Клады Отечественной войны - читать онлайн книгу. Автор: Александр Косарев cтр.№ 114

Гвардии Штаб-ротмистр Князь Кочубей».

* * *

Едва я выяснил для себя истинное значение загадочного слова «брульон» (эскиз) и дочитал удручённые рапорты официальных лиц, как поступили более приятные для меня новости. Позвонил переводчик и сказал, что большая часть переправленных ему ранее страниц французского текста уже переведена, и теперь требуется моё присутствие для пояснения смысла некоторых специфических слов и выражений.

— Ещё бы перевод не вызвал осложнений! — думал я, спешно одеваясь. — Кладоискательство — штука весьма специфичная и своеобразная во все века. И, кроме того, цена каждого слова может быть действительно безмерно велика, поскольку именно от него может зависеть смысл не только одного предложения, а и всего послания. Я думал, что еду лишь на несколько часов, но в действительности работа над весьма значительными по объёму материалами «Дела» продолжались ещё несколько дней. И вот что у нас в конце концов получилось:

«Санкт-Петербург, 8 октября 1839

Господин Граф

Настоящим довожу до сведения Вашего Сиятельства докладную записку относительно предсмертного заявления королевского сержанта Семашко, сделанного Князю Сапеге о значительном монетарном кладе, заложенном при отступлении французов в 1812 году по большой дороге Дорогобуж — Смоленск — Орша. Приметы, которые даны в помощь на двух картах так (неразборчиво), что позволят легко узнать, где расположены (неразборчиво) и сокровища могут быть действительно найдены».

Поскольку в деле присутствовал и сам план (тот, что из Франции), и оба подозрительных региона, зарисованные нашими высокопоставленными кладоискателями, то я мог легко сравнить их между собой и на основании собственных суждений выяснить, в чём состоит их сходство и различие. И, разумеется, на первом месте (по вероятности местоположения клада) стояла местность из Могилёвской губернии, которая на самом деле была куда ближе к Орше, а вовсе не к Могилёву. Да, если чисто визуально сравнивать план из Франции и план с деревенькой Александрия, то в глаза сразу бросается их несомненное сходство. Довольно ровный участок Днепра. Действие происходит на его правом берегу, и маленькая речушка Копысщенка втекает в Днепр строго перпендикулярно основному руслу. Далее ближе к небольшой рощице речка распадается на два рукава (которые в зимних условиях действительно могли быть приняты за петли единого русла). И сам деревня Копысица расположена в том же месте, что и безымянная деревенька на исходном плане. Справа от дороги стоит корчма, как раз перед первым (со стороны Орши) мостом. И на французском плане мы видим чётко нарисованное здание характерной П-образной формы. А перед вторым мостом и там и там ясно видно нечто такое, что легко было отождествить с одиноко стоящим курганом или разрытой ямой.

В центре рощи, там, где изначально вроде бы прослеживалась поляна, на карте полковника Яковлева изображено небольшое озеро или искусственный пруд. На исходном же плане его не было, и в приложении он тоже не упоминался. Но зимой (если это действительно было зимой) под пеленой снега озерко легко могло быть принято за лесную поляну. Тут противоречий практически нет. Некоторые различия, правда, наблюдаются и в местоположении самой деревеньки Копысица. Но если не очень придираться к тому, что в действительности она расположена дальше от рощи с корчмой и на другом берегу речушки, то общее её положение не вызывает сильного внутреннего протеста. По собственному опыту знаю, как трудно определять расстояние до объекта на равнинных просторах, и особенно в зимнее время. Расстояние от реки до почтовой дороги тоже укладывается в погрешность неинструментальной (т.е. на глазок) съёмки.

