Тайны Шлиссельбургской крепости - читать онлайн книгу. Автор: Николай Коняев cтр.№ 93

— Моя совесть чиста, — повторил я, — мне очень больно, что я причинил вам горе, но я действовал сознательно, и если бы у меня была тысяча жизней, я отдал бы всю тысячу, а не только одну».

Более всего поражает тут, что Каляев даже не понял, что будущая святая преподобномученица Елизавета Федоровна не отблагодарить пыталась, а пробудить от летаргического сна душу убийцы.

Еще Каляев говорил перед смертью о своей восторженной любви к народу… Правда, он так и не уточнил: к какому именно.

Его приговорили к смертной казни, и 9 мая привезли в Шлиссельбург.

10 мая в два часа утра Ивана Каляева повесили на крепостном дворе, за зданием манежа, недалеко от крепостной стены, обращенной к левому берегу Невы.

* * *

Среди загадок и мифов Шлиссельбурга это не самая большая загадка, но весьма характерная.

В начале XX века в Ростове-на-Дону вышла брошюрка Александра Степановича Пругавина «Прошлое и настоящее Шлиссельбургской крепости».

«Июль месяц 1880-го года мне пришлось прожить в деревне Дубровке, на Неве, около Ладожского озера, — «вроде как на даче», по словам моего хозяина.

Как-то раз вечерком заходит ко мне этот хозяин и спрашивает, не поеду ли я в «Шлюсин»?

Шлюсином народ величает здесь уездный город Шлиссельбург.

— Там завтра (разговор происходил 7 июля) престольный праздник Казанской Божией Матери… Явленная икона… Народу что на этот праздник собирается — страсть! со всех мест. Пароходы только лишь успевают перевозить… Икона чудотворная, многим, говорят, помогает… И явилась-то она, спервоначалу в крепости, а уж опосля ее, значит, в город перенесли. Одначе этот день и поныне в крепости соблюдают. Невольников выпущают во двор и ходят они по двору на воле целый день… Крепость — и ту на этот день отворяют и всех, кто, значит, только пожелает — всех туда пущают. Такое уже разрешение стало быть — что хошь смотри».

Герою очерка захотелось побывать в знаменитой тюрьме, и он отправился в путь.

«Катер подъезжает к пристани. Мы выходим на крохотный клочок берега, примыкающий к крепостной стене. Почти в самой средине стены высится широкая, массивная башня, называемая «государевой». Через эту башню идет ход в крепость; день и ночь ход этот оберегается крепким караулом. Нас пропускают, однако, без всяких процедур и затруднений.

Направо и налево от входа, вдоль крепостных стен, расположены помещения для арестантов и конвоя; тут же помещаются различные мастерские. Крепостной двор представляет собою маленькую площадку, стиснутую со всех сторон угрюмыми тюремными стенами. На этой площадке расположены: церковь, дом коменданта крепости, разные службы и другие постройки, в которых помещаются офицеры, доктор, священник и т. д. Зелень газонов и небольшие группы деревьев, расположенные между постройками, не в состоянии смягчить тяжелого впечатления, навеваемого общим видом тюремных стен и башен.

Все, приехавшие на катере, направились в церковь. Но оказалось, что мы опоздали: обедня уже окончилась, и священник вместе с явленной иконой уехал в город для участия в крестном ходе. Нас встретил лишь один церковный сторож»…

Дальше идет рассказ о том, как герой осматривает тюремные помещения и слушает рассказы тюремщиков-экскурсоводов.

В книге этой — явная неувязка с датами.

Шлиссельбургскую тюрьму освободили только в 1905 году, когда вышли на волю заключенные, проведшие в Шлиссельбургской крепости более двух десятилетий.

Покидая тюрьму, они оставили мелом свои автографы на грифельной доске:

«ШЛИССЕЛЬБУРГ

28 октября, 1905 год

1885 Петро Антонов 1 мая

1880 Михаил Попов 22 февр.

1881 Николай Морозов 28 янв.

1884 Герман Лопатин

1881 Янв. Сергей Иванов

1887 3 мар. Михаил Новорусский

17 марта 1881. Михаил Фроленко

Иосиф Лукашевич. Март 1887».

Перерыв, когда, действительно, можно было попасть в крепость на экскурсию, был недолгим, уже в 1907 году в Шлиссельбурге началось создание новой каторжной тюрьмы.

Первым делом перестроили старую солдатскую казарму 1728 года.

В надстроенном третьем этаже разместили тюремную больницу, а на первом и втором этажах — восемь общих тюремных камер с железной решеткой от пола до потолка. Так возник первый тюремный корпус, который заключенные называли «зверинцем».

Возле Государевой башни разместились изолятор для психически больных и церковь.

В 1907–1908 годах перестроили Старую тюрьму — второй тюремный корпус, прозванный заключенными «Сахалином».

В 1911 году закончилось строительство нового самого большого четвертого корпуса, и теперь в Шлиссельбурге могло одновременно содержаться около тысячи заключенных.

Так что, возвращаясь к очерку А.С. Пругавина, скажем, что не очень-то и понятно, когда это в Шлиссельбурге «двери отворяли и всех, кто, значит, только пожелает — всех туда пущали».

Но это и не важно.

Для нас существенней свидетельство А.С. Пругавина, что в начале XX века чудотворный образ находился в Шлиссельбурге…

Шлиссельбургский образ Казанской иконы Божией Матери находился в крепости и тогда, когда привезли в Шлиссельбург нового вечника Варфоломея Стояна (Чайкина).

После приговора суда в Казани Стоян отбывал наказание в Мариупольской тюрьме, но вскоре бежал оттуда «посредством подкопа». Считается, что он принимал участие и в революционной смуте, укрывая бунтовщиков и добывая вместе с ними преступным путем денежные средства.

После завершения смуты 1905 года Варфоломей Стоян был схвачен при подстроенном полицией фиктивном ограблении ювелирного магазина в Ярославле. Его снова судили, и теперь он был приговорен к пожизненной каторге и помещен в Шлиссельбургскую тюрьму.

* * *

Столь близкое соседство Шлиссельбургского чудотворного списка Казанской иконы Божией Матери и человека, уничтожившего чудотворный первообраз Казанской иконы, создавало столь сильное напряжение, что оно неизбежно должно было как-то проявиться.

К сожалению, мы не так уж и много знаем, как проходило заключение Варфоломея Стояна в Шлиссельбургской крепости, хотя его и допрашивал здесь в 1912 году жандармский подполковник Михаил Васильевич Прогнаевский.

Допрос этот был продиктован теми сомнениями и вопросами, которые остались после расследования преступления и суда в Казани.

Хотя все доказательства указывали, что похищенная икона сожжена, невозможно было уразуметь, как профессиональный церковный вор мог сжечь икону, прекрасно зная, что староверы (и не только староверы) заплатят ему за чудотворный образ гораздо больше, чем стоят все содранные с иконы драгоценные камни. Нет, профессиональный грабитель не мог уничтожать то, что должно было принести самые большие деньги…