Круг замкнулся - читать онлайн книгу. Автор: Наташа Кокорева cтр.№ 77

Целого мира не хватит. В этом Рокот прав, будь он тысячу раз проклят.

Стел зажмурился. Он сам привел Рани в эту точку: день за днем, ошибка за ошибкой. Перед глазами поплыли картинки. Ветвилась сеть путей и событий, неумолимо сужаясь к этому страшному дню – и никак не вырваться, не сбежать. Стел шел к пропасти и вел Рани за собой.

Пруд, холодный ветер, кованый мост, пустая клетка для лебедей – и камень на шее, безумный блеск глаз, горлом хрип и рыдания еще чужой девочки с улицы, самоубийцы.

Платье в горчичный цветочек, широкое, с чужого плеча, алые щеки, слова невпопад, неловкие взгляды. Стел тогда решился ей доверять, чтобы получить доверие в ответ. Чтобы дотронуться до ее души, до ее тепла. Чтобы она вновь захотела жить.

Дальше – поход и страх оставить Рани одну. Как вырывалась она, как не хотела идти с рыцарями! Нужно было отпустить – тогда, в Пограничном, нужно было отпустить! С чего он взял, что лучше знает, где она выживет, где погибнет? С чего он взял, что сможет ее уберечь? Уберег? Уберег?!

Она зачем-то осталась, смирилась и даже подпустила ближе. Стел тогда не понял, о чем на самом деле кричали эти взгляды, болезненный смех: «Я влюбляюсь, кажется, и я боюсь влюбиться, ведь тебе это не нужно?»

Если бы он понял сразу! То что? Изменилось бы что-то? Изменилось бы! Разве он позволил бы ей отдалиться настолько, что какие-то вшивые оруженосцы посмели ее бить и шантажировать? Разве отпустил бы от себя? Она от него, оказывается, пряталась! От него! Она ради него терпела, лишь бы не сближаться, не влюбляться, не становиться лишней и ненужной в его жизни. И вылила это все позапрошлой ночью – обожгла обоих перегретым теплом, а что получила в ответ? «Пахнет абрикосами» получила в ответ! И вернулась в лагерь, ради Стела. Опять ради Стела!

Почему он не помешал? Не остановил.

Он пытался ее вернуть. Рани упрямилась – прочно вбила себе в голову, что должна во что бы то ни стало выкрасть ключи, ни в какую не хотела уходить. Вот тогда нужно было хватать ее в охапку и забирать из лагеря. Пусть бы она рвалась, кусалась и плакала – зато сейчас была бы жива! Нужно было спрятать ее в палатке, под ивой, и не пускать ни на какую стройку. Но Рокот и заявил, что Рани остается в лагере, чтобы Стел точно не сбежал и был наутро в деревне. И Стел покорно ее бросил, ушел. Ушел!

Как он мог?

Как он мог сидеть у костра, до слез и песка в глазах пялиться в пламя и ничего не делать? Не спал и все изводил себя, как там Рани? Что с ней? Где ее держит Рокот? В голову лезла всякая чушь. А нужно было просто вернуться в лагерь и забрать ее – во что бы то ни стало забрать!

Сколько раз можно было пойти другой дорогой! Свернуть, сбежать, да хоть в ту же Каменку уехать. Все боялся, что потом не сможет попасть домой, не примут в Школе магии. Так и не сможет теперь попасть! И в школе не примут.

Вот только Рани умирает. И этого уже не отменить.

Ничего не поздно, пока человек жив.

Но когда человек умирает – поздно.

Стел ударил кулаком по земле – в стороны разлетелись пыль и сухие листья. Мелкие камни и шишки подо мхом продрали костяшки пальцев. Горлом рванулся хрип и захлебнулся кашлем.

– Никогда не плачьте об ушедших, – раздался тихий, но звонкий голос.

Вздрогнув, Стел медленно поднял глаза.

Темноволосая ведунья смотрела сверху вниз. Подол багряной юбки касался забрызганных сапог Рани.

– Я и не плачу, – глухо прохрипел он, и во рту стало солоно – по щекам и губам, оказывается, текли слезы.

Стел наспех вытер лицо оставшимся рукавом.

– Она убила Стрелка, – обронила ведунья и небрежно повела плечом.

Стрелок – тот парень из приворота, понял Стел.

Был тем парнем.

– Да, – выдавил он. – Но Рокот управлял ее телом. Как и телом Белянки.

– Рокот? – она кошачьей спиной выгнула бровь и презрительно взглянула на Рани.

Так, должно быть, смотрят на убийц.

– Рокот, – кивнул Стел и на всякий случай повторил: – Это сделал Рокот. Ни Рани, ни Белянка не виноваты.

Ведунья закрыла глаза и вдохнула. Очень глубоко и очень медленно вдохнула.

– Я почуяла, – призналась она. – Почуяла, будто ворожит кто. Потому и пришла за ответами.

– Я все рассказал, – Стел коротко пожал плечами и вновь посмотрел на Рани.

Небывалая для леса тишина забила уши и грудь. Смолкли шорохи, скрипы, щебет птиц – и только ветви перестукивали на ветру, в бесконечно далеких от земли вершинах. Гулко и страшно перестукивали ветви.

Наконец ведунья нарушила затяжное молчание.

– Не могу им простить. Ни Белке, ни этой твоей… Рани, – зло проговорила она. – Почему ты не помешал?

– Не смог, – Стел закрыл глаза.

Не смог. Не смог.

Да даже не попытался!

– Я любила его всю жизнь, – едва слышно пробормотала она.

– Мне жаль.

Она долго молчала, а потом отвернулась и сказала в сторону, будто не к нему обращалась:

– Я хотела сказать тебе спасибо, что спас меня тогда. Мне… было трудно, но… так было нужно.

Ее плечи мелко дрожали от приглушенных рыданий.

– Никогда не плачьте об ушедших, – повторил ее слова Стел.

Она обернулась и встретилась с ним выплаканными глазами.

Глазами маленькой девочки, которая проснулась от кошмара и вдруг поняла, что осталась совсем одна. Умытая слезами, без краски на лице, она растерянно ежилась на ветру, как рыцарь, оставшийся без брони. Ее губы шевельнулись, будто она хотела что-то сказать, но не стала.

Где-то в поднебесье заканючила невидимая кукушка. Ведунья вскинула пальцы, отгоняя дурное, запрокинула голову. Листья тенями рисовали узор на ее лице, и она, одновременно постаревшая и юная, притихла, слилась с Лесом и стала почти невидна.

– Как тебя зовут? – спросил Стел.

– Ласка, – она попыталась улыбнуться.

– Ласка, – кивнул Стел. – Я даже не знал, как тебя зовут.

– Да какое мы для тебя имеем значение, – вяло фыркнула она.

– Большее, чем ты думаешь, – настала его очередь отворачиваться, смотреть слепыми глазами на Рани и не видеть.

– Почему ты здесь? – наконец сообразила Ласка. – Почему не с другими чужаками?

– Я теперь сам по себе.

Стел присел на корточки и положил ладонь на огненный лоб Рани.

– Ты любишь ее? – Ласка опустилась рядом с ним на колени.

Зажмурившись, Стел тяжело выдохнул и покачал головой.

– Не знаю, – услышал он собственный сдавленный шепот, будто со стороны.

– Любишь, – в тон ему прошептала Ласка.