Под счастливой звездой. Записки русского предпринимателя 1875-1930 - читать онлайн книгу. Автор: Иван Кулаев cтр.№ 10

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Под счастливой звездой. Записки русского предпринимателя 1875-1930 | Автор книги - Иван Кулаев

Cтраница 10
читать онлайн книги бесплатно

Орочоны уезжали за 400–600 верст от Урюма на север в тайгу, с Амура на Витим, по направлению к Якутску, на охоту за зверем — месяцев на шесть и более. С богатой добычей, со всеми своими семьями и стадом оленей, численностью в 50–100 голов, возвращались они потом на прииск «Урюм», в торговые села Горбица и Кара. Шкуры убитых зверей они продавали, а на вырученные деньги покупали предметы первой необходимости: муку, чай, соль, табак, а затем снова исчезали в тайгу на шесть месяцев промышлять зверя.

Дождавшись партии орочон, возвращавшихся обратно в тайгу, я договорился с ними, чтобы они доставили меня с тремя рабочими на речку Тунгир, левый приток Олекмы, в район кабинетских разведок. Таким образом, без всякого шума, в компании орочон, владевших 50 оленями, я пустился в рискованную экспедицию. В пути оленями правили орочонки, а их мужья рано утром уходили на охоту в горы и возвращались только к вечеру. Путешествие совершалось очень медленно. В день уезжали не дальше чем на 15–18 верст: 8 верст вечером и 8 утром. Днем, в жару, олени не в состоянии были передвигаться и лежали в тени деревьев. По оленьим тропам, которые ведомы только одним орочонам, прошли мы путь в 75 верст в пять дней.

Достигнув намеченного места, я выполнил все требовавшиеся горным уставом формальности для заявки на золото; затем обмерил рулеткой площадь облюбованного участка, вкопал явочные столбы и в бумаге на имя Иркутского горного управления указал приметы местности, упомянув, что на занимаемом участке видел столбы со знаками двуглавых орлов на них, но разведочной партии нигде поблизости не встретил.

Пять дней спустя я возвратился на Урюм опять с партией орочон, везших пушнину. Урюмская администрация, узнавшая о моем отъезде на Олекминскую систему, с тревогой ждала моего возвращения. В день приезда я получил письмо от М. И. Нестерова, который просил меня заглянуть к нему. При свидании я не стал отрицать факта поездки моей на места его разведок и заметил ему, что из поездки этой я никогда секрета не делал и в прошлом неоднократно ему об этом говорил. Если же он моим словам не придавал серьезного значения, отделываясь шутками и усмешками, то в этом не моя вина. Разговор наш велся в мирном, спокойном тоне. Михаил Иванович оправдывался тем, что не ему надо было беспокоиться о соблюдении формальностей по закреплению за Кабинетом прииска, а Нерчинском горному управлению, по распоряжению которого производились разведки и куда он исправно сообщал о достигнутых им результатах. В Нестерове крепло убеждение, что для его хозяина-государя общие правила и законы неприложимы. К действиям моим он относился скептически, в успешное завершение моих начинаний не верил и считал, что я без нужды создаю запутанное дело.

Несмотря на таковую свою уверенность, Нестеров сообщил все же обо всем происшедшем в Нерчинское горное управление. Новость эта свалилась туда как снег на голову и подняла бурю волнений. Брат Нестерова, инженер, начальник Нерчинского горного управления, очень близко принял к сердцу это известие. Пользуясь своим положением, он пытался создавать препятствия на моем пути, посылал в Иркутское горное управление разведочный журнал с планами разведываемых местностей, указывал, что стоимость разведывательных работ за две зимы выразилась суммой в 30 тысяч рублей, и настаивал на том, чтобы отказать мне в заявке как незаконно воспользовавшемуся исследованными местами. Все предпринятое им, однако, оказалось напрасно. Иркутское горное управление просило указать закон, который давал бы ему право отказать человеку, подавшему первую заявку на свободные государственные земли. Закон гласил: «Кабинет оставляет за собой право заявлять и занимать свободные государственные земли, но не пользуется никакими преимуществами перед частными лицами». Согласно закону требовалось представлять сведения о разведывательной партии в Иркутское горное управление; следовало указать число лиц в партии, их фамилии, место отправления партии и т. п. Местность считается занятой, пока на участке находится разведывательная партия, и, коль скоро партия покидает участок, местность становится свободной, независимо от того, имеются на участке явочные столбы или нет. Этого правила Нерчинское горное управление не соблюдало, снимая на лето людей с разведывательных работ.

