Библейский Израиль. История двух народов - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Липовский cтр.№ 54

Смешение древних евреев с ханаанейскими и аморейскими народами существенно облегчалось их общим западносемитским происхождением и языком. На необычайную простоту и легкость, с какой происходило это смешение, указывает хотя бы пример израильского героя и судьи Самсона, которому приглянулась девушка из филистимлян. Несмотря на разное этническое происхождение, разную веру, а главное, на враждебные отношения между двумя народами, он смог без всяких затруднений жениться на девушке своего выбора. Если так легко можно было устроить брак между обрезанными израильтянами и их необрезанными врагами — филистимлянами, то что говорить о близкородственных западносемитских народах — ханаанеях и амореях! Все они с течением времени полностью смешались с древнееврейскими племенами. Неоднократные напоминания в Пятикнижии и книге Иисуса Навина о необходимости изгнания ханаанских народов выглядят насмешкой над реальной действительностью. По существу, носители традиции призывали к изгнанию или уничтожению тех, кто давно уже стал неотъемлемой частью их народа.

В упомянутой Песни Деборы имеется еще один впечатляющий пример ассимиляции. В числе оказавших помощь своим братьям, авторы называют тех «от Эфраима, чей корень в Амалеке» (Суд. 5:14). Таким образом, в Эфраиме — самом важном северном племени «дома Иосифа» — был клан или кланы, которые вели свое происхождение от Амалека — заклятого врага «дома Иакова». Память об этих кланах осталась и в названии одной из гор на племенной территории Эфраима. Книга Судей особо отмечает ее — «гору Амалека», указывая, что именно там был похоронен израильский судья Авдон, сын Хилеля, пиратонянин (Суд. 12:15).

После завоеваний Йеошуа древнееврейские племена стали господствующим этносом в Ханаане, и окончательное овладение этой страной, казалось, было лишь вопросом времени. Однако в реальности все происходит не так гладко, как в теории. Появившийся в начале XII в. до н. э. на юго-западе Ханаана индоевропейский народ филистимляне (пелесет) ощутимо повлиял на всю ситуацию в этой стране в течение последующих двух веков. Филистимляне обладали важным преимуществом: они широко использовали железо для производства оружия. Нельзя сказать, что западносемитские народы, включая израильтян, не знали железа вообще. Оно было им известно за многие сотни лет до прихода филистимлян. Но в отличие от филистимлян они не знали дешевых способов его производства, поэтому любые вещи, сделанные из железа, обходились дороже, чем если бы они были отлиты из золота. Железное же оружие было намного эффективнее бронзового, и его применение в сражениях давало существенное преимущество.

С филистимской угрозой были уже хорошо знакомы как Моисей, так и Йеошуа. Первый, не желая военного столкновения с воинственными чужаками отказался вести свой народ в Ханаан по самой короткой дороге, шедшей вдоль морского побережья через земли филистимлян. Второй, как признает библейский текст, «не сумел их изгнать». Вероятно, первоначальный удар заморских пришельцев приняло на себя израильское племя Дан, ближайший сосед филистимлян. Его вождь и судья Самсон посвятил свою жизнь отражению филистимской агрессии, но племя не устояло перед давлением воинственных соседей и, оставив свою племенную территорию, вынуждено было найти себе новую родину на севере Ханаана. (Согласно Песни Деборы, написанной во второй половине XII в. до н. э., колено Дан уже обосновалось к этому времени в северной Галилее.) Второе серьезное столкновение произошло во времена судьи Шамгара, сына Аната, который «перебил 600 филистимлян воловьим рожном» (Суд. 3:31). Однако это был лишь «пробный» натиск филистимлян. Главная же их экспансия началась позднее, в XI в. до н. э.

Уже из истории первосвященника Эли нам известно о крупном сражении израильтян с филистимлянами при Эвен а-Эзере и Афеке, которое закончилось поражением первых и захватом последними святыни древнееврейских колен — Ковчега Завета. Судя по направлениям военных походов филистимлян, от них больше всего страдали южные племена Йеуда и Шимон, а также северные колена — Биньямин, Эфраим и частично Менаше. Именно они оказались в самом тяжелом положении: с юго-запада на них наступали филистимляне, а с востока, из Заиорданья, их периодически атаковали Аммон и Моав, а также племена пустыни — мидьянитяне и амалекитяне.

