Новая эра пирамид - читать онлайн книгу. Автор: Филип Коппенс cтр.№ 46

Частью этого комплекса является платформа Акапана, которую часто называют пирамидой, или, как определяет ее Алан Колата, «священная гора Тиауанако». Размеры этого сооружения в настоящее время составляют 210 м по основанию и приблизительно 15 м в высоту. Оно ориентировано по частям света так, как это можно наблюдать у любой другой «нормальной» пирамиды. Снаружи семь ступеней этой пирамиды облицованы плитами из андезита, однако к настоящему времени все сооружение больше похоже на земляной курган, чем на пирамиду. Строго говоря, этот комплекс включал в себя две пирамиды — Акапану и Пума Пунку. Лестницы обеих ступенчатых пирамид расположены так, чтобы лучи восходящего солнца на рассвете падали на них. И на обеих пирамидах имеются лестницы с противоположной, западной, стороны. Подобная ориентация запад-восток повторяется во всем комплексе Тиауанако. И все-таки, несмотря на все свое величие, Акапана не первое сооружение в этом месте. Очень похоже на то, что примерно около 700 г. до н.э., когда Тиауанако просуществовал уже почти 300 лет и достиг своего могущества, в нем произошли резкие перемены. Внезапно все здания стали строиться с той же самой ориентацией, что и крупнейшее сооружение в Андах — пирамида Акапана. Однако в конце концов данный проект, очевидно, потребовал слишком больших усилий от местного населения, поскольку пирамида так и осталась незавершенной, а жители покинули город.

Сейчас от Акапаны осталось не так много. Увы, ее не миновала участь многих пирамид, и она долгое время служила источником строительных материалов даже для строителей из столицы страны Ла Пасы. От облицовочных плит осталось едва ли десять процентов. Внутри пирамиды археологи обнаружили замысловатую сеть зигзагообразных ходов, выложенных тесаным камнем, причем качество работы изумляет даже современных специалистов. Тщательно обработанные камни были подогнаны таким образом, что образовывали сеть водоводов, с помощью которых вода по серии понижающихся уровней отводилась из резервуара на вершине пирамиды в ров, опоясывавший весь комплекс и примыкавший к пирамиде с южной стороны. Гиды рассказывают туристам о том, что этот водоем использовали древние астрономы для наблюдений за звездами, изучая их отражение в воде. Я по этому поводу могу только сказать, что мне не совсем понятно, зачем они это делали, не проще ли было поднять глаза кверху и взглянуть на ночное небо? У археологов бытует мнение, что это поселение было связано с культом дождя или реки, словом, с водой. Однако у меня по этому поводу сложилось мнение, что элемент воды здесь напрямую связан с историей о потопе и, как следствие, опять-таки с мифом о сотворении нового мира.

В Тиауанако мы приехали, посетив вначале Оллантайтамбо и Куско; а добирались мы туда через священную долину. Во время моего пребывания в Перу я сел на поезд, шедший из Пуно (на озере Титикака) в Куско, и всю дорогу смотрел на медленно проплывающий за окнами пейзаж — поезд значительно уступал в скорости автомобилю. И по дороге в столицу я вспомнил один миф, записанный испанским священником Кристобалем де Молина еще в 1573 г. Вот он:

«В провинции Анкасмарка, которая лежит в пяти лигах от Куско, индейцы рассказывают одну легенду. Они говорят, что за месяц до потопа их овцы [ламы] стали печальны, днем они перестали есть, а по ночам тоскливо смотрели на звезды. Наконец пастух, который присматривал за ними, спросил, что их беспокоит, и животные сказали, что расположение звезд ясно указывает на то, что скоро мир будет залит водой. Когда пастух услышал это, он начал советоваться со своими шестью сыновьями, и они решили собрать всю еду, какую только смогут, и всех овец и пойти на вершину самой высокой горы, называемой Анкасмарка. Индейцы рассказывают, что, по мере того как поднималась вода, гора росла и продолжала возвышаться над водой. А когда воды потопа начали отступать, гора вновь начала уменьшаться в размерах. Эти шестеро детей пастуха впоследствии вернулись к людям этой провинции…»

