Хроники Заводной Птицы - читать онлайн книгу. Автор: Харуки Мураками cтр.№ 141

Страница

* * *

Так продолжалось семь с лишним лет. За это время Мускатный Орех лишилась трех клиентов (одна женщина погибла в автомобильной катастрофе, другую «исключили навсегда» за какую-то провинность, еще одна уехала куда-то далеко вместе с мужем), но приобрела четырех новых – таких же привлекательных женщин средних лет, дорого одевавшихся и называвших себя вымышленными именами. За семь лет «работа» Мускатного Ореха в сути своей не изменилась. Она продолжала устраивать «примерки» клиентам, а Корица поддерживал чистоту в офисе, занимался бухгалтерией и ездил на своем «порше». Ни прогресса, ни регресса – лишь все постепенно прибавляли в возрасте. Мускатный Орех приближалась к пятидесяти, Корице исполнилось двадцать. Ему, похоже, нравилось, чем он занимается, но Мускатный Орех мало-помалу охватывало чувство бессилия. Годами она «примеряла», «подгоняла» нечто, что ее клиенты несли в себе, толком не зная, что делает, но продолжая тем не менее делать все, на что способна. Однако избавить их от этого она была не в состоянии. Ее целительных способностей хватало лишь на то, чтобы на время ослабить действие этого нечто. Проходило несколько дней (обычно три, самое большое – десять), и оно вновь оживало, неотступно набирало силу, то приближаясь, то отступая. Разрасталось, как раковая клетка. Мускатный Орех чувствовала, как оно вспухает у нее под руками, как бы говоря: «Напрасный труд! Что бы ты ни делала, все равно победа останется за мной». И это было правдой. Мускатный Орех не имела шансов. Она могла всего лишь чуть замедлить наступление, дать клиентам небольшую передышку.

Мускатный Орех часто спрашивала себя: «Неужели не только эти, но и все в мире женщины несут в себе это? Почему все, кто приходит сюда, – женщины средних лет? Не сидит ли это и во мне тоже?»

Впрочем, ответы на эти вопросы не очень ее интересовали. Ясно, что по каким-то неведомым причинам она оказалась запертой в этой «примерочной». Люди нуждались в ней, и пока это так, ей оттуда не выбраться. Временами ее охватывало страшное, непереносимое бессилие, она казалась себе брошенной, пустой оболочкой. Она словно таяла, растворяясь во мраке неизвестности и пустоты. В такие минуты Мускатный Орех открывала душу своему молчаливому сыну. Корица слушал мать с увлечением, кивал головой. И хотя она не слышала от него ни слова, уже само общение с сыном действовало необычно – успокаивало ее. «Я не одинока, не беспомощна».

«Странно, – думала Мускатный Орех. – Я исцеляю других людей. Корица исцеляет меня. А кто же исцеляет Корицу? Неужели он – вроде «черной дыры»? Один поглощает все горести и страдания, все одиночество?»

Только однажды Мускатный Орех попробовала понять, что творится в душе сына, положив руку ему на лоб, как она делала со своими клиентами, но ладонь ничего не ощутила.

Мускатный Орех начала все чаще думать о том, чтобы оставить «практику». «У меня уже не так много сил. Если я и дальше буду этим заниматься – потеряю последние. Сожгу себя без остатка». Однако люди очень нуждались в ее «примерках», и она не могла просто так, ради собственного удобства, бросить клиентов.

* * *

И вот в тот год, летом, Мускатный Орех отыскала себе замену. Она поняла это сразу, как только увидела родимое пятно на лице парня, сидевшего на скамейке перед зданием в Синдзюку.

«Привет, Заводная Птица!

Сейчас полтретьего ночи. Мои соседки спят как убитые, а мне что-то не спится. Сижу и пишу. Сказать по правде, бессонная ночь для меня – такая же редкость, как борец сумо в беретике. Обычно подходит время – и я сразу вырубаюсь, а когда вставать надо, так же просыпаюсь, сама. Будильник есть, но я им почти не пользуюсь. Хотя иногда просыпаюсь посреди ночи и не могу спать – хоть тресни.

