Клады Отечественной войны - читать онлайн книгу. Автор: Александр Косарев cтр.№ 118

Даю её текст в оригинале, дабы явить читателям особый национальный колорит данной публикации. И заодно хочу спросить у всех вас: а вы сами обратили бы хоть малейшее внимание на информацию подобного рода? Если нет, то заниматься историческими исследованиями в области кладоискательства вам будет весьма затруднительно. Но это так, к слову. Достаточно того, что я обратил и даю всем возможность это сделать сейчас.

«Пры адступленнiфранцузаў у вёску Майшулiпанаехала шмат салдат. Усiх жыхароў рассялялi па суседних вёсках, а ў Майшулi сталi прыбываць фурманы са скрынями Дзецi падглядзелi, што французы капаюцца на беразе возера. Праз колькi дзён солдаты з’ехалi i жыхары змаглi вярнуцца ў вёску. Найбольш цiкаўныя пабеглi адразу да вады. Каля самага возера бераг быў увесь перакапаны. Са стромкага схiла, якi падыходзiў да берага з другого боку, бiлi струменьчыкi крынiчак. На вачах cyxi перад тым бераг ператварыўся ў багну. Любая ямка iмгненна запаўнялася вадой i плывуном. Нiхто не ведаў як дабрацца да закапаных французамi скрынь. Ад пакалення да пакалення перадавалiся толькi расказы об невядомых скрабах, схаваных на беразе возера.

Аднойчы перад мiкалаеўскай войной у Майшулiпрыехалi два французы. Яны штодня хадзiлi да возера з нейкiмi приладамi i капалiся на беразе. Французы жылi некалькi месяцаў, а калi ад’язджалi сказалi гаспадару, што прыедуць яшчэ i давядуць справу да канца. Яшчэ паабяцалi пасля гэтага добра аддзячыць гаспадара за гасцiннасць. Неўзабаве пачался вайна, потом здарылася рэвалюцыя. У вёску французы больш не прыязджалi. Некаторыя людзi з вёскi самi спрабавалi адшукаць скраб. Каму калi i давялося выкапаць яму, далей натыкалiся на нейкую плiту...»

Да, я понимаю, что вот так запросто перевести с белорусского на русский язык сможет далеко не каждый, и поэтому предлагаю свою версию перевода. Версия эта такова...

«При отступлении французов в деревню Майшули понаехало много солдат. Всех жителей расселили по соседним деревням, а в Майшули начали прибывать телеги с неким имуществом. Дети подглядели, что французы копаются на берегу озера (Рака). Через несколько дней, когда солдаты уехали, жители смогли вернуться в деревню. Некоторые из них сразу побежали к воде. Около самого берега вся земля была перекопана. (Далее следует малопонятная фраза, вразумительно перевести которую мне так и не удалось.) ^[1] Рядом бил небольшой источник, отчего эта часть берега была сильно заболочена. Любая ямка мгновенно заполнялась водой и плывуном. Никто не знает, как добраться до закопанных французами вещей. Из поколения в поколение передавались только рассказы о сокровищах, спрятанных на берегах озера.

Однажды перед николаевской (Первой мировой) войной в Майшули приехали два француза. Они долго ходили возле озера с некими инструментами и копались на берегу. Французы жили там несколько месяцев, а когда уезжали, сказали помещику, что приедут ещё и доведут дело до конца. Ещё пообещали щедро наградить помещика за гостеприимство. Вскоре началась война, а затем и революция. В деревню французы больше не приезжали.

Некоторые жители деревни попробовали сами отыскать клад. Но кто выкапывал яму, тот натыкался на некую плиту...».

Кроме самой непосредственной профессиональной пользы от данной информации я получил ещё одно свидетельство о том, что события, происходившие осенью 1812 года на северо-западе современной Белоруссии, были не столь однозначны, как представлялось ранее. Рассматривая карту, я догадался, что существовал ещё как минимум один крупный обоз с трофеями, который двигался из центра Витебской области на запад. Можно было вполне обоснованно предположить, что он направлялся из района Полоцка и охранялся тем самым гренадерским батальоном, о котором упоминал Семашко. Маршрут его продвижения (вчерне, разумеется) французским командованием предполагался следующим. Полоцк — Браслав — Видзы — Вильно. Обоз вывозил не только награбленное за несколько месяцев оккупации имущество, но и самое главное — армейскую кассу увязшего в боях с ополчением Витгенштейна французского гренадерского корпуса Удино. И вот здесь уже начинают вырисовываться совершенно иные перспективы.

Подумаем, что именно заставило обозников закопать свой груз уж как минимум с десятка подвод именно вблизи ничем не примечательной деревеньки Майшули? Ведь от города Браслава (где обоз наверняка останавливался на ночёвку) до Майшули всего три версты. До какого-либо конечного пункта данному обозу было ещё слишком далеко, а солдаты охраны отчего-то озаботились спешным сокрытием значительной части добычи. Напомню, что на дворе стояла относительно тёплая осень, и ни о каком массовом падеже лошадей (как было в корпусе у того же Е. Богарне) не могло быть и речи.

Единственное разумное объяснение связано с теми «летучими» кавалерийскими отрядами, которые часто тревожили французов и прусаков на совершенно не охранявшихся транспортных коммуникациях. Особенно это касалось местности южнее Браслава. Вот что по этому поводу писал мой белорусский корреспондент:

«На копии карты Браславского района можно разглядеть основные особенности окрестностей Козян и Видз. Территория к югу от Видз — плоская низина, залесённая и болотистая. Дороги от Козян на Видзы и на Шарковщину в периоды дождей и таяния снега почти непроходимы. Эту особенность отмечают многие исторические источники...»

Ага, вот в чём дело-то! Если посмотреть на карту Витебской области, то сразу же можно отметить одну очень интересную особенность трассы Браслав — Видзы. Дорога эта именно в трёх верстах на запад от Браслава проходит по узкому и заболоченному перешейку, протянувшемуся между двумя достаточно крупными озёрами. С военной точки зрения это просто идеальное место для организации всякого рода засад и заслонов. Свернуть куда-либо с единственной дороги совершенно некуда — манёвра никакого ни для пехоты, ни для кавалерии. Можно двигаться либо вперёд, либо назад. Вероятно, командир французского конвоя по выходу с последнего бивуака получил от разведки сведения о том, что впереди его как раз ждёт неприятный сюрприз подобного рода. Вот именно поэтому он и поспешил поскорее избавиться от всех сковывающих его массивных и перегруженных добычей экипажей. И, преодолев столь неприятное место, он уже никак не мог быть уверен даже в относительной безопасности доверенного ему ценного груза. Скорее всего, весь остальной путь к далёкой Видзе превратился для гренадерского батальона в беспрестанную битву, во время которой ему приходилось напрягать все силы, чтобы оторваться от преследователей.

К тому же вспомните историю, впоследствии озвученную Семашко. Он утверждал, что перед захоронением семи бочонков золотой фургон охраняли только несколько военнослужащих. А остальные-то куда делись? Куда же испарился целый батальон кадровых военных? Ведь они, по словам нашего неудачливого кладоискателя, должны были охранять ценности до последней возможности. Представляется разумным предположить, что основные силы гренадеров элементарно прикрывали тылы спешно удирающего кассового фургона. И ясно, что долго прикрывать его у них не было возможности. Недаром же было принято окончательное решение избавиться и от этого золота, ведь на кону уже стояла жизнь солдат, всё ещё остающихся в строю. Однако, как вы теперь понимаете, это была только очередная рабочая гипотеза и её, равно как и все прочие, ещё предстояло подтвердить работами на местности.