КГБ шутит. Рассказы начальника советской разведки и его сына - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Шебаршин, Леонид Шебаршин cтр.№ 9

Новые союзники России тщательно скрывают внутреннее ликование, выражают озабоченность судьбой российской демократии, обещают помочь миллиардами и ограничиваются поставками залежалых товаров в виде «гуманитарной» помощи.

Внешняя политика, как никогда раньше, переплетена с внутренней, подчеркивали авторы горбачевского «нового мышления». Правдивее слов не было сказано. Возможно, это были единственные правдивые слова перестройки.

В июле 1990 года была четко определена цена величия Советского Союза. Канцлер ФРГ Коль предложил за него 5 млрд марок.

Нас подвела психология «осажденной крепости». Мы ждали нападения извне.

Запад превращает Советский Союз из мирового страшилища в мировое посмешище. И то и другое экономически губительно.

Предмет гордости политического руководства – никогда еще ни одна страна не капитулировала с таким достоинством.

Убеждаем себя, что на Западе нас не любили за лозунги.

Несмотря на успехи нового мышления, Россия еще жива.

Улыбка – наше оружие. Единственное. Это ценят на Западе.

Оппозиция росла на отечественной почве, а ее корешки тянулись за рубеж.

Былые противники гораздо опаснее в качестве союзников.

Народы сближаются. Для рукопашного боя?

Коммунисты не смогли изменить мир, но изрядно его удивили.

Выяснилось, что «общечеловеческие ценности» полностью совпадают с национальными интересами США.

Россия не останется без иностранных друзей, пока у нее есть что грабить.

За политический стриптиз платят продовольственными посылками, чтобы исполнители не выглядели отощавшими.

Нельзя унизить лакея чаевыми, а союзника премией.

В Советский Союз присылают лекарства с истекшим сроком действия. Видимо, для безнадежных больных.

Русские вспомнят новое мышление и Персидский залив, когда союзные эскадры войдут в Черное море и Финский залив.

Побежденного в войне облагают контрибуцией. Побежденному в холодной войне подают милостыню.

Американские многонациональные силы.

Американцам военный флот нужнее, чем нам. Сейчас им приходится отстаивать свои жизненные интересы в Персидском заливе, а завтра – в Прибалтике.

Саддам покусился на величайшую святыню США – нефть. Такую обиду можно смыть только кровью.

Девиз американского телевидения: «Войну – в каждый дом!».

Учительница средней школы Вильнюса Намицкене заявила ученикам – детям военнослужащих, что они – «выкормыши красных фашистов, и если они не уберутся из Литвы, то умоются кровавыми слезами».

Американцы истребляют иракцев за то, что Ираком правит Саддам. Гуманисты вьетнамской школы.

Американская армия в Заливе – «дура в пустыне», безжалостная и слепая.

Внешняя политика хороша, когда есть политика внутренняя.

Только одна держава в мире может разгромить Россию. Это сама Россия.

«Колхоз», «спутник», «перестройка» и т. п. – русские слова, вошедшие в международный лексикон. Было бы полезнее разъяснить миру русское слово «авось». Нас стали бы лучше понимать.

С задворок мирового прогресса Советский Союз перемещается в его мусорную яму.

Демагогия «нового мышления», «нового мирового порядка» стара, как мир. В отношениях между государствами не может появиться ничего нового, кроме оружия.

С удивлением убедились, что знания слов «менеджмент» и «маркетинг» для выхода в мировой бизнес недостаточно.

15 марта 1991 года госсекретарь США Бейкер сказал Горбачеву: «Мы хотим, чтобы вы добились успеха. Мы хотим этого столь же сильно, как вы, а может быть, даже сильнее». Горбачев нашел достойные слова: «Ну, это вряд ли». Что это, мужская крепкая дружба или настоящая любовь?

Президент едет в Японию, чтобы рассказать японцам об общечеловеческих ценностях и заодно попросить денег в долг. Своим азиатским умом они могут в ценности не поверить.

«Духовно мы близки…» – сказал Горбачев японцам. Звучит как строка Тютчева.

Нельзя ли предложить японцам вместо Южных Курил Нагорный Карабах?

Побывали в Японии. Пытались поймать Кайфу.

На общеевропейскую кухню со вчерашними щами.

Что же это за цивилизованный мир, где нам, интеллигентным людям, адептам нового мышления, не дают взаймы?

Система не в состоянии оплатить собственные похороны, вот и приходится просить взаймы.

Соотечественников за рубежом выдает покрой ума и склад костюмов.

Говоря военным языком, условия, которые предлагает Советскому Союзу Запад, очень просты: «Бросай оружие! Выходи с поднятыми руками! Коммунисты – направо, демократы – налево, шпионы – вперед!». После этого с русскими будут обращаться в соответствии с Женевской конвенцией.

В Лондоне советскому президенту преподнесли основной урок рыночной экономики – не каждому дают взаймы.

Цель процесса разоружения – оставить русским только то оружие, которое необходимо для гражданской войны.

С нас снимают живьем кожу и участливо спрашивают: «Не очень беспокоит?». За всех отвечает один: «Совсем нет! Даже приятно!»

29–31 июля 1991 года в жаркой Москве ощущался легкий ветерок – виляли сотни хвостов. «Хозяин приехал! Добрый господин Буш! Гуманный и богатый!»

Кое-кто в порыве общечеловеческого умиления предлагает вариант: на годок-другой Буша сюда, а Горбачева – туда. Так и выровняемся.

Внешняя политика России диктуется национальными интересами. Американскими.

Запад хочет от России только одного – чтобы ее не было.

В силу внутренних неурядиц Россия оказалась неудобным объектом для цивилизованного грабежа. Поэтому идет примитивное ограбление.

Ирак продолжает совершать агрессивные действия против США на своей территории. Американцы возмущены.

25 января 1993 года Ельцин усомнился в тождестве американской и российской политики в отношении Ирака. Мужественный шаг!

Российская разведка обеспокоена проблемой распространения ядерного оружия. Другие ведомства с завистью думают – нам бы ваши заботы. Беловежская Лужа, в которой утопили СССР.

«С русскими не надо воевать. Им надо дать свободу – и они перебьют друг друга». Кто сказал?

Новые времена основательно расшатали традиционные, расхожие представления об окружающем нас мире. Суеверия вчерашнего дня оказались сегодня наукой, преступления – подвигом, заблуждения – истиной. Во многом изменились представления о добре и зле, изменился сам русский язык, вместив в себя «импичмент», «консенсус», «судьбоносный» и отказавшись от таких простых слов, как «честь», «стыд», «совесть».