А вот там наверняка и впрямь сверхзачётно! Что ни час, то какая-нибудь новая напасть, только успевай поворачиваться и засекать! Дай-то Владычица Мира рейдерам вернуться живыми домой, чтоб Романычу вместе с другими побратимами преодолеть все ловушки, одолеть передряги и доложить об успешно выполненной миссии…
Молодой воин свято верил, что именно Властительницам отведена решающая роль в судьбе каждого из людей и конкретно по их решениям всё происходит так, а не иначе. Поэтому старательно придерживался правила, внушённого ему отцом: сделай всё, что сможешь, как должно, а там уж Сверхсущие распорядятся. Всевышние Повелительницы рассудят каждого и каждую по деяниям, и те, что поступают в согласии с совестью, заветами и долгом, в конечном итоге перерождаются и продолжаются в следующих жизнях. Зато неправильных человеков после смерти неизбежно постигнет высшая кара – не заслуженное возрождение, а безвозвратное умирание.
Сохраняя убеждение, что в точности так оно и будет, существовать становилось как-то проще и, главное, понятнее.
– Эй, Никитос, как там твой семейный оплот, воздвигается? – произнёс «радист» Артемий Щогла.
– Спасибочки, в аккурат вчера доработал крышу, – охотно поделился состоянием дел Никита, – до конца лета хочу закончить.
Боец гораздо более опытный, чем Андрей, Никита с позывным «Смерч» взял молодого под крыло и вот уже с полгода считался его напарником, хотя по обычаю спецназа во время схваток все прикрывали спины всем.
Наставник недавно взял в жёны Марию, вдову оружейника Петрухи, для рождения сына. Спецназерам вообще разрешалось брать женщин по своему выбору, специально с целью рождения ребёнка, после этого временный союз мог быть расторгнут. Однако у Смерча и молоденькой вдовушки всё сладилось по любви. Сейчас они в свободное от основных занятий время (Мария трудилась в мастерской бывшего мужа, погибшего от залётной инфекции) сооружали себе семейное гнёздышко в тихом внутреннем сегменте крепости, известном как Сборочный Цех. Право поселиться там, недалеко от заводоуправления, в котором размещалась Комендатура, Никита более чем заслужил.
– А вот мой вчера меня порадовал! – провозгласил Черномор и принялся живописать очередную серию похождений отпрыска. У этого грозного воина подрастал парнишка возрастом семи лет, он сейчас проходил курс первичного вышкола, после которого ученики затем переводились в джуру или отправлялись осваивать иные ремёсла и занятия – не всем мальчишкам и девчонкам дано приобрести полноценную военную специализацию. Хотя, само собой, по мере необходимости за оружие брались и бросались насмерть биться все до единого. Независимо от рода занятий, статуса и возраста, от мала до велика. Начиная с детей и завершая дряхлыми стариками – да, в этой многолюдной крепости до сих пор в живых оставались даже такие: пара дюжин мужчин и женщин сильно за семьдесят, родившихся и подросших ещё до всеобщего Захвата и превращения Земли в сплошную Зону.
Андрей, с интересом прислушиваясь к россказням чернобородого побратима, потянулся к оплетённой пластиковыми лентами стеклянной ёмкости, чтобы налить и выпить ещё пива… Рассеянно скользнул взглядом поверх бутыли, левее от стола, за которым восседали спецы…
И вдруг узрел её!
Девушку эту он увидел впервые, но с первого взгляда восхитился и убеждённо осознал: она такая прекрасная, что ни вздумать, ни взгадать, разве что в сказке описать! Вот так, сразу, испытал категоричную уверенность – другой подобной на всём чёрно-серо-белом свете нет и быть не может.
Воин зажмурился, судорожно вздохнул. Снова открыл глаза… Нет, не привиделось!!! Тут же вся остальная жизнь как будто бы для него исчезла. Захотел он было встать, устремиться вперёд, оказаться поближе к невероятной незнакомке, а она, глядь, уже и сама идёт, торопится к столу спецназовцев! На разносе круглом алюминиевом несёт вкусные лакомства воинам. И смотрит – на него, Андрея! Ласково так смотрит, лучисто… Опомнился молодой боец, лишь когда внезапно материализовавшаяся из ниоткуда неземная красавица уже выгрузила яства на столешницу, разулыбалась на комплименты воинов, да прочь упорхнула, унося опустевший поднос.
О-о-о, видать, в заведении у Николы Карлыча помощница бармена новая, сквозь туман дошло до Андрея. Человечьей она породы, самой что ни на есть, иначе не жила бы внутри Периметра, а выглядит сущей богиней! Будто именно с неё какую-то из Властительниц срисовали, когда графические иллюстрации к «Мирописанию» создавались…
Встряхнув головой, поглядел Андрей на своих напарников, всё так же увлечённых разговором о подрастающем поколении, буркнул:
– Я счас.
И стартанул к барной стойке. Как только ухитрился не сбить никого с ног, когда мчался!
Остановился возле бармена, сегодня в смене Сивый Арчи, и с ходу испросил разрешения «на пять минут украсть» девицу. Отказывать героям-спецназерам, спасителям крепости, по таким вопросам было не принято, и седой лишь махнул рукой, разрешая.
«Материализованная» богиня молча пошла за воином, и вот они уже в укромном уголке одного из внутренних помещений бара, бывшего склада, у окошка, выходящего во двор, почти совсем вплотную друг к дружке. Девушка спокойно ждала, пока он заговорит. Смотрела на него, улыбалась затаённо. Андрей то пожирал её ответным взглядом, то опускал или отводил глаза, но не выдерживал и через пару секунд вновь жадно впивался взором в