Я кивнул головой.
— Нашел. Только это оказалось нелегким делом. — Я рассказал ей о своих ночных приключениях.
Ханна только щелкала языком.
— А я же тебя предупреждала. Меня так никакой силой в лес после захода солнца не заманишь.
Мимо проехал желтый школьный автобус. Ребятишки, высунувшись из окон, что-то кричали Ханне и махали руками. Она тоже помахала им.
Утреннее солнце было еще невысоко. Лужайки серебрились от инея. Был утренник и щеки холодил легкий морозец.
— Еще вот эти дома — и школа, — бросила Ханна. — Ты как?
Я ничего не ответил. У меня все из головы не выходили Марлинги. Я рассказал Хане о зверином вое. который доносился из их дома.
— Дядя Колин говорит, у них две немецкие Огромные и злые.
— Да нет у них никаких овчарок, — возразила Хана.
Я даже остановился.
— Как так нет?
— У Марлингов сроду не было собак, — повторила она. — Сколько живу здесь, никаких собак у них не видела.
— Почему же дядя сказал, что есть?
— Чтобы не пугать тебя.
— Я… я ничего не понимаю, — в полной растерянности проговорил я. — Но если у Марлингов нет собак, то откуда эти жуткие следы до самого окна?
Ханна только головой покачала и пристально посмотрела на меня своими блестящими, как маслины, серовато-зелеными глазами.
— А ты так и не врубаешься?
— А во что я должен врубаться?
— Да что Марлинги — оборотни! — воскликнула Ханна.
15
«В этом Волчьем Ручье все просто одержимы оборотнями», — подумал я.
Весь оставшийся путь до школы я смеялся и потешался над Ханной. Это ж надо, в наше время верить в оборотней!
— Ты просто хочешь попугать меня, — говорил я. — Только меня не так-то просто напугать. Я своими глазами видел одну из немецких овчарок Марлингов. Забыла? Она выла в окне Марлингов.
— Верь во что хочешь, — бросила Xанна, пожимая плечами.
— И больше не вздумай морочить мне голову этими оборотнями, — раздраженно закрыл я эту тему.
Только закрыть ее не удалось. К моему немалому изумлению, даже мистеру Шейну, классному руководителю шестого класса, не не терпелось поболтать об оборотнях. Он говорил о них все утро!
Ему было где-то около сорока. Такой толстенький, рыхлый, с редеющими темными волосами. На носу тяжелые черные очки. А лицо круглое и румяное. На нем был желтый свитер, и он выглядел в нем как спелая груша.
Но Ханна оказалась права. Он действительно был милым. Очень добрым. Он приветливо и тут же познакомил со всеми ребятами. Благодаря ему я сразу почувствовал себя как дома.
Он посадил меня за парту у окна. Ханна сидела на первой парте.
Шон с Арджуном сидели у окна на другой стороне класса. Они кивнули мне, но ничего не сказали.
Оба были какие-то взъерошенные и усталые на вид. Их мешковатая одежда вся была помятая, будто ее жевали. Можно было подумать, что они не спали всю ночь.
Странная мысль…
Задав обычные вопросы насчет отсутствующих и прочее, мистер Шейн уселся на краешке стола и обвел глазами класс. Он подождал, пока все усядутся и угомонятся.
— Кто из вас знает, что изучает ликантропия? — спросил он. Его темные глаза блеснули за стеклами очков.
Я даже слова-то такого не слыхивал. Но, к моему удивлению, поднялось сразу несколько рук. Он вызвал Арджуна.
— Людей, превращающихся в волков, — ответил Арджун.
— Оборотней! — воскликнул Шон.
Мистер Шейн кивнул.
— Правильно. Оборотней, — повторил он. — Именно их изучает ликантропия. — Он прокашлялся. — Поскольку Хэллоуин на носу, давайте поговорим о ликантропии.
— Нынче в Хэллоуин полнолуние! — подал голос высокий мальчик спортивного сложения.
— Правильно, — снова кивнул мц Шейн. — Многие считают, что только в полнолуние оборотни превращаются в волков, но это неправильно. Хотя сила оборотней в полнолуние действительно возрастает.
Он закинул ногу на ногу, чуть откинулся назад и начал рассказывать. Он говорил о том, как два столетия назад в Европе зародились легенды о вервольфах. Обыкновенный человек, укушенный оборотнем, в полнолуние становится оборотнем.
— Это проклятие, и его нельзя снять, — продолжал мистер Шейн негромким монотонным голосом. Он явно хотел, чтоб его рассказ был жутким. — Сколько бы ни пытался человек с таким проклятием вести нормальную жизнь, он все равно превратится в волка, когда полная луна прольет на него свой свет.
— А девочки тоже? — спросила Ханна.
Кто-то хихикнул.
— Да. Девочки тоже, — совершенно cepьезно ответил учитель. — И будет рыскать по лесам в поиске добычи.
— Клево! — воскликнул рыжий мальчик, сидящий передо мной.
Все засмеялись.
— На рассвете волчья шкура с оборотня спадает, — продолжал свои объяснения мистер Шейн. — Он снова принимает человеческий облик. Он может спрятать шкуру до следующей ночи. Ведь если кто-нибудь найдет шкуру оборотня и сожжет ее, оборотень умрет.
— Клево! — снова громко сказал рыжий мальчик.
Снова многие засмеялись и оживленно загалдели.
Мистеру Шейну не сразу удалось угомонить класс. Он вспрыгнул со стола, подтянул свой свитер и зашагал перед доской.
— Кто-нибудь в классе верит в существование оборотней? — задал он вопрос.
Я засмеялся. Я ни на секунду не сомневался, что таких нет. Но каково же было мое изумление, когда поднялся лес рук. Все подняли лес рук.
— Вы все верите в оборотней! — воскликнул мистер Шейн.
— Конечно, — подтвердил Арджун.
— Конечно— поддакнул Шон.
Я повернулся в их сторону. Оба внимательно смотрели на меня.
У меня вдруг по спине пробежал холодок. Что это значит? Что здесь происходит?
16
Как только уроки кончились, Шон с Арджуном подошли ко мне. В коридоре хлопали дверцы шкафчиков. Кафельные стены усиливали крики и смех.
Шон и Арджун с любопытством смотрели на меня.
— В чем дело? — спросил я, застегивая молнию на своей сумке.
Мистер Шейн помахал рукой и вышел класса, неся тяжело набитый портфель. В классе остались только мы.
— Ну, как тебе здесь? — спросил Шон.
— Чудно оказаться в чужой школе, правда? — подхватил Арджун.
— Типа того, — промычал я. — Особенно когда знаешь, что будешь тут всего несколько недель.