Повседневная жизнь Версаля при королях - читать онлайн книгу. Автор: Жорж Ленотр cтр.№ 59

Судите сами.

Все началось в 1665 году переделкой Мраморного двора; через два года Лево принимается сооружать величественные колоннады северного и южного фасадов; прежде чем те закончены, строятся министерские корпуса; почти одновременно закладываются фундаменты Оранжереи, и когда она поднимается над уровнем земли, часть только что построенного здания Лево разрушают, чтобы водрузить на второй этаж галерею с ее двумя боковыми залами; живописцы начинают здесь работу еще до того, как было возведено северное крыло; и все завершится сооружением капеллы.

С 1665 по 1710 год! Сорок пять лет беспрерывной стройки, когда возводят строительные леса и лестницы, распиливают мрамор, отесывают камни, насыпают землю и гравий, когда подкатывают телеги, вязнут в грязи ломовые лошади с подводами и пылью разлетается гипс… Да, нужно очень любить строительство, чтобы согласиться на такую жизнь.

И поразительно, что все вместе получилось таким красивым: ведь на самом деле Версальский дворец — не что иное, как конгломерат отдельных частей и помещений, что выросли вокруг маленького замка Людовика XIII; его не успели разрушить, и он затерялся в самой сердцевине, как трюфель в изысканном паштете.

Но вернемся к галерее. Она и сегодня, несмотря на доделки эпохи Луи-Филиппа и на убогие банкетки (которые скорее подошли бы сельскому кинозалу), кажется прекрасной. В силах ли мы вообразить, как выглядела она в свои лучшие времена?

Ничего блестящего, ничего бьющего в глаза: упоительная гармония белого, серого и золота; алебастровые столы и вазы в бронзовой оправе; табуреты и высокие торшеры, отлитые и вычеканенные из серебра по лебреновским рисункам в мастерских Гобеленов; меж окон на серебряных столах расставлены внушительных размеров канделябры о восьми свечах с изображением подвигов Геракла — истинные шедевры ювелирного искусства; банкетки, постаменты, ящики, из которых вырастают вечнозеленые апельсиновые деревья, подсвечники, кувшины, чаши, носилки — все это из чистого серебра; люстры из хрусталя и серебра свисают на украшенных цветами шнурах; на семнадцати окнах — шторы из синего, шитого золотом шелка; огромные ковры мастерских Савонери ^[201] застилают пол; пилястры серого мрамора с золочеными капителями разделяют высокие арки, где в бронзовых обрамлениях сияют светлейшей воды зеркала; тональная сдержанность общей гаммы подчеркивает красочность изображенного на плафоне Олимпа.

* * *

Чего только не перевидали на своем веку эти зеркала, отлитые в тогда еще только основанной мастерской Сент-Антуанского предместья; чему только не были они свидетелями!.. Если на этих мыслях сосредоточиться, у нас не хватит духу пройти мимо них в своих плащах и шляпах.

В этих стеклах жило отражение Великого короля, сначала молодого и влюбленного, затем постаревшего, отяжелевшего, согбенного годами. Скольких королев, скольких прекрасных женщин отразили они в себе: манерную и хрупкую мадам де Помпадур; трепещущую накануне своего представления ко двору дю Барри; ^[202] шестнадцатилетнюю Марию-Антуанетту, светловолосую, румяную…

Мимо этих зеркал шествовали Конде ^[203] и Виллар; ^[204] в своих веревочных башмаках тут прошел старый Франклин, ^[205] если верить легенде, Жан Барт с трубкой в зубах. ^[206] Зеркала галереи видели, как 7 января 1689 года с текстом «Эсфири» под мышкой тут проходил Жан Расин, ^[207] направляясь в апартаменты мадам де Ментенон, где должны были репетировать его пьесу. В этих высоких стеклах однажды отразилась красная шапочка генуэзского дожа, и с величайшим изумлением отобразили зеркала сиамских послов, что пробежали всю длину галереи, пятясь, дабы ни на секунду не оказаться спиной к Королю-Солнцу.

А вот в том зеркале, что маскирует двойную дверь королевского кабинета, в полдень 15 августа 1785 года мелькнул испуганный силуэт кардинала де Рогана — гвардейцы арестовали его в тот момент, когда он шел служить мессу. ^[208] В мае 1789 года перед каждым из этих зеркал с торжественностью продефилировали съехавшиеся из своих провинций представители Генеральных Штатов… Все те, чей образ, как след дыхания, улетучился с поверхности стекла, наполняют эти зеркала таинственной, призрачной жизнью.

Но вопреки своему парадному облику галерея видывала у себя не одни только величественные события и исторические фигуры… Действительно, наши деды и прадеды боготворили этикет, но тем более они ценили любую возможность расслабиться, и по окончании церемоний охотно переходили к добродушной простоте.

Во времена монархии Зеркальная галерея была открыта для всех. По крайней мере, в царствование Людовика XV и Людовика XVI сюда приходили безо всяких специальных разрешений и формальностей. В летние воскресные дни простой парижский люд заполнял галерею. Народ свободно разгуливал здесь, наслаждаясь скользкостью паркета и толпясь время от времени в надежде увидеть короля. Дежуривший в зале «Бычий глаз» легендарный швейцарец запрещал лишь входить в покои Его Величества. Сам он обитал тут же за ширмой, где у него были печка, туалет и гардероб, но по вечерам он переносил постель в галерею; тут он раздевался, укладывался в кровать и уютно посапывал, имея полное право считать себя обладателем самой роскошной спальни во Франции.