонора вертела мужем, как хотела, и оставалась правительницей государства во время его походов и разъездов по королевским владениям. Народ ее не любил и возлагал на алчную и высокомерную королеву большую долю вины за неурядицы в Англии.

Хитрая Элеонора жаловалась мужу, что в его отсутствие чувствует себя одинокой, и Генрих III устроил брак ее младшей сестры, красавицы Санчи, со своим овдовевшим братом Ричардом, герцогом Корнуэльским. Ричард был очень богат, так как владел оловянными рудниками, и, главным образом, в силу этого в 1257 г. избран императором Священной Римской империи. Провансальские сестры способствовали сглаживанию имевших место неурядиц между королем и герцогом. Это ослабило оппозицию английских баронов, признанным лидером которой выступал Ричард, и от которой он отдалился, чтобы угодить Санче.

Однако всеобщее недовольство засильем чужеземцев и участившимися поборами приводило к народным волнениям. Особенно негодовали обложенные непомерными налогами лондонцы. Однажды, когда Элеонора хотела переехать из Тауэра в Виндзор, горожане закидали ее тухлыми яйцами. Наследник престола, ее старший сын Эдуард, спровоцировал народный бунт, набросившись с отрядом рыцарей на обидчиков матери и загнав многих в реку. И все равно, положение сестры, нелюбимой подданными, но обожаемой мужем, казалось Маргарите предпочтительнее собственного.

Во Франции в отличие от Англии было спокойно. Мудрое правление выдающейся женщины давало плоды. Сельское хозяйство и торговля процветали, по всей стране царили закон и порядок. II.ездки стали безопасными, а королевская казна была так полна, что по прошествии года оставались излишки, и это позволяло правителям снижать подати и налоги.

Мирное течение жизни было не по нраву рыцарям, которым приелись пиры да застолья. Дворянство Франции жаждало ратных подвигов. Многие уже совершали свое паломничество, но Восток манил их снова. Палестина открыла им их самих. II. сравнению с этим миром существование у себя дома казалось бесцветным и блеклым — скучная жизнь бесплотных призраков с приглушенными чувствами. В Палестине, казалось, усиливалась вся энергия мира. Свет исходил не только с небес, он лился отовсюду, а ночью черное небо Сирии с его огромными звездами будило в душе неизбывное томление, стремление к чему-то неизвестно-прекрасному и величественному. Наверно, это и было единение с Создателем.

Жан де Бриенн, который потерял эту волшебную страну, теперь правил в Константинополе в качестве регента при своем зяте Балдуине II. По его совету юный император направился к папе Григорию IX просить помощи Латинской империи, остро нуждавшейся в притоке свежих сил. Он повсюду искал союзников своему слабому государству. Вместе с супругой Марией де Бриенн, приходившейся внучатой племянницей Бланке, в 1238 г. Балдуин прибыл в Париж, где молодую чету догнала весть о кончине регента. В Константинополе начались волнения. Людовик и Бланка выделили крупную сумму денег и набрали небольшое войско наемников, чтобы император возвратился домой не с пустыми руками. Но нелады между папой и императором Фридрихом II, а также вражда последнего к покойному де Бриенну помешали осуществлению этого предприятия.

В полном отчаянии Балдуин решился на неординарный поступок: предложил Людовику Французскому в собственность Терновый венец Спасителя и иные священные реликвии, которые он давно заложил венецианцам. Людовик и Бланка с восторгом согласились. Для хранения этого сокровища они всего за 2 года построили Сен-Шапель (Святую часовню), шедевр готической архитектуры, которая на долгие годы стала сокровищницей священных реликвий. Сооружение этого здания 36 м в длину и 17 — в ширину, высотой 42,5 м приписывается Пьеру де Монтрею.

Глубоко страдая оттого, что уже не так близка с Людовиком, как раньше (как она считала), Бланка стала уделять больше внимания своим младшим детям. Второй по старшинству сын Альфонс, названный в честь ее отца, Алонсо Победоносного, был ей, кажется, особенно дорог. Главное — Альфонс не обнаруживал к своей супруге той ласковости и нежной привязанности, которая так выводила из себя Бланку в отношениях Людовика и Маргариты. Болезненный, мнительный, трудолюбивый и угрюмый, по характеру он мало походил на старшего брата. В нем не было величавой кротости духа, идеальных стремлений, самопожертвования и бескорыстия. Не чуждый гордости и ограниченного честолюбия, он усвоил в решениях формулу самодержавного государя: «Угодно господину графу». Мать устроила все так, чтобы он стал правителем Тулузского графства. Она ненавидела так упорно сопротивляющихся еретиков-альбигойцев и всей душой желала их гибели.