В поисках сокровищ Бонапарта. Русские клады французского императора - читать онлайн книгу. Автор: Александр Косарев, Евгений Сотсков cтр.№ 20

13 ноября был последним днем, когда вице-король путешествовал самостоятельно, в отрыве от основной группы войск. Вечером того же дня он добрался до Смоленска, где его уже поджидал Наполеон.

Теперь можно сколько угодно размышлять на тему о том, имел ли маневр вице-короля какое-то тайное значение или нет. Маловероятно, чтобы Наполеон не понимал всю мизерность шансов для Богарне без проблем добраться до Саксонии, как намечалось вначале. Не для этого он отягощал его малоподвижными обозами и неподъемной артиллерией. Но все же нельзя не признать, что одной своей цели император добился. На самом проблемном участке пути от Дорогобужа до Смоленска он все же смог рассеять внимание преследующих его русских войск и ослабить их давление на собственную, более ценную колонну. Несомненно, он вынужден был пожертвовать частью захваченных сокровищ, чтобы сохранить остальное.

А ведь Наполеону было крайне важно доставить в Смоленск без потерь еще два самых важных золотых обоза. Здесь можно было отдохнуть измученным солдатам, накормить оставшихся в строю лошадей. В условиях той поистине экстремальной погоды именно в этом и заключался единственный шанс на спасение основных сил армии и транспортируемых ею сокровищ. И мы видим, что своей цели он достиг. Пусть Богарне вынужден был расстаться и с огромным количеством пушек и "Третьим золотым" обозом. Зато было сохранено самое ценное — императорское золото!

Вернемся к выдержкам из дневников Кастеллана и Цезаря де Лотье.

14 октября

"Его Величество производит смотр кавалеристам, оставшимся без лошадей; их организуют в батальоны и оставят в Кремле в качестве гарнизона. Эта неудачная операция вконец погубит нашу кавалерию. Это старые солдаты — драгоценные люди; их следовало бы отослать в депо и дать им лошадей. Самый плохой пехотный полк гораздо лучше исполняет пешую службу, чем четыре полка кавалеристов без лошадей. Они вопят, словно ослы, что они не для того предназначены. Сыро, но не очень холодно".

15 октября

"Император приказал генералу графу де Нарбону осмотреть госпитали, эвакуировали 1400 раненых, осталось 900; из них 500 таких, которых нельзя везти; их устроят в Кремле, Товарищи, которым предстоит выступать, ропщут, что это не их очередь. Во избежание препирательств я отсылаю подставных лошадей. Шабо отправляется к Неаполитанскому королю, он должен был уехать в 6 часов утра, но его слуга Жан не мог собраться раньше 3-х часов пополудни.

Во время похода, особенно трудного, надо быть строгим со своими людьми, не прощать им ни малейшей ошибки, не позволять им ротозейничать. Но я не решился бы их бить. В армии многие это делают. Это почти необходимо. Мой лакей Эйар тоже порядочно разбаловался: он видит все в черном свете. Он служит у меня 8 лет, привязан ко мне, обладает хорошими качествами. Мне приходится часто об этом напоминать себе. Для похода надо брать людей сильных; этот же слаб, это делает меня снисходительным. Каждое утро он ворчит на меня за то, что я без сапог; моя единственная пара продырявилась.

Я не знаю, как достать новые; из вещей, посланных мне из Франции, ко мне ничего не дошло. А будь у меня эти вещи, я был бы одним из наилучше экипированных офицеров в армии…"

16 октября

"Приближается эвакуация раненых. Разрушили часть кремлевского собора и свалили крест с Ивана Великого. При падении он сломался. Забрали и расплавили серебряную утварь кремлевских церквей, пополнив этим кассу армии. Генерал Лористон вечером уезжает на аванпосты, чтобы узнать ответ Царя на предложение Наполеона. Великолепная летняя погода. Тепло и сухо".