Несмотря на полную законность моих действий, у меня не было твердой уверенности в успехе. Копошилась в голове мысль, что, может быть, Нестеров и прав, может быть, действительно закон не про всякого писан и для власть имущих не составляло никакого труда отложить окончательное решение по моему делу на многие и многие годы.

НА АМУРЕ

На исходе лета, после окончания сезона работ, рассчитавшись с управлением прииска, я дружески простился с Нестеровыми и всем штатом служащих и в конце сентября выехал в село Горбица, откуда вниз по Амуру, на пароходе, спустился до Благовещенска. До середины ноября прожил я в Благовещенске, ожидая, когда по рекам Амуру и Зее установится зимняя дорога. Зимой я приехал на Зейские прииска и там встретился с Митрофаном Алексеевичем Субботиным и другими моими старыми знакомыми. Надо сказать, что кадры служащих на Амурские прииска формировались из опытных горняков, прежде служивших на приисках Восточной и Западной Сибири. Отношение ко мне было самое доброжелательное. Мне помогли устроиться на более легкие, в смысле разработки, золотые прииска Верхнеамурской компании, расположенные недалеко от Амура, по речке Джалинде. Россыпи там показали богатое содержание золота и раньше разрабатывались самой компанией, но, по выработке лучших площадей, компания перенесла свою деятельность в отдаленную местность, расположенную по реке Зее, на вновь открытые богатейшие россыпи. Прииска по Джалинде компания отдала в разработку бывшим своим управляющим Ларину, Доенину, Бродовикову и Некипелову, которым посчастливилось, разрабатывая остатки приисков, составить себе крупные капиталы.

Особенно повезло Глебу Ларину. Счастье привалило ему как раз в год моего приезда на Джалинду, и он в короткий срок превратился в обладателя миллионного состояния. С ним произошел случай в Сибири, я полагаю, небывалый. На конной бутаре, на которую подавали золотоносные пески всего пять лошадей, Ларин в один день намыл 30 фунтов золота, а по 5 и по 10 фунтов снимал несколько дней подряд. Компания не подозревала ничего о богатствах, скрытых на участке, который был ею отведен под конный двор. Для сравнения замечу, что в главном разрезе у Ларина, где песок на машину подавали двадцать лошадей, удавалось намыть полтора-два фунта золота в день, и то работы считались очень выгодными.

На Джалинду с рекомендательным письмом к своим бывшим подчиненным меня направил главный управляющий приисками могущественной в то время Верхнеамурской компании Дмитрий Афанасьевич Попов, коренной сибиряк-забайкалец. В письме этом Попов просил выделить мне участок из находившихся в их распоряжении многочисленных золотоносных площадей. Просьба Попова была охотно исполнена. Из предложенных мне участков я наугад выбрал участок среди старых выработок Верхнеамурской компании, на Васильевском прииске у Ларина. Участок этот находился в 3 верстах от работ Ларина, который места совершенно не знал и рассматривал мои работы как разведочные в отношении остававшегося у него трехверстного участка.

Предо мной была теперь задача организовать работы на имевшиеся у меня небольшие средства. В декабре я направился в Забайкалье в Нерчинский завод и закупил там тридцать местных недорогих лошадей. Упряжь на них я сделал хозяйственным способом, воспользовавшись, по вольному найму, услугами каторжан с акатуевской каторги, которая находилась в 20 верстах от Нерчинского завода. Дальше возник вопрос, чем загрузить лошадей. Гнать их порожняком до Благовещенска, на расстояние свыше тысячи верст, было неразумно: при существовавших по Амуру ценах на сено и овес лошади «съели» бы сами себя. В силу этих обстоятельств пришлось мне купить тридцать саней, нанять конюхов и загрузить двадцать семь подвод мясом, мороженым молоком, коровьим маслом, а остальные три подводы — рябчиками-«каменушками», которые в Нерчинском заводе стоили тогда 8 копеек пара. Наладив транспорт, пустились в длинный путь до Благовещенска по рекам Амуру и Аргуни. Путешествие наше отняло месяц времени. Ехали черепашьим шагом, в пути торговали мороженым молоком и маслом: деваться было некуда. Операция моя закончилась благополучно: прибыль, вырученная от торговли, покрыла расходы на прокорм лошадей и наем рабочих.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению