Жилище в пустыне (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Томас Майн Рид cтр.№ 34

Куджо весело щелкал бичом, понукая Помпо.

Кастор и Поллукс бежали вслед за повозкой, обнюхивая по дороге кусты.

Вскоре мы пересекли долину и поехали отлогим склоном. Перед нами сверкала вершина, освещенная восходящим солнцем: лепестки роз на девственном снегу!

Перед нами сверкала вершина, освещенная восходящим солнцем: лепестки роз на девственном снегу!

Линия снегов спускалась ниже, чем в тот день, когда мы впервые увидели гору. Все мы обратили внимание на это явление. Франк потребовал у матери разъяснений.

– Чем выше горы, – начала Мария, – тем разреженнее и холоднее атмосфера. На известной высоте не выживают ни люди, ни животные. Это установлено альпинистами, поднимавшимися на высоту трех миль. Многие из этих храбрецов едва не погибли; все они заглянули в лицо смерти. Но под экватором можно подняться на большую высоту, а чем ближе к полюсам, тем ниже спускается «граница смерти»; как понимаете сами, летом линия снега проходит выше, а зимой – ниже. На известной высоте, в зависимости от широты, лежит граница вечных снегов. Есть горы, вершины которых всегда покрыты белой шапкой. Дождь никогда не омывает их. Когда собираются тучи и в долинах идет дождь, на вершинах гор, за снеговой линией, выпадает снег. Возможно, что большая часть дождевых капель является кристалликами снега, который тает во время падения в нижних слоях атмосферы, но осаждается снегом, если на его пути встретится высокая гора. Ведь всегда, когда у подножия горы, покрытой шапкой вечного снега, идет дождь, на вершине выпадает обильный снег.

– Очевидно, это очень высокая гора, раз снег не тает на ней все лето, – сказал Франк.

– Ты в этом уверен? – спросила мать.

– Как будто – да. Ведь ты говоришь, что чем выше, тем холоднее и разреженнее воздух.

– Предположим теперь, что мы живем около Северного полюса, где земля всегда покрыта снегом, а море сковано льдом. Как ты думаешь, снеговые вершины обязательно должны быть там высокими?

– Нет, конечно. Теперь я все понял. Вечные снега указывают на то, что гора высока только в умеренном и жарком поясе.

– Верно.

Значит, гора эта очень высока, потому что мы живем в южных широтах.

– Теперь вспомни, что, когда мы впервые увидели эту гору, на вершине лежало очень мало снегу. Очень возможно, что летом он тает. Из этого я заключаю, что наша гора не из самых высоких в Америке. В ней должно быть около десяти тысяч футов⁴⁶.

– Неужели? Я видел более внушительные горы, а мне говорили, что в них было около шести тысяч футов.

– На зрительные впечатления полагаться нельзя. На Аппалачские горы⁴⁷ ты смотрел с равнины, а на эту – с высокого плоскогорья. Высота горы считается от уровня моря, а не от ее подошвы.

Разговор на несколько минут оборвался. Мы не сводили глаз с розово-белой, ослепительной вершины, и взгляды наши терялись в небесах.

Наконец Франк снова заговорил:

– Не странно ли, что снег со всех сторон спускается на одинаковую высоту, словно огромный ночной колпак падет на чью-то гигантскую голову…

– Я ведь только что объяснила тебе закон атмосферного тепла и холода. Граница эта называется снеговой линией. Вычисление ее стоило большого труда геологам. В тропических странах она высоко поднимается над уровнем моря, но по мере приближения к обоим полюсам постепенно снижается, чтобы совсем исчезнуть в арктической зоне, где, как известно, земля никогда не обнажается от снежного покрова. Вы, конечно, знаете, что климат зависит не только от широты, но и от близости моря. На склоне горы, открытом морским ветрам, граница вечного снега проходит выше, чем на противоположном. Снеговая линия лежит на разных уровнях зимой и летом. Вы можете в этом убедиться, взглянув на нашу гору: за последнее время снег спустился на несколько футов. Все это вполне понятно, хотя на первый взгляд кажется диковинкой…

Добравшись до подошвы горы, мы сделали привал на берегу ручейка и распрягли Помпо.

Через полчаса мы снова двинулись в путь, уже пешком, на розыски «хлебной сосны». Мария указала нам сосны, замеченные ею в прошлый раз. Хвоя их была значительно светлее, чем у других сосен. Не без тревоги побежали мы к одной из них, казавшейся наиболее доступной и росшей одиноко.

Вскоре мы добрались до сосны. По виду ее и по чудесному запаху мы поняли, что Мария не ошиблась.

На земле валилось множество шишек величиной приблизительно в полтора дюйма каждая; но они были раскрыты и лишены зерен. Очевидно, нас опередило какое-нибудь животное – быть может, белка. Это доказывало, что зерна действительно съедобны.

На сосне еще оставалось множество шишек; мы сорвали несколько штук, раскрыли и попробовали зерна.

– Я была права! – вскричала жена, радостно хлопая в ладоши. – Это именно та сосна, о которой я вам рассказывала. Зерна эти заменят нам хлеб до первого урожая.

Вдали зеленела целая роща хлебных сосен. Мы поспешили туда и, нагибая ветки, собрали целую груду шишек.

Нагрузив повозку до половины, мы двинулись в обратный путь. К вечеру мы вернулись в долину и впервые за несколько недель поужинали хлебными лепешками.

Каждый день приносил нам новые заботы; трудились мы не покладая рук, подготовляясь к зимовью, мы настелили в доме деревянный пол. Затем обнесли изгородью два участка луга: один – для будущих посевов, другой – под пастбище для Помпо. Пастбище пришлось огородить, чтобы Помпо не углублялся в лес, где его могли растерзать хищные звери.

Больше всего работы выпало на долю Куджо; он смастерил множество посуды, столь необходимой в хозяйстве, затем положил много труда на выделку плуга, который оказался вполне пригодным, чтобы пахать рыхлую землю, предназначенную под посев. Сейчас на ней отцветали подсолнечники и яркие маки.

Запас пороха быстро уменьшался, и, чтобы сберечь его на случай нападения, мы ходили на охоту с самодельным оружием, вполне заменявшим огнестрельное.

По примеру индейцев мы срезали гибкие ветки и сделали три лука; тетивой служили оленьи жилы. На стрелы выбрали прямые стволы камыша, а Куджо снабдил их железными наконечниками; попросту говоря, каждая стрела заканчивалась гвоздем, вырванным из старой повозки.

Ежедневно упражняясь, к началу зимы мы научились владеть луком. Генри порадовал мать, уложив метким выстрелом белку, прыгавшую в ветвях одного из самых высоких в долине деревьев.

Всю зиму мальчик снабжал нас дичью, принося с охоты белок, зайцев и диких индеек.

Жена моя по мере возможности старалась разнообразить наше питание. Осенью она предприняла несколько ботанических разведок. Один из нас всегда сопровождал ее, так как экскурсии в лес были довольно опасными.