"Наполеон велел забрать брильянты, жемчуг, золото и серебро, которые были в церквях Кремля. Он велел даже снять позолоченный крест с купола Ивана Великого. Поэтому Наполеон велел вывезти все трофеи Кремля. Ими нагрузили 25 телег. У него были телеги полные золота. Офицерам и солдатам выдали двойное жалованье, но вместо серебра выдали русские кредитные билеты и солдатам приходится менять бумажный рубль на 20 копеек серебром".

17 октября

"С утра была генеральная раздача по всей армии. Раздают тулупы, белье, хлеб и водку. Французы, проживающие в Москве, видя громадную добычу, укладываемую в повозки с офицерским багажом, а также сокровища московского искусства, решили, что им тоже следует уйти из Москвы вслед за отступающей армией".

18 октября

"С утра был сделан смотр корпусу маршала Нея в составе 10000 человек. Было роздано много орденов и назначены офицеры на все свободные места (должности). Смотр продолжался два часа. После смотра получен приказ — выступать из Москвы. Корпус Вице-короля и корпус Даву выступили вечером из города на Старо-Калужскую дорогу. Корпус Нея и "старая" гвардия ночевали в Москве. На Можайск (т. е. по "старой" Смоленской дороге) были отправлены все раненые и больные в сопровождении дивизии генерала Клапареда".

"После смотра император объявляет о своем намерении ночевать вне Кремля, в предместье… Помещение Императору приготовляют у графини Орловой. Его Величество находит, что это слишком близко. Все будут в дежурной комнате; в 22 вечера нам объявляют, что император ночует в Кремле".

19 октября

"Рано утром Император уехал по Калужской дороге. Я остаюсь до 3-х часов пополудни для того, чтобы вместе, с генералом Нарбоном обойти госпитали; раненые в количестве 1500 собраны в Воспитательном доме около Кремля, где… оставлен гарнизон под начальством маршала Мортье.

Не было времени до отъезда пронумеровать повозки: (он свои собственные повозки имеет в виду, а не армейские) за нами следует, по меньшей мере, 15 000 (!!!) их; почти все захваченные в этом городе или принадлежащие поселившимся в России иностранцам. Они причиняли большие затруднения при выходе из Москвы. Вечером в Троицком — плохом поместье — мы догоняем императора. Погода мягкая".

""Старая" и "молодая" гвардия выступили из Москвы после полудня. За гвардией выступает общевойсковой обоз в 15 000 повозок; телеги, дрожки, кареты, фуры, палубы и фургоны двигались в несколько рядов, на протяжении более чем в 30 (!!!) верст. Среди этого необозримого обоза находился особый обоз с так называемыми "трофеями"… Вечером Наполеон остановился в плохом предместье села Троицкое, в 28 верстах от Москвы (дер. Ватутинки). Императорский обоз под охраной полков "молодой" гвардии и дивизии генерала Роге расположился позади в лесу. Впереди села Троицкое расположились войска Вице-короля и маршала Нея".

20 октября

"4 часа я получил приказ отправиться с 25 уланами гвардии и инспектором почт в Малую Вязему, поместье князя Голицына по дороге из Москвы в Можайск. Передавая мне этот приказ, Коленкур, очень ко мне расположенный, выражает мне свое огорчение по поводу того, что император доверяет мне такое опасное поручение. Я должен был проследить за движением войск, отступавших этой стороной и дать о нем отчет. Так как я должен был проезжать по краю, занятому неприятелем, то моя миссия была очень щекотливая. Мой близкий товарищ Мортемар попрощался со мной, как с другом, которого ему больше не суждено видеть; он советовал мне, если на меня нападут, приказать броситься врукопашную, не отвечать на неприятельские выстрелы и пробиться на всем скаку. Я разделил свой отряд на два взвода; посредине первого ряда я поместил проводника — русского, связанного веревкой, оба конца которой держали два улана. Его предупредили, что его пристрелят на месте, если он проводит нас к русским. Ночью во весь опор мы помчались по местечку, которого нельзя было миновать. Оно было занято. На оклики по-русски "кто идет? " мы не отвечали. На некотором расстоянии мы услыхали "кто идет? " по-французски. Никогда более мелодичный звук не касался моих ушей. Мы таки ускользнули от казаков, это нельзя назвать неудачей".