Кто, если не мы - читать онлайн книгу. Автор: Николай Лузан cтр.№ 74

В нем, как предполагали контрразведчики, американская разведка могла проводить моментальные явки либо осуществлять тайниковые операции со своим агентом. 22 марта 2011 года это их предположение получило подкрепление. В тот день в 18.30 в сквере у театра появился третий секретарь посольства Генри Дункан — специалист по тайниковым операциям, вместе с супругой. Посещение ими спектакля «Шум за сценой» не ввело в заблуждение генерала Рудакова и его подчиненных. Они усмотрели в действиях Дункана не что иное, как проведение разведки на местности с целью подбора места для закладки тайника. Сквер в этом плане идеально подходил для такого рода операций. В нем до позднего времени фланировала праздная публика, круглые сутки работал ресторан «Свет звезды», а с 18 до 19 часов, перед началом спектакля, на аллеях и перед фонтаном было настоящее столпотворение. В такой обстановке незаметно заложить в тайник закладку с заданием для агента не составило бы большого труда. А таких мест в сквере имелось великое множество, и Охотникову с Устиновым предстояло определить то единственное, на котором остановился Дункан.

Расположившись в ресторане «Свет звезды», они достали планшетники и принялись метр за метром «цедить» маршруты движения Дункана и Самохвалова. Профессиональный опыт и интуиция, а также материалы срытой видеосъемки, выполненные наружкой при наблюдении за перемещениями шпионов, стали для Охотникова и Устинова хорошим подспорьем в поиске места закладки тайника. После короткого спора они сошлись на трех: на туалете в углу сквера и двух площадках перед бронзовыми скульптурами Сатира и Орфея, но окончательно так и не определились.

— Андрей Михайлович, лучше чем туалет, места для тайника не найти! — стоял на своем Устинов.

— Не, думаю, — возразил Охотников.

— Это же почему?

— Если ты думаешь, что Самохвалов при выходе на тайник наложит в штаны, то ошибаешься.

— Андрей Михайлович, а если без шуток, — не принял его ироничного тона Устинов.

— Туалет — идеальное место для моментальной встречи и закладки тайника! Кусты серьезно затрудняют наблюдение. Внутри места не больше чем на троих, а там, как говорится, в задницу не заглянешь.

— И все-таки, Иван, это не лучший вариант.

— Ну почему, Андрей Михайлович? Дункан мог зайти в туалет театра, а пошел в этот.

— Иван, я не говорю «нет», последнее слово будет за Рудаковым. На мой взгляд, для тайника лучше всего подходит место у Сатира. Во-первых, вокруг него Дункан крутился дольше всего, а во-вторых, у Сатира фотографировались супруги Грин.

— Но они фотографировались и перед Орфеем, — напомнил Устинов.

— Нет, Орфей — объект второго плана, — заключил Охотников.

— Разве? Да вы только гляньте, какие к нему удобные подходы!

— Не спорю, хорошие, а прикинь, что там будет через месяц?

— И что?

— Заработает фонтан, и соберется столько ребятни, что от закладки ничего не останется.

— Но он же не работает.

— Сейчас, а завтра? Иван, ты же не хуже меня знаешь: подобные операции планируются не на один месяц. Вспомни дела на Сыпачева и Баранова.

— М-да, — согласился Устинов и вернулся к началу спора. — Андрей Михайлович, а почему Вы сразу отвергли варианта ресторана?

— Так все очевидно.

— Разве?

— А ты внимательно присмотритесь, — предложил Охотников.

Идеальная чистота и порядок внутри и на подходах к ресторану «Свет звезды» говорили сами за себя. В таких условиях у шпионской закладки практически не было шансов достаться своему адресату. Устинов вынужден был признать:

— В итоге мы имеем Сатира как основной вариант, а туалет — как запасной.

— Это уж как определит Рудаков, — Охотников оставил окончательное решение за генералом и поторопил: — Все, Иван, закругляемся, нам здесь лишний раз мозолить глаза ни к чему!

— Андрей Михайлович, мне бы еще пару минут, чтобы закончить схему, — попросил Устинов.

— Хорошо, — согласился Охотников и снова сосредоточился на изучении подходов к скульптурной композиции Сатир.

После того как работа над схемами была завершена, Охотников и Устинов возвратились в управление, закрылись в кабинете, отключили телефоны и сосредоточились на подготовке предложений по организации захвата шпионов на объекте «Сквер». На следующий день они были представлены Первушину. Он, изучив их, отправился на доклад к Рудакову. Тот не стал спешить с решением и, чтобы исключить малейшую ошибку, пригласил для консультации разведчиков, имевших за плечами богатый опыт работы с тайниками. В беседе с ними окончательно определились основные позиции завершающего этапа операции, получившей кодовое название «Невод». С того дня десятки сотрудников контрразведки занялись тем, что каждый на своем месте отрабатывал ее элементы, чтобы когда наступит час «Ч», они стали одним целым и была достигнута главная цель — захват шпионов с поличным.

Выполнение самой ответственной части операции возлагалось на бойцов группы захвата и ее командира капитана Геннадия Приходько. А она требовала от них артистизма, чтобы провести опытных разведчиков ЦРУ, и реакции боксера, чтобы успеть за доли секунды блокировать шпионов и не дать освободиться от улик. Не полагаясь на удачу, Рудаков распорядился построить на загородном учебном полигоне управления макет объекта «Сквер». И когда работы на нем были завершены, группа Приходько приступила к тренировкам.

Шло время. Наступил апрель, а шпионы будто почувствовали опасность и не предпринимали активных действий. Самохвалов продолжал исправно ходить на работу в институт, резидентура ЦРУ жила своей особенной, скрытой для постороннего, жизнью, а Вельтов занимался тем, что безжалостно перекраивал под себя институт и бесцеремонно тасовал кадры. Все изменилось в один день.

14 апреля 2011 года сотрудник резидентуры Артур Грин вместе с дочерью посетил зоопарк. Казалось бы, в этом не было ничего не обычного, если не считать того, что, вместо того чтобы отправиться на ближайшую от зоопарка станцию метро «Баррикадная», они прошли на троллейбусную остановку и там задержались. Отец терпеливо ждал, кода дочь закончит рисовать фигурки на асфальте. Затем они сели в троллейбус, доехали до станции метро «Маяковская», прогулялись в сквере перед Театром им. Моссовета и около часа провели в ресторане «Свет звезды». Поведение Гринов не осталось без внимания разведчиков наружного наблюдения. Они тщательно обследовали маршрут их движения и обнаружили на фонарном столбе у остановки «Зоопарк» загадочную надпись — 17/4/18/30, выполненную оранжевым красителем.

Через несколько часов подробная сводка наружки на Гринов, фотографии остановки и самой надписи легли на стол Рудакова. Он, Первушин и Охотников недолго ломали голову над детским ребусом. В нем они усмотрели коварную руку резидентуры ЦРУ и пришли к общему выводу: надпись являлась не чем иным, как сигналом американской разведки для своего агента в Москве. Она, как полагал Рудаков, и с его мнением согласились Первушин и Охотников, могла означать только одно: выход на связь должен состояться 17 апреля в 18.30. Но вот с кем — с Самохваловым или другим агентом, им не пришлось долго ждать.