Миф. Греческие мифы в пересказе - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Фрай cтр.№ 77

— Что ж, значит, — с ледяным спокойствием промолвила богиня, — говоришь, моего мужа тут не было. Говоришь, вчера он был не здесь. Говоришь, он был в Феспиях, освящал храм.

— Так… так я, во всяком случае, поняла, — пробормотала напуганная Эхо.

— Ты дура, сплетница, болтунья, подлюка и врушка! Да как ты посмела даже пытаться провести Царицу неба? Ты что о себе возомнила?

— Я… — Эхо впервые в жизни не нашлась с ответом.

— Вот и заикайся, вот и спотыкайся. Нравится тебе собственный голос, а? Слушай тогда…

Гера выпрямилась и вскинула руки. Глаза у нее, казалось, вспыхнули пурпурным светом. От величия этого зрелища Эхо содрогнулась и пожалела, что земля немедленно ее не проглотит.

— Повелеваю речи твоей, зловредной и лживой, замереть. Отныне ты будешь нема, пока с тобой не заговорят. Не будет у тебя власти ответить — лишь повторять то, что тебе сказали. Отменить это проклятие никому не под силу. Лишь мне. Понятно?

— …мне понятно! — воскликнула Эхо.

— Вот что бывает, если не слушаться богов.

— …слушаться богов!

— Пощады никакой. Жалости не будет.

— …никакой жалости не будет!

Фыркнув и торжествующе скалясь, Гера удалилась, оставив несчастную нимфу дрожать от страха и бессилия. Как бы ни пыталась она заговорить, никакие слова не получались. Горло у Эхо всякий раз будто перехватывало, сдавливало. Какая-то ее сестрица наткнулась на нее и увидела, как Эхо беззвучно срыгивает и плюется.

— Эй, Эхо, ты чем занимаешься?

— Ты чем занимаешься? — сказала Эхо.

— Я первая спросила. — Я первая спросила.

— Нет, я. — Нет, я!

— Ах, раз ты так, ну тебя.

— Ну тебя! — крикнула Эхо ей вслед, сама не своя от горя.

Один за другим все ее друзья и родичи отвернулись от нее. Проклятие, обрушившееся на ту, что жила ради веселых сплетен, что превыше всего ценила радостную болтовню и все удовольствие получала от пустяковых острот, оказалось таким кошмарным, что Эхо желала только одного: остаться одной и маяться в безмолвных муках.

В болезненное одиночество личного ада эхо однажды ворвались смех, крики и бойкий шум охоты. Феспийские юноши загнали вепря в чащу, и один охотник оторвался от остальной ватаги. То был юноша непревзойденной красоты, и Эхо, которую нежная страсть обходила всю жизнь стороной, мгновенно втюрилась.

Юношей был Нарцисс, повзрослевший и похорошевший пуще прежнего. Он тоже ни разу не оказывался жертвой нежной страсти. Он так привык к тому, что девушки и юноши, мужчины и женщины, фавны и сатиры, нимфы и дриады, ореады и кентавры, да и вообще любые существа, разумные и неразумные, визжат, вздыхают или падают в обморок в его присутствии, что считал всю эту любовь чепухой. Вменяемых людей она превращает в идиотов. Нарцисс терпеть не мог, когда по нему сохли и дохли. Его бесил этот отчетливый взгляд любви, что вспыхивал в глазах окружающих. Было в этом взгляде нечто сердитое и уродливое. Нечто голодное, потерянное и отчаянное, мрачное, навязчивое и несчастное.

Любовь и желание казались Нарциссу болезнью. Этот урок он усвоил самым неприятным способом еще год назад, когда юноша АМИНИЙ заявил ему о своей любви. Нарцисс ответил, изо всех стараясь быть доброжелательным, что это чувство не взаимно. Однако Аминий не принял отказ за ответ и принялся преследовать Нарцисса по пятам. Шел за ним утром до школы, тащился следом и пялился, как потерянный обожающий щенок, пока у Нарцисса не иссякло терпение и он не наорал на Аминия, чтоб тот убирался и больше к нему и близко не подходил.

В ту ночь Нарцисс проснулся от странного звука у своей спальни. Глянул в окно и увидел в лунном свете, что Аминий вешается на груше, увидел веревку у него на шее.

Юноша бросил Нарциссу проклятие и испустил дух.

— Будь столь же несчастен в любви, как и я, прекрасный Нарцисс! ^[224]

С тех пор Нарцисс взял себе за привычку опускать голову, по возможности прикрывать все тело и быть с посторонними немногословным и резким, никогда не встречаться с ними взглядом.

Но сейчас он огляделся и понял, что остальная охота умчала, а он — восхитительно один. Решил Нарцисс воспользоваться прохладой речных вод и манящего мшистого берега. Сбросил одежду и нырнул.

Лишь завидев этот гибкий золотой силуэт, наполовину залитый солнцем, наполовину рябой от тени, эти черты, волнистые в воде, Эхо затаила дыхание. Но когда, подглядывая сквозь листву, узрела это лицо, прекрасное, прекрасное лицо Нарцисса, она утратила власть над своими чувствами. Если б не проклятие Геры, Эхо бы тут же окликнула незнакомца. Но ей пришлось глядеть в безмолвной оторопи, как этот нагой юноша складывает одежду, лук и стрелы в траву и устраивается, распластавшись, спать.

Когда любовь приходит поздно, она является как смерч. Все существо несчастной Эхо сотрясало от чувств к этому невероятному красавцу. Ни от чего, даже от ужаса Гериного проклятия, не билось ее сердце так бешено. Кровь колотилась и плескалась в ушах. Словно Эхо оказалась в середке великого урагана. Ей просто необходимо разглядеть этого милого юношу как следует. Уж если такие сокрушительные страсти бушуют в ней от одного лишь вида его, может, в порядке вещей, что он ощутит то же самое при взгляде на нее? Наверняка же так и будет? Эхо двинулась к нему, едва осмеливаясь дышать. С каждым шагом она восторгалась все сильней и сильней, пока не затрепетала и не задрожала от волнения с головы до пят. Истории любви с первого взгляда, какими упивалась она всю свою жизнь, оказывается, правдивы! Этот бесподобный юноша, конечно же, ответит на ее чувства. В противном случае Космос и мироздание не имеют смысла.

Само собой, мы с вами знаем, что Космос и мироздание не имеют никакого смысла — и не имели никогда. Несчастной Эхо предстояло установить эту истину самостоятельно.

То ли ее шумное сердце, то ли крик птицы разбудили его, но спавший Нарцисс открыл глаза, как раз когда Эхо приблизилась.

Взгляды их встретились.

Эхо была хорошенькой нимфой — даже красивенькой. Но Нарцисс заметил лишь ее глаза. Опять этот взгляд! Этот изможденный, изголодавшийся, измотанный вид. Эти просящие, призывные глаза. Фу!

— Ты кто? — спросил он, отворачиваясь.

— Ты кто?

— Неважно. Это мое дело.

— Это мое дело!

— А вот и нет. Из-за тебя сон ушел.

— Из-за тебя сон ушел!

— Видимо, как и у всех прочих, у тебя ко мне любовь.

— Ко мне любовь!

— Любовь! Достала эта любовь.