По-моему, эта история не очень отличается от рассказа о Ное и его ковчеге, приставшем к горе Арарат. Любопытно, что впервые этот миф зародился в Месопотамии, где он также символизировал конец одной эпохи и начало обновленного мира. Именно обновление старого мира лежит в основе празднования нового года, наступление которого столь по-разному отмечается у разных народов. В Древнем Египте, например, новый год начинался с разливом Нила, в Куско — после открытия шлюзов. В Теотиуакане оросительная система, возможно, существовавшая вдоль Дороги Мертвых, также, очевидно, играла существенную роль во время новогодних празднеств, в ходе которых гасился старый огонь и проходила церемония зажжения Нового Огня.

Конечно, кто-то может предположить, что Молина просто пересказал рассказ, который индейцы могли услышать от других христианских священников, побывавших там до него. Но это кажется маловероятным: учитывая комментарии, которыми Молина сопровождает вышеприведенный отрывок, можно с уверенностью утверждать, что эта история имеет местное происхождение. А это означает только одно: в Месоамерике и на Ближнем Востоке в различные времена истории человечества имел хождение один и тот же миф о сотворении, обновлении и изменении земли и людей. И составной частью этого мифа являлись два из четырех элементов — вода и огонь.

Как утверждает легенда, Виракоча сотворил мир на озере Титикака. Он создал солнце, луну и звезды и приказал им подняться над скалой из черного камня, восставшей из озера и известной сегодня под названием остров Солнца. Затем, как говорится далее в одном из мифов, Виракоча создал людей — все народы, населяющие Анды, причем каждый народ уже был одет в его собственные одежды, имел свой язык и свои обычаи. Данная легенда, кстати, подчеркивает ту идею, что любой народ является частью более великого целого и подлинное понимание возможно только в том случае, когда удается увидеть совокупность множества, а не изолированное малое. У каждой народности имеется изображение предка, сотворенного Виракочей, и каждый предок был сотворен в совершенно определенном священном месте, расположенном на территории, где обитает тот или иной народ — будь то пещера, источник, древесный ствол или другой природный объект. Каждый такой объект называется «Местом начала» в память о том месте, где произошел акт творения. Более того, у всех этих народностей существует также еще один «священный центр», более почитаемый, чем все второстепенные места, связанные с сотворением мира.

И Карал, и города инков представлялись древним как места творения и воплощения новой жизни, и в этом между ними прослеживается отчетливая взаимосвязи при этом особое внимание обращается на возможность перевоплощения отдельной личности в Виракочу, который, к тому же, ассоциируется с Кецалькоатлем. Кстати, многие ученые, авторы научных трудов и археологи, давно уже заметили, что между этими двумя персонажами древних мифов очень мало различий и оба они, похоже, имеют общее происхождение.

Исторические памятники Перу, как и повсюду в мире, совершенно четко привязаны к окружающему ландшафту, звездам, напоминают о богах и «процессе перевоплощения» от человека к богу. Само название «Акапана» происходит от двух слов: «хаке» и «апана». Эти слова принадлежат древнему языку народности аймара, на котором до сих пор говорят в окрестностях озера Титикака. «Хаке» означает «человек» или «мужчина», тогда как «апана» означает глагол «умирать». Таким образом, «акапана» может переводиться как «место, где умирает человек». Возникает вопрос: не означает ли это, что здесь совершались человеческие жертвоприношения? Или, может быть, так называлось место, где удалось победить саму смерть, потому что именно здесь человек мог стать богом, как Осирис в Египте, или Кецалькоатль в Месоамерике, или… как во всех местах, где мы уже встречались с пирамидами?