Очаг - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Лукьяненко, Валентин Холмогоров cтр.№ 61

Первый человек в черном и обтягивающем, будто резиновый костюм аквалангиста, комбинезоне возник на нашем пути как будто из воздуха. Раскрутив на ходу кистень, я со всей дури влепил камнем «аквалангисту» в живот, но это не возымело на него ни малейшего действия. Отступив в сторону, он коротким ударом раскрытой ладонью в грудь отправил меня на землю. Примятая трава немного смягчила падение: быстро вскочив на ноги, я с разворота двинул кистенем ему промеж глаз. Такого обращения сухопутный «подводник», похоже, не ожидал: коротко вскрикнув, он повалился навзничь.

Однако в нашу сторону уже бежали с десяток мужиков, похожих на поверженного врага, как близнецы-братья. Растянувшись неширокой цепью, комитет по встрече взял нас в полукольцо и стал стремительно сжимать круг. Перехватив поудобнее кистень, я ринулся в безнадежную атаку на ближайшего ко мне противника. Краем глаза я успел заметить, что следом за мной на прорыв бросилась Лора, однако в следующую секунду мне стало уже не до нее: скользнув в сторону и пропустив скользящий удар по корпусу, мой соперник схватил меня за руку чуть выше локтя. В следующий миг я почувствовал, что взмыл в воздух и через краткий миг очутился на земле, а сверху навалились сразу несколько облаченных в черное фигур, заблокировав даже малейшую возможность двигаться. Рядом вскрикнула от боли Лора.

– Чудьесно, просто прекрасно, Ударник!

В поле моего зрения сначала появились кожаные сапоги с высокой шнуровкой, а потом – довольная физиономия Эйжел, опустившейся на колено, чтобы с широкой улыбкой заглянуть мне в лицо.

– Я ждала тебя, мой мальчьик, – произнесла она со своим фальшивым акцентом и небрежно потрепала меня по щеке. На моих зубах хрустнула земля.

– Я знала, что ты придьешь, и приготовила достойную встрьечу. Спасибо, что избавил менья от ньеобходимости гоньяться за тобой по всему Центруму. Уведьите их!

Повинуясь ее жесту, чьи-то крепкие руки рывком подняли меня с земли и грубо толкнули в спину.

– Пошел! – раздался за спиной неприятный голос.

Наше новое узилище можно было назвать вполне комфортным. Просторное, светлое и теплое помещение площадью, пожалуй, с мою московскую квартиру. В окнах, забранных изящными коваными решетками, просматривается близкий лес. Вдоль крашенных в зеленый цвет стен – деревянные откидные нары, в углу – умывальник с горячей и холодной водой, а рядом, за занавесочкой, металлический унитаз, совсем как в самолете или современных поездах дальнего следования. Даже скатки из тощих матрацев с одеяльцами заботливо сложены в углу. Пахло тут, правда, как в раздевалке провинциального спортзала – прелыми тряпками и кислятиной, но я надеялся со временем принюхаться к этому не слишком приятному амбре. Камеру отделяла от коридора еще одна решетка, набранная из тонких, но прочных металлических прутьев, коридор освещен электрическими лампами, дающими ровный, приятный свет. Когда за нашими спинами громыхнул замок, я обратил внимание, что одни нары откинуты, а поверх них топорщится скомканное шерстяное одеяло, из-под которого торчит край подушки в желтоватой застиранной наволочке. Недолго думая Лора подошла поближе и двумя пальцами приподняла краешек покрывала.

– Эй, Ударник, тут какой-то старик, – сказала она, – и по-моему, мертвый. Эй, дед!

Она слегка пошевелила лежащего, но тот никак не отреагировал на попытку привести его в чувство. Приблизившись, я заглянул ей через плечо. На нарах и вправду лежал древний старик, похожий на египетскую мумию. Глубоко запавшие глаза, дряблая, тонкая, как папиросная бумага, кожа в пигментных пятнах, обтягивающая резко очерченные скулы. Совершенно лысый шишковатый череп, почти прозрачные уши, напоминающие формой обкусанный пряник. Лора ошиблась: старик был определенно жив, тощая грудь его едва заметно вздымалась и опускалась в такт дыханию. Просто этот человек либо глубоко спал, либо и вовсе находился в коме. Последнее предположение лично меня не слишком обрадовало: подобное соседство не сулило ничего, кроме сплошных неприятностей и проблем. Впрочем, в нашем нынешнем положении приятного и без того было немного.

– Хреновенько, – осмотревшись, подвела итог Лора. – Решетка из прочной стали, замки – электронно-механические, стекло – триплекс… Хм, надо же, окно открывается, можно проветрить… Что скажешь, Ударник?

– Скажу, что соваться сюда без оружия было сущим безумием.

– Ну а теперь-то чего? Уже сунулись. Просто действовать надо было осмотрительнее, не подставляться так по-глупому…

– Тут датчиков понатыкано, как в банковском хранилище. Хрен бы мы прошли мимо них незамеченными без специального оборудования.

– Ладно, не заводись, – примирительно махнула рукой Лора. – Лучше придумай что-нибудь, пока нас тут не убили.

– На этот счет можешь не беспокоиться. Очаг просто так никого не убивает, только в случае крайней необходимости. Они, знаешь ли, гуманисты.

– Гуманно сгноят нас за решеткой?

– Ну почему же сгноят? Смотри, тут и одеяльца есть, и рукомойник, и сортир. Не хуже, чем в среднестатистическом московском хостеле. Жить можно.

Проигнорировав мой издевательский тон, Лора пристально посмотрела на меня и собралась уже что-то ответить, когда в коридоре хлопнула дверь, послышался шум, и за отделявшей нашу камеру от окружающего мира решеткой показался человек в сером мешковатом костюме, толкающий перед собой дребезжащую тележку на колесиках. Остановившись возле запертой калитки, он открыл снаружи окошко-кормушку и звонко прокричал по-клондальски:

– Обед, арестанты! Кушать подано!

Баландер открыл в своей тележке крышку, из которой сразу повалили густые облака ароматного пара, вытащил из прикрытой дверцей секции несколько пластиковых мисок и принялся разливать в них похлебку. Одеяло на соседних нарах зашевелилось, и из-под него показалась голова на цыплячьей шее. Старик сел на лежанке, с удовольствием почесался и произнес дребезжащим, как пустая кастрюля, голосом:

– А принеси-ка мне похлебки, сыночек.

От неожиданности я едва не выронил свою миску.

– Да живой я, живой, – проскрипел старик и коротко хохотнул. – Позвольте представиться: Роланд, в прошлом биоинженер, а ныне вот политический заключенный, прошу любить и жаловать.

«Прямо как синтезатор», – всплыло у меня в голове при звуке его имени воспоминание из давней музыкальной жизни.

– Иван, – представился я, протягивая старцу дымящуюся миску, – бывший пограничник, а теперь вот сами видите.

– Да уж вижу, – ответил тот, споро заработав ложкой, – а соратницу вашу, стало быть, Лорой звать?

– Очень приятно, – буркнула девушка, удаляясь со своей порцией в противоположный угол камеры.

– Думаю, не ошибусь, ежели предположу, что вы не местные, – не унимался тем временем старец, которому, видно, было очень охота поболтать. – Откуда будете?

– С Маранга, – озвучил я общепринятое в Центруме название Земли.