Повседневная жизнь импрессионистов. 1863-1883 | Жан-Поль Креспель | страница 50 | LoveRead.ec

Ностальгия по Парижу

В Новом Орлеане Дега не только работал, но и развлекался. В письмах друзьям он описывает стол, ломящийся от яств, с большим шиком подаваемых почтительной негритянской прислугой — вчерашними рабами; частые визиты к знакомым, чьи плантации находились недалеко от города; концертные и театральные вечера, а также изысканные приемы, еще сохранившие остатки аристократического духа XVIII века. «Больше всего меня поразили негритянки всевозможных оттенков, державшие на руках белых малышей, таких же белых, как дома с колоннами и каннелюрами, утопающие в апельсиновых рощах, дамы в кисейных платьях на пороге своих домов, пароходы с двумя длинными трубами, чем-то напоминающими заводские, и продавцы фруктов перед битком набитыми лавками, а также контраст между деятельными и тщательно благоустроенными конторами и безудержной негритянской стихией и т. д. А еще — высокородные красавицы и крепкие негритянки». Чем не «Унесенные ветром»?!

Так же как Мане и Ренуар, Дега поначалу был очарован, но вскоре заскучал. Вся эта старомодность была прелестной, однако пустой и бессодержательной, а художественная обстановка и вовсе не благоприятствовала авангардным исканиям. Дега скучал по Парижу, по спектаклям, по танцовщицам из Оперы, по скачкам в Лоншане, по артистическим бистро и забегаловкам на бульваре. «Чтобы плодотворно работать, — писал он своему датскому другу Фрелиху, с которым в то время переписывался, — нужно занять место кормчего. И оставаться на нем всю жизнь, простирая руки, и, жадно открыв рот, пытаться уловить все, что происходит, все, что нас окружает — и этим жить».

Забавное путешествие

Сделав короткую остановку на Кубе, Дега с множеством идей, которые роились в его голове, вернулся во Францию. Только здесь он мог создать то, что сделало его единственным и неповторимым. Из этого, конечно, не следует, что после этого он перестал путешествовать. Кроме поездок в Италию Дега много скитался по Франции. В сентябре 1889 года он совершил забавное путешествие в Испанию со своим приятелем Болдини. Из-за выдумок бойкого итальянца они все время попадали в комические, порой доходившие до абсурда ситуации. Дега, в отличие от взбалмошного друга, вполне походил на служащего бюро путешествий — у него имелся детально разработанный маршрут, поделенный на этапы и ничего не оставлявший на волю случая. Уже за несколько месяцев до поездки Дега начал наводить справки у друзей, побывавших в Испании, рыться в туристических справочниках, даже изучил трактат по тавромахии — искусству клеймения быков. Перед отъездом из Котрэ, где он проходил ежегодный курс лечения, Дега отправил Болдини подробнейшие инструкции: «Вы отправитесь из Парижа вечером в четверг, а я — из По в пятницу утром. Таким образом, в 10.48 мы встретимся в Байонне и оттуда отправимся в Испанию… Для этого вам следует взять билет на поезд, отправляющийся из Парижа в восемь часов вечера».

Поначалу все шло хорошо: «Парижский отель» в Мадриде, тот самый, в котором когда-то изнывал Мане, был довольно комфортабельным, а еда, притом что она ничем не отличалась от обычной испанской, показалась Дега превосходной… Все испортилось, когда они оказались на арене. Поскольку каждый считал себя непревзойденным знатоком корриды и желал преподать урок другому, между ними началась жуткая перебранка: французские ругательства сменялись итальянскими, так как итальянский язык гораздо богаче крепкими выражениями. Ко всему прочему, Болдини, человек веселый и общительный, не вынес полного инкогнито, навязываемого ему Дега, ведь у него было столько друзей в Мадриде. И клиентов!

Бранясь и переругиваясь, они все же добрались до Танжера, но в Марокко Дега, возмущенный поведением этого «невыносимого авантюриста Болдини», окончательно решил оставить друга продолжать путешествие в одиночестве. В Париже они потом помирились и вновь поссорились и с упоением продолжали играть эту комедию дель арте.

Верхом и в экипаже

Мы не располагаем возможностью рассказать обо всех странствиях Дега, которые скорее следовало бы назвать бродяжничеством. Чаще всего в июле его можно было встретить в Сюсиан-Бри, в гостях у семьи Алеви — конечно, до «дела Дрейфуса», — или же у Руаров, живших неподалеку от них. Он бывал у художника Бракваля в Сен-Валери-сюр-Сом, где его почитали чуть ли не Господом Богом во плоти. Пребывание в этих полных юных созданий домах очень развлекало Дега, и хотя художнику не нравились маленькие дети, он прекрасно чувствовал себя среди молодых, держался без высокомерия и умел быть для них старшим другом. В августе Дега традиционно отправлялся в Котрэ подлечить слабые бронхи. Эти поездки на курорт он блестяще описал в остроумных письмах, в которых рассыпаны язвительные портреты его тамошних соседей: отставных генералов, скрюченных старых дев, кокоток высокого полета, светских дам и русских дворян… Завсегдатай парижских салонов, художник привык смаковать сплетни и пересуды.