– Теперь никто сюда не войдет без нашего разрешения, – пояснил он. – А теперь взгляните вон на тот экран…
В указанном им квадрате я разглядел не слишком четкое изображение не то коридора, не то тоннеля, скудно освещенного вмонтированными в стены лампами. По тоннелю двигалась небольшая группа людей в черном. Возглавляла ее высокая худощавая фигура, в которой я без труда опознал Эйжел. За спиной девушка тащила небольшой рюкзачок с широкими лямками, внутри его угадывался тяжелый предмет прямоугольной формы, напоминающий деревянный ящик из-под полевой рации. Такой ящик я уже видел дважды. В первый раз – в подвале Штаба Корпуса пограничной стражи в Марине, когда ребята Беккера задержали несущего на Землю чумную бомбу гонца. Второй раз – на моей собственной квартире. Тогда, связав мне руки, Эйжел деловито собирала смертоносный детонатор, и только чудо помогло мне в тот раз предотвратить неминуемую катастрофу. Теперь небольшой отряд агентов Очага снова направлялся в мой родной мир, чтобы посеять там смерть.
– Они уйдут! – едва не крикнул в отчаянии я.
– Не уйдут, – успокоил меня Роланд и нажал что-то на пульте. Камера не передавала звука, но я увидел на экране, как на пути отряда медленно опустился массивный металлический щит, полностью перекрывая проход. Путники в растерянности остановились, переглянулись, обсуждая что-то, а потом повернули назад. Проходя мимо камеры, Эйжел подняла голову, всматриваясь в объектив, и на экране мелькнуло ее искаженное ненавистью лицо.
– Это аварийная защита на случай стихийных бедствий, тут часты ураганы, – пояснил старик. – Комплекс сейчас полностью изолирован от внешнего мира, все выходы перекрыты и заблокированы. Отключить защиту можно только отсюда, так что скоро к нам пожалуют гости.
Воспользовавшись передышкой, я проверил свой арсенал: у меня осталось три полных магазина патронов. Тело паренька все так же неподвижно лежало в кресле, под которым уже натекла приличная темно-багровая лужа, и от присутствия мертвеца мне сделалось немного не по себе. Стараясь не смотреть в ту сторону, я отошел к противоположной стене, поближе к окну. За ним открывался удивительный пейзаж: те самые светящиеся башни небоскребов на фоне чернильного ночного неба. Именно эти высоченные дома я наблюдал в комнате, куда привел меня Виорел. Я коснулся холодного стекла, и картинка сменилась. Теперь передо мной застыла лесная тропа, петляющая меж осенних деревьев, красно-желтые листья, кружась в беззвучном хороводе, устилали землю пестрым ковром. Еще одно прикосновение – и за окном бушует штормовое море, окатывая пеной прибрежные камни, соленые брызги летят в стороны, оседая на обратной стороне стекла.
– Панорамный экран, стандартные виды, – устало пояснил Роланд, – тут такие во всех помещениях, где нет нормальных окон.
Я отдернул руку, готовую вновь прикоснуться к гладкой глянцевой поверхности.
Пусть будет море.
И в этот самый миг дверь содрогнулась от мощного удара. Складывалось ощущение, что в толстый металл бьют тараном: стальные листы трещали и гнулись, будто фольга. Я откатил инвалидное кресло со слабо протестующим стариком в самый дальний угол комнаты и поднял винтовку, сжав оружие до хруста в побелевших запястьях. Пусть врагов больше и они сильнее, но просто так я не сдамся.
Дверь с грохотом рухнула внутрь, и в ту же секунду мы с Лорой одновременно открыли огонь. Первые мгновения в пороховом дыму невозможно было различить решительно ничего. Картинка чуть прояснилась лишь тогда, когда я нажал на кнопку сброса магазина, и пустая обойма скользнула на устланный гильзами пол, а я со щелчком загнал в винтовку новую.