При последнем судье и первосвященнике, Самуиле, ситуация отчасти стабилизировалась: северным и южным племенам удалось успешно отразить несколько наступлений филистимлян, хотя войны с ними продолжались все годы правления Самуила. Трудно сказать, чем больше объяснялись эти временные успехи: то ли какими-то внутренними проблемами самих филистимлян, то ли союзом израильтян с другими западносемитскими народами. По этому поводу библейский текст содержит краткую, но очень значимую фразу: «И наступил мир между Израилем и эмореями» (1 Цар. 7:14). Вероятно, столкновения за земли Ханаана между древнееврейскими племенами и аморейскими (а также ханаанскими) народами закончились, и западные семиты объединились для борьбы с самым опасным для них врагом — филистимлянами. Может быть, совместными силами им удалось временно остановить экспансию филистимлян, однако решающие сражения за власть над Ханааном были еще впереди.

Из всех присоединившихся к израильскому союзу племен наиболее загадочным выглядит колено Дан. Библия, повествуя о доегипетском периоде жизни древних евреев в Ханаане, его практически не упоминает. Исключение составляет лишь официальное родословие, в котором родоначальник колена Дан назван сыном Иакова-Израиля, причем не от какой-либо из жен, а от рабыни Билхи (Быт. 30:5–6). Во второй раз книга Бытие упоминает его в перечне всех членов семьи праотца Иакова-Израиля, ушедших в Египет. Но присутствие Дана в официальном родословии мало что доказывает, так как само это родословие было составлено намного позднее, в период объединенного царства, да и то исходя из политических соображений того времени. Несравненно важнее эпизоды жизни родоначальников племен в доегипетский период, а они полностью отсутствуют, когда дело касается племени Дан. Первая, пусть самая ничтожная информация о нем появляется лишь в книге Исход, повествующей о пребывании древних евреев в пустыне после ухода из Египта. Так, Охолиав, сын Ахисамаха, из колена Дан, назван в качестве мастера, помогавшего строить и украшать Ковчег Завета (Исх. 35:34–35). В другом, куда более важном эпизоде говорится о сыне египтянина и израильтянки из колена Дан, который оскорблял и проклинал имя Бога, за что был предан смерти через побитие камнями (Лев. 24:10–11). Таким образом, мы имеем косвенные свидетельства того, что племя Дан ушло из Египта не с «домом Иосифа» в XV в. до н. э., а с «домом Иакова», то есть вместе с Моисеем в начале XII в. до н. э. Однако в отличие от четырех других присоединившихся к Моисею племен — Исахар, Звулун, Гад и Ашер — Библия не причисляет колено Дан к сынам Иакова от старшей жены Леи и ее рабыни Зильпы. В официальном родословии родоначальнику колена Дан как сыну Билхи, рабыни Рахели, отведено место в «доме Иосифа».

Почему же аморейские колена Исахар, Звулун, Гад и Ашер оказались ближе к южной племенной группе, чем колено Дан? Вероятно, ответ на это дает все тот же необычайно важный эпизод, где сын египтянина и израильтянки из колена Дан оскорблял имя Господа. В Библии нет ничего случайного: каждый, пусть самый незначительный эпизод в действительности несет определенную историческую и философскую нагрузку, отражает реальные факты; искажения касались лишь времени и оценки событий. Носители традиции никогда не упоминали в Пятикнижии рядовых соплеменников, а только тех, кто представлял собой вождей и племенную аристократию. Поэтому сын израильтянки, которая названа по имени, был, очевидно, сыном вождя племени Дан. Примечательно, что его отец назван египтянином. Но согласно традициям того времени только женщин отдавали в другие семьи и племена! Например, это Иосифу отдали в жены египтянку, дочь влиятельного жреца Потифара, а не наоборот. Таким образом, тот, кого библейский текст назвал «египтянином», то есть иноземцем и иноверцем, и был подлинным вождем племени Дан, который взял себе в жены знатную израильтянку. Неудивительно, что этот иноземный вождь и его племя не приняли культа Яхве даже после получения синайских заповедей. Очевидно, яхвизм оказался совершенно чужд этому племени.