Буду сидеть за столом и писать, пока спать не захочется. Может, хоть так засну. Так что не знаю, какое письмо выйдет – длинное, короткое… Да у меня всегда так, не только сейчас. Не знаю, что получится, пока до конца не допишу.

* * *

Я вот что подумала. Как живет большинство людей? Думают, что жизнь и мир, в котором они живут, в основном, от начала до конца, устроены логично и последовательно (или, по крайней мере, им кажется, что так должно быть). Бывают и исключения, конечно, но мне часто приходит в голову эта мысль, стоит только с соседками поболтать. Вот, например, случилось что-то – для общества важное или для какого-нибудь человека, – люди говорят: «Это произошло потому-то и потому-то». И почти всегда все соглашаются: «Ах, вот оно что? Ясное дело». Ясное-то оно, может, и ясное, да вот что непонятно. «Было так, теперь станет этак» – это же ничего не объясняет. Разве нет? То же самое бывает, когда готовишь тяванмуси [57] в микроволновке. Ставишь в нее горшок, нажимаешь кнопку, дзинь! – открываешь крышку и еда готова. А что происходит в промежутке между включением печки и этим самым «дзинь»? Что творится там, под крышкой? Никто не знает. Вдруг тяванмуси, пока никто не видит, в темноте превращается сначала в макаронную запеканку, а потом обратно тяванмуси получается? Мы думаем, что раз поставили в микроволновку тяванмуси, значит, само собой, прозвенит звоночек – и вот вам, пожалста, – тяванмуси. Но по-моему, это всего-навсего предположение. Мне, к примеру, было бы легче, если бы я открыла крышку, а в горшке – макаронная запеканка. Удивилась бы, конечно, но, наверное, и полегчало бы от этого. Во всяком случае, я б не сильно расстроилась, потому что такой вариант мне в каком-то смысле кажется гораздо правдоподобнее.

Спросишь: почему? Трудно объяснить логикой, словами, но возьмем, например, мою жизнь, как у меня дела идут. «Последовательностью» и не пахнет. Во-первых, полная загадка, как у таких скучных, жабообразных родителей родилась такая дочь, как я. Вот уж загадка! Странно о себе такое говорить, но я честнее, чем отец и мать, вместе взятые. Я не хвастаюсь, правда. Не хочу сказать, что я лучше их, – просто честнее. Если б ты их видел, Заводная Птица, то обязательно бы понял, что я имею в виду. Они верят, что мир устроен логично и последовательно, и все в нем можно объяснить, как в плане выставленного на продажу нового дорогого дома. Им кажется, что все нужно делать только логично и последовательно – и все будет замечательно. И когда я веду себя не так, у родителей голова идет кругом, они переживают и сердятся.

Почему я родилась у таких твердолобых предков? Как вышло, что их дочь не стала такой же древесной лягушкой, несмотря на все их воспитание? Сколько же я об этом думала! Не знаю. Сколько себя помню. А толку никакого – ответа так и нет. Должно же быть какое-то объяснение, но я никак не могу его найти. Да и еще много чего не объяснишь логикой. Например: почему окружающие так меня не любят? Причем все. Ведь я ничего такого не делала. Жила себе обыкновенно. И вдруг в один прекрасный день заметила, что никто меня не любит. Почему? Непонятно.

Одно потянуло за собой другое, совсем с ним не связанное, и вот что вышло. Я познакомилась с тем парнем, на мотоцикле, потом эта проклятая авария… Нет! У меня в памяти, в голове то есть, так складно не получается: «Раз так, значит, будет этак». Как услышу «дзинь!» – открою крышку, и каждый раз получается что-нибудь новенькое, совершенно незнакомое.

Страница