То есть на первый взгляд описанная Яковлевым местность почти идеально схожа с исходным вариантом плана. Оставалось лишь соотнести его с современной географической картой. И вот тут выяснилась одна довольно неприятная подробность, вызвавшая у меня некоторое... как бы это точнее сказать... некоторое недоумение. Оказалось, что в данном месте Днепр течёт практически с севера на юг, а вовсе не с востока на запад. В остальном же (т.е. чисто визуально) две местности совпадали практически идеально. Кроме того, сильным аргументом в пользу данного места говорил тот факт, что именно здесь в относительной близости от г. Копысь, как я незадолго до этого узнал, впоследствии велись поиски ещё одной воинской кассы, будто бы зарытой поляками вблизи деревенского кладбища. Помните главу «По всеподданнейшему докладу...», где основным фигурантом в деле выступал поляк Адам Щепковский? И там и здесь упомянут один и тот же уезд и по идее, по историческим событиям предшествующим данному эпизоду, в деле Яковлева мы тоже имеем некоторое совпадение.

Однако именно в этом месте до сей поры благостного прочтения переведённого текста в моей душе закопошились некоторые сомнения. Одно дело дорога Орша — Коханово — Толочин, а другое дело дорога Орша — Могилёв. Если по первой трассе 22 — 24 ноября (н.с.) действительно двигались отступавшие от Москвы французы, то во втором случае мы этого уверенно сказать не можем. Ведь тем, кто вознамерился бы закопать некие ценности именно на берегу Днепра, пришлось бы сделать двадцатикилометровый бросок в сторону от основной колонны. Возможен ли был такой подвиг в те дни? Большие сомнения. На тех измученных холодом и бескормицей лошадях, которым по силам сделать такой рейд лишь за два световых дня? Туда день, и день обратно. Отправляться на такое рискованное мероприятие в той исторической обстановке было смерти подобно. Вот если бы откуда-нибудь внезапно появились свежие, откормленные лошади, то... тогда да... может быть...

— Хотя, — подумалось мне внезапно, — вполне возможен был и следующий поворот событий, куда как более правдоподобный. Всем известно, что по мере отступления Наполеона и приближения его к западным границам Российской империи в его редеющие на глазах колонны то и дело вливались свежие войска, ранее расквартированные непосредственно на территории современной Белоруссии. Они ведь не ходили вместе со всеми в поход на Москву и не отступали обратно к Борисову. Естественно было предположить, что и довольно крупный Могилёвский гарнизон, получив приказ идти на соединение с основными силами французов, выдвинулся с мест своего расквартирования, естественно, прихватив как награбленное за полгода добро, так и свою собственную гарнизонную кассу. И двигались эти войска на соединение со своими измождёнными товарищами как бы не с востока на запад (как вся остальная армия), а чётко в противоположную сторону. И на своём марше (первоначально в направлении Орши, на соединение с основной частью армии) они непременно должны были приблизиться на минимальное расстояние и к этой речушке, и к этой корчме, и к небольшой рощице с озером и мельницей. И действительно в таком случае им никто не мешал спокойно закопать награбленное и благоприобретённое добро именно вблизи деревни Копысица. И тогда сразу становится понятно, почему составитель исходной карты обозначил ту развилку на почтовой дороге (к западу от корчмы), которую почему-то не обозначил полковник Яковлев.

По моему мнению, загадка столь резкого манёвра французов разъяснилась довольно просто. Примерно на полпути к Орше авангард Могилёвского гарнизона мог вступить в соприкосновение с русскими войсками, которые по параллельным дорогам преследовали колонны Наполеона. Произошёл нешуточный бой, причём случился он как раз вблизи Копыси, на правом берегу Днепра! Это столкновение показало командиру французской колонны, что дорога уже небезопасна и продвигаться далее с обозами неразумно. И развилка на французском плане появилась потому, что основная гарнизонная колонна повернула влево именно на данном перекрёстке. Часть войск затем двинулась в сторону Коханово, которое к тому времени уже заняли передовые колонны французов, а другая колонна пошла на селение Круглое и далее на Толочин! Все войска проходили около этой развилки, и только несколько грузовых фургонов с ценностями были направлены командиром отряда немного в сторону, т.е. в саму рощу с мельницей. Он вполне резонно решил, что сокрытие казны должны осуществлять лишь несколько самых проверенных и надёжных людей (в числе которых был и составитель плана № 1), а остальным нечего было глазеть на столь интимное дело.