Естественная история драконов. Мемуары леди Трент. Тропик Змеев - читать онлайн книгу. Автор: Мари Бреннан cтр.№ 28

– Благодарю вас, – куда более искренне, чем раньше, ответила я. – Я зарисую их сегодня же, пока сохнет гипс, и немедленно верну.

– Спешить ни к чему, – сказал он. – Через час или около того я собираюсь на охоту с принцем – посмотреть, не удастся ли добыть парочку львов. Уикер, мы будем рады взять с собой и вас.

Мистер Уикер вовсе не относился к любителям охоты, но его согласие меня не удивило. Нам вовсе не помешало бы на время разделиться – как ради собственного спокойствия, так и для того, чтобы ослабить подозрения.

По крайней мере, таковы были мои надежды – нужно отметить, крайне наивные. Возможно, вы уже догадались: тут-то и начались неувядающие слухи, будто мы с мистером Уикером состоим в интимной связи. По крайней мере, с этого момента подобные слухи распространились в Байембе; возможно, дома они были порождены самим фактом моего отъезда с ним в экспедицию, особенно в сочетании со скандалом вокруг Натали, еще до появления более конкретных вестей из Эриги. Конечно, страсти вокруг вдовы, имевшей счастье побывать замужем, не могут накалиться до того градуса, что неминуемо погубил бы жизнь незамужней барышни, но это вовсе не значит, будто вдова может делать все, что заблагорассудится, не привлекая ничьего внимания.

Хотелось бы мне сказать, что все эти пересуды волновали меня не более, чем прошлогодний снег. Попросту отмахнуться от забот, которые легли бы тяжким бременем на плечи более обыкновенной женщины, было бы вполне в духе моей скандальной славы. Однако в те времена я была моложе и вдобавок, кроме собственного достоинства, немало волновалась о том, как эти слухи могут сказаться на окружающих. Обвинения в непристойном поведении определенно бросили бы тень на научную деятельность мистера Уикера, и скверно отразились бы на репутации лорда Хилфорда, удостоившего своего покровительства столь скандальную парочку. Но более всего меня разозлила омерзительная подробность – утверждение, будто наши безрассудства начались еще в Выштране, а Джейкоб якобы либо закрывал на них глаза, либо оттого-то и погиб, что не сделал этого.

В тот гелисский день все это еще было в будущем. Однако первые подвижки начались уже вечером, на охоте, во время коей Оквеме (как я услышала позже) то и дело вышучивал мистера Уикера в манере отнюдь не дружеской. Так продолжалось до окончания поездки, а когда мы наконец вернулись в Атуйем, семя, заботливо поливаемое водой, обрело плодородную почву и пошло в рост.

Можно было предположить, что, благодаря слухам о моей близости с кем-то другим, интерес Оквеме ко мне поостынет. Но нет, он принялся преследовать меня еще настойчивее, и подвигшие его на это причины мне ни в малейшей мере не нравились.

Конечно же, прямо он ничего не говорил. Однако манеры его изменились: дружелюбие приобрело оттенок сальности, а теплота подталкивала куда ближе ко мне, чем мне того хотелось. Но, попробовав описать все это Натали, я не смогла указать ни на что конкретное: проблема была в совокупности.

– Невольно чувствую, – с досадой сказала я, – что эти гипотетические прегрешения с мистером Уикером делают меня в его глазах доступной для любого, кто пожелает заявить на меня права. Подобного можно ожидать от каких-нибудь повес на маскараде в Викери-гарденс, но не от королевского же сына!

– Некоторые из этих повес в Викери – действительно королевские сыновья, – с иронией ответила Натали. – Но я понимаю, о чем ты. Что ж, мне стоит прекратить отвечать ему, где ты. Возможно, это поможет.

Это и впрямь помогло, но лишь до некоторой степени. В отчаянье я обратилась к Галинке. Иррегулярность моих циклов означала, что в агбане мне с ней больше не встретиться, но я увиделась с ней, когда она вышла из очередного заточения. Она пригласила меня прогуляться с ней в садах оба, и при первом же удобном случае я направила беседу в нужное русло.

– Между мной и мистером Уикером нет никаких отношений, кроме профессиональных, – сказала я, когда с повествованием было покончено. – Но я не понимаю, как убедить в этом остальных.

– Иногда женщины подолгу остаются на нашей половине дворца, и после этого слухи стихают, – ответила Галинке. – Но только иногда. К тому же ты не можешь сделать этого, не оставляя работы.

На это я не пошла бы ни за что, хоть порой и имела повод порадоваться сегрегации, принятой во дворце.

– Вот скажите, – попросила я. – Все же Оквеме – сын вашего брата. Нет ли у вас соображений, зачем он мог бы преследовать меня? Это началось еще до того, как я запятнала свою репутацию. Моего искусства владения карандашом вряд ли достаточно, чтобы я сделалась желанной добычей, и я вовсе не льщу себе, полагая, будто его намерения хоть как-то связаны с моей красотой и изяществом манер. Какие недоступные моему пониманию политические выгоды он может от этого получить?

Или какую пользу может извлечь из этого его мать? Конечно, об этом я предпочла промолчать, однако всерьез начала подозревать, что именно она науськала на меня сына, как охотник пускает гончую за кроликом.

– Ваши люди имеет в Байембе немалый вес, – напомнила мне Галинке. – Если они заполучат еще больше территории и власти, связи среди вас могут ему пригодиться.

– Но у меня-то нет никаких связей. Мои родные, будь они йембе, не удостоились бы даже комнат в любом из особняков на этом холме. Семья покойного мужа – возможно, но и то вряд ли. Вот если только… – гипотетическое сравнение Эндморов и Кэмхерстов с семьями йембе натолкнуло меня на новую мысль. – А не мог ли он подумать, что мои дети – то есть наши дети, если он женится на мне – смогут унаследовать что-либо ценное? У нас такие вещи передаются по отцовской линии, а не по материнской. Например, состояния братьев, уж какие есть, отойдут их сыновьям, а не моему.

Слушая меня, Галинке отрицательно покачивала головой, но вдруг замерла, и это подсказало мне, что и ей пришла в голову некая мысль. Она украдкой огляделась вокруг, никого не увидела, но все же из предосторожности увлекла меня на скамью, где нас наполовину заслонила стена цветущего арундо.

– Все это было бы очень странно, – сказала она. – Но… У твоего народа дети принадлежат к роду отца. Здесь – к роду матери. Твои люди могут ожидать, что наследниками Оквеме станут его сыновья.

Я начала понимать, к чему она клонит.

– Есть ли у него что-нибудь ценное, чего он не может передать по наследству своим детям?

Галинке кивнула.

– Кое-какие титулы и владения его дяди, да. А у Оквеме нет родных сестер: все остальные дети Деньу умерли, поэтому его наследники – более дальняя родня, двоюродные сестры, которых он недолюбливает. У него есть две дочери от его жены, но это ничего не значит. Они принадлежат к ее роду, а не к его. Но твои дети будут принадлежать к твоему роду, и он может попробовать заявить, что, согласно обычаям твоего народа, принадлежащее ему должно перейти к ним. Иначе они останутся ни с чем.