Предания русского народа - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Кузнецов cтр.№ 4

Иногда болвану сему приносили в жертву и плененных христиан, коих, посадя на коня, во всей их сбруе, привязывали лошадь ногами к четырем сваям и, под приставленные с обеих сторон костры дров положив огонь, сожигали живых коня и всадника; о сих несчастных сожженниках утверждал жрец, что Святовид кровью их весьма услаждается. Из всех полученных корыстей давалась Святовиду третья часть; кроме сего, определяли еще ему для почести, с его стороны на брань, триста всадников, и оных всю добычу вручали его жрецу, который полагал ее в Святовидово сокровище, откуда не позволялось уже ни малейшие вынуть части. Наконец, в 350 году Вагдемар, король датский, взяв Архон, разрушил все храмы; а Святовидов истукан приказал рассечь на части и после сожечь.

(«Абевегарусских суеверий»)

В Александровском уезде (Владимирской губ.) на левом берегу реки Дубны, в смежных дачах деревни Дубны, Потапихи и других, есть одна лужайка, на которой, в июне месяце, ежегодно собирается крестьянский торжок. Это остаток пирования древнему суздальскому божеству Плихану или Палехану, и потому торжок этот всё ещё называется Плихановой ярмаркой. В версте отсюда есть и роща Плишиха или Плиханиха. По рассказам, помнят, что тут некогда бывали какие-то игрища, борьба, кулачный бой, верховой оскок. Нынче этого, кроме торжка, ничего нет.

Точно такие же ярмарки, как и Плиханова, есть: одна в Кирсанове (Тамбовской губ.), другая в селении Якимицах, на Ряжской большой дороге от Рязани в Тамбов. Но тут уже собирает народ не Плихан, а Ярило. Этот Ярило, кажется, был древний праздник с вакханалиями, буйством, пьянством, всяким развратом. Теперь и на Яриле только один простой торг окрестным скотом, лошадьми, мёдом и мелочами. В Можайском уезде, под Москвою, также недавно ещё честили Ярилу ярмаркою. Суздальский летописец в числе идолов его же называет Яруном.

Время празднования Плихана и Ярилы в один и тот же месяц и в одни и те же дни.

(М. Макаров)

Во многих местах Северо-Восточной России встречается празднование Яриле. В Тихвинском и в Валдайском уездах есть урочища под названием Яриловичи. В Черниговской и Костромской губерниях, в последней — близ Чухломы, есть Ярилово поле, под Кинешмою — Ярилова роща, где даже бывает гульбище под Яри лову (должно быть неделю). В Оренбургской губернии, в Дорогобужском уезде, есть Ярилово. Наконец, наш яровой посев.

Ярый, яровитый, яркий… В русском языке они имеют характер, не знающий препятствий, стремления, не знающие пределов. Во всяком случае, в Яриле соединяется то, что принадлежит весне и ее благотворному влиянию на природу, — мужество, сила и вожделение. Немудрено, что начало года в древности начиналось с весны, потому, может быть, что с весны оживляется природа и как бы оживает. Не потому ли у нас несколько раскаленных углей в печи называются жаром (словац. и чеш. Gar), а иногда говорят «яркий огонь». Этим словом выражают высшую степень света, его силу и прочее.

Костромское Ярило. В Костроме долгое время существовало обыкновение во Всесвятское заговение хоронить Ярилу. Похороны эти были до глупости безобразны. Так, какой-нибудь бедняк, нищий брал на себя поручение хоронить куклу мужчины, с чрезвычайно развитыми принадлежностями производительности, положенную в гробик, и пьяные, а подчас и трезвые, но суеверные женщины провожали этот гробик и нелицемерно плакали.

Ярилин праздник. Близ Галича есть поклонная гора; она находится близ села Туровского; там, как говорят, поклонялись мерянскому идолу Яриле, да и поныне, в неделю Всех Святых, галичане собираются праздновать и гулять.

В начале нынешнего столетия там поступали так: подпаивали мужичка и шутили с ним как хотели, требуя от него изображать собою Ярила.

Нужно, однако же, заметить, что не везде Ярилин праздник обозначен одним числом или одним временем. В селениях Рязанской и Тамбовской губерний бывает этот праздник в разные дни: то в день Всех Святых, то на другой день Петрова дня. Во Владимире на Клязьме — в Троицын день за Лыбедью, у Паталина моста. В Нижегородской губернии празднование Ярилы 4 июня соединяется с ярмаркой, и к этому дню поселянки вырабатывают деньги пряжею на лакомства и наряды. В Твери, празднество Яриле, или Яруле, уничтоженное ревностью архипастырей Мефодия и Амвросия в XIX веке, начиналось с первого воскресенья, после Петрова дня, в Трехсвятском саду, на речке Лазури, куда вечером собиралась молодежь, из горожан и других жителей слобод и посада, и плясали бланжу (танец из восьми пар) под балалайку или другой инструмент. Пользуясь этой возможностью, репужницы (вероятно, от слов «репу режут», или «от репы живут», т. е. мещанки) туда отпускали своих дочерей поневеститься.

Погребение Ярилы. Такое смешное в наше время событие торжествовалось еще в XVIII веке в Калязинском уезде, по дороге к Троице, в местности Мерли или Нерли, под старою сосною.

В Чистопольском уезде, в г. Савине, целую ночь пели и плясали в честь Ярилы. В Воронеже до 1763 года ежегодно отмечался, перед заговением Петрова поста, до вторника второго поста, народный праздник или игрище Ярило — остаток какого-нибудь древнего языческого торжества. В эти дни, на бывшую площадь в городе, за старыми Московскими воротами, стекались горожане и местные жители и составляли род ярмарки: к этим дням, в домах, по городу делались приготовления, как к великому празднеству. На месте, отведенном для развлечений, появлялся человек, избранный обществом. Его украшали цветами, лентами, обвешивали колокольчиками, на голову ему надевали колпак, тоже раскрашенный и украшенный лентами. При этом такого человека румянили, белили, а в руки давали позвонки (погремушки). На голову надевали высокий колпак, иногда из бумаги, украшали его лентами. В этом наряде, под именем Ярилы, ходил он по городу, сопровождаемый молодежью.

Это празднество сопровождалось играми и плясками, лакомством и пьянством, особенно кулачным боем.

(М. Забылин)

Стукнет Гром Гремучий по небу горючим молотом, хлестнет золотой вожжой — и пойдет по земле веселый Яр гулять… Ходит Яр-Хмель по ночам, и те ночи «хмелевыми» зовутся. Молодежь в те ночи песни играет, хороводы водит, в горелки бегает от вечерней зари до утренней…

Ходит тогда Ярило ночною порой в белом объяринном балахоне, на головушке у него венок из алого мака, в руке спелые колосья всякой яри. Где ступит Яр-Хмель, — там несеяный яровой хлеб вырастает, глянет Ярило на чистое поле, — лазоревые цветочки на нем запестреют, глянет на темный лес, — птички защебечут и песнями громко зальются, на воду глянет, — белые рыбки весело в ней заиграют. Только ступит Ярило на землю, — соловьи прилетят, помрет Ярило в Иванов день, — соловьи смолкнут.

Ходит Ярилушка по темным лесам, бродит Хмелинушка по се лам-деревням. Сам собою Яр-Хмель похваляется: «Нет меня, Ярилушки, краше, нет меня, Хмеля, веселее, — без меня, веселого, песен не играют, без меня, молодого, свадеб не бывает…»