Кафе маленьких чудес - читать онлайн книгу. Автор: Николя Барро cтр.№ 2

В последовавшие затем недели Нелли незаметно навела справки о своем новом менторе: оказалось, он был женат один раз и один раз разведен, живет в районе парка Бют-Шомон, не имеет постоянной подруги и, как выяснилось, является большим поклонником Фрэнка Синатры. Ну что ж, для начала уже кое-что!

Дело в том, что Нелли знала все песни Синатры. Так вышло потому, что в детстве ей разрешали ставить все пластинки из папиной коллекции, и это было для нее всегда как награда и знак величайшего доверия. Бережно и сосредоточенно, как учил папа, чтобы не повредить нежную иголку, она опускала ее на виниловую пластинку и слушала тихое потрескивание, после которого раздавался бархатный голос Фрэнка Синатры. Это было подобно маленькому волшебству, от которого преображалось все в комнате. Забравшись с ногами в большое вольтеровское кресло, девочка с каштановыми кудрями смотрела, как танцуют родители под звуки «Somethin’ stupuid» ^[3] или «Strangers in the night» ^[4]. Тогда ее мир был еще в целости и сохранности, и Нелли навсегда запомнила ощущение покоя и уюта, которое охватывало ее в те вечера, когда музыка и сгущающиеся сумерки окутывали ее шелковым коконом и она испытывала такое чувство безопасности, какого в дальнейшей жизни ей никогда больше не довелось изведать. Остались песни Синатры и смутная тоска, нападавшая на нее, когда она слышала эти песни.

И вот теперь она встретила человека, который, как и она, любил старого Фрэнка Синатру! Иногда Нелли воображала, как она будет танцевать с профессором под «Somethin’ stupid», свою любимую песню. И это еще не все, что у них было общего! Фрэнк Синатра, старые фильмы с Хамфри Богартом и Лорен Бэколл, его пристрастие к рыбному супу с острым соусом руй (это уж действительно нечто чисто бретонское!) и грушевому пирогу. А еще он больше любил море, чем горы; ему нравился испанский художник Соролья ^[5] (тогда как все вокруг восторгались французскими импрессионистами!), а в те давние времена, до того как состоялось их знакомство, он купил в «Галерее 21» на Вогезской площади картину Лоранс Бост ^[6]. (У самой Нелли был дома только каталог этой художницы. Но все же – какое невероятное совпадение!) То, что он клал в кофе со сливками ровно одну ложечку сахара, было еще одной, очередной, общей чертой. Ну и в довершение, конечно же, Вирильо! И хотя об этом философе, чей критический взгляд на мир времен постмодерна оказался ей так близок, Нелли впервые услышала на одной из лекций Бошана, она и в этом увидела знак судьбы.

В течение последних месяцев Нелли составила подробный «Список совпадений». Со всей несомненностью этот перечень доказывал, что они с профессором созданы друг для друга. В основе всех хороших отношений всегда лежат сходные предпочтения и интересы – так говорила еще ее бабушка-бретонка, а Клэр Делакур была умной женщиной с большим жизненным опытом, и Нелли всегда прислушивалась к ее мнению.

Нелли поправила почти соскользнувший с погончика осеннего плаща ремень своей тяжелой сумки, подтянув его повыше, и ее губы дрогнули в смешливой улыбке. Профессор Бошан наверняка очень бы удивился, если бы его скромная ассистентка выложила у него перед носом «Список совпадений». В сущности, все между ними было ясно, как нынешний парижский солнечный осенний денек, но хотелось бы знать, когда же наконец профессор признается ей в любви? Этот большой неуклюжий мужчина проявлял по отношению к ней такую душевность, что это постоянно давало девушке все новую пищу для бесчисленных романтических сценариев (к сожалению, всего лишь воображаемых), но ни разу Бошан не перешагнул границ приличия, за исключением разве что одного случая, когда он после летнего праздника задержал ее руку в своей, кажется, чуточку дольше, чем принято.

– У вас очень красивое платье, мадемуазель Делакур, совершенно прелестное! Вам очень идет, когда вы не так самозабвенно работаете, – сказал он тогда, прощаясь с ней перед очаровательным маленьким ресторанчиком «Роза Бонёр» в самой глубине парка Бют-Шомон, куда Бошан пригласил своих сотрудников отметить окончание семестра. – Поверьте мне, ни одна книга на свете не стоит того, чтобы ради нее забывать о жизни. Выходите почаще из дома, чтобы развлечься!

Нелли радостно заулыбалась и смущенно перевела взгляд на цветные фонарики, развешанные среди деревьев; они создавали идеальную декорацию для романтической прогулки при луне. Но ей не хватило находчивости, чтобы придумать остроумный и дерзкий ответ, что-нибудь вроде: «Нужно ли понимать это как предложение, месье Бошан?»

Так поступила бы на ее месте Лорен Бэколл и обольстительным жестом подставила бы сигарету, чтобы он дал ей огня. Но у Нелли не было сигареты, она молчала как дурочка и только молилась, чтобы щеки не залились горячим румянцем. А потом вдруг взяла и ляпнула:

– Но мне правда очень нравится моя работа!

«Но мне правда очень нравится моя работа» – такие слова способны разрушить всякое очарование. Это просто наводит тоску. Не хватало только больших очков в черной роговой оправе! Злясь на себя, Нелли мысленно так и видела перед глазами пляшущих на радостях злобных гномиков.

Бошан тогда посмотрел на нее задумчивым взглядом.

– Иногда, глядя в эти красивые глаза, мне делается любопытно, какие мысли роятся там в глубине, за сетчаткой, – произнес он, посмеиваясь.

– Это мой секрет, – смущенно ответила Нелли и, понятное дело, сберегла его слова в памяти как драгоценное сокровище, чтобы, вернувшись домой, потом еще долго поворачивать их так и сяк, стараясь разгадать смысл.

А дальше она продолжала заниматься тем, что умела делать лучше всего: работала дольше всех (с трудом согласилась даже пойти в отпуск) и все ждала знака, который покажет, что настал решающий момент. Надеясь стать незаменимой, она постоянно была на месте и чувствовала себя совершенно счастливой, если в конце долгого рабочего дня, после того как все уже разошлись по домам, ей выпадал случай обменяться парой слов на неслужебную тему с Даниэлем Бошаном, который обеспокоенно спрашивал свою хорошенькую и до невозможности добросовестную молоденькую ассистентку, есть ли у нее вообще какая-то личная жизнь.

В отличие от многих нынешних людей, которые вечно торопят события, Нелли Делакур владела позабытым искусством ждать и не торопить события. Всему свой час, полагала она. Но одиннадцать месяцев три недели и пять дней сладостного ожидания даже ей представлялись уже вполне достаточным сроком, и сейчас, бредя вдоль берега Сены, она вдруг почувствовала, что нынешний день ознаменуется решающим поворотом. Профессор Бошан хочет о чем-то с ней переговорить. Нелли ощутила вдруг, как сердце в груди забилось сильнее.

Она была так погружена в свои мысли, что только в последний момент обратила внимание на сгрудившуюся возле моста Пон-Нёф толпу. Слышались восхищенные возгласы, прохожие зачарованно глазели вверх, запрокинув головы; на миг все словно замерли в прозрачном воздушном коконе, как будто над головами происходит какое-то чудо. Нелли заслонилась от солнца рукой и, щурясь от света, посмотрела туда же и тут увидела: над рекой плыл по воздуху роскошный шар-монгольфьер; мерцая на солнце розовыми и золотыми красками, он бесшумно летел над Парижем.