В искореженном дверном проеме стояла Эйжел. Ее кожу, лицо, даже волосы покрывала уже знакомая мне черная глянцевая пленка, рельефно подчеркивающая каждый выступ ее стройного тела. Казалось, пленка впитывала в себя окружающий свет без остатка, и потому фигура Эйжел была словно вырезана из ночной мглы. А еще я знал, что этому удивительному покрытию не страшны ни огонь, ни пули. Картина выглядела сюрреалистичной: выломанный с потрохами стальной каркас двери, выщербленная от множества попаданий стена и застывший на ее фоне силуэт, словно отлитый из блестящего черного металла. Эйжел обвела комнату тяжелым взглядом и шагнула вперед.
Лора отбросила в сторону разряженную и ставшую бесполезной винтовку, выхватила из-за пояса оба своих пистолета. Стрелять с двух рук – непростая задача даже для опытного бойца, но у нее это получалось великолепно. Пистолеты поочередно выплевывали порции свинца, летели гильзы, но пули отскакивали от Эйжел, словно горох от бетонной стены. Очутившись в полутора шагах возле Лоры, она, крутанувшись на месте, словно балерина, выбила из ее рук оба ствола, а затем быстрым ударом отправила обезоруженную девушку в полет. С хрустом налетев на пульт, Лора скатилась на пол и осталась там лежать без движения. Эйжел повернулась ко мне.
Уже осознавая всю тщетность дальнейшего сопротивления, я снова нажал на спуск и высадил по приближающейся черной фигуре целый рожок. Град винтовочных пуль чуть замедлил продвижение Эйжел, но не остановил ее. Перезарядить оружие я не успел: ухватившись за ствол, она с силой дернула его на себя, а затем резко двинула мне прикладом под дых. Я согнулся от боли пополам, ощутив, как на моей шее сжимаются холодные, будто резиновые пальцы.
– Ну, вот и все, Ударник. – Голос Эйжел звучал из-под черной маски, в которую превратилось ее лицо, чуть громче обычного, но как-то отстраненно и безжизненно. – Признаюсь честно, ты мне всегда нравился, мальчик. Мне очень не хочется тебя убивать. Но ты перешел все границы, а я не люблю, когда кто-то стоит на моем пути.
Ледяные пальцы стиснули горло сильнее, перед глазами поплыли разноцветные круги. Я не мог больше вдохнуть: железная хватка сжимала гортань все крепче и крепче.
– У тебя был шанс, Ударник. Но ты его упустил. Очень жаль. Прощай, Иван.
Позвонки жалобно хрустнули, воздух в легких стремительно заканчивался. Я раскрыл рот, словно вытащенная на берег рыба, схватился за вцепившуюся в мое горло руку – бесполезно: она была как будто каменной. Силы стремительно покидали меня, в глазах потемнело. Я почувствовал, что мое плечо и левая нога онемели, повисли плетью, жизнь стремительно уходила из моего тела с каждым ударом сердца. На глаза упала черная искрящаяся пелена, и я почти перестал чувствовать собственное тело. Вот и все, я не выдержу дольше нескольких секунд.
Вдруг давление будто бы чуть ослабло, стальные пальцы перестали сжиматься, оставляя мне призрачный шанс на спасение. Упершись в живот Эйжел ногой, которой я еще мог хоть как-то двигать, я с силой оттолкнулся и рванул голову назад, освобождаясь из захвата. Моя несостоявшаяся убийца осталась стоять на месте неподвижным черным изваянием. Сквозь непрекращающийся шум в ушах я услышал что-то похожее на слабое хихиканье, доносящееся из-за моей спины. Бессильно повалившись на пол, я оглянулся.
Смеялся Роланд, сжимая в покрытой старческими пигментными пятнами руке парализатор.
– Похоже, тебя тоже слегка зацепило, Иван, – с сочувствием произнес он. – Ну, ничего, через пару часов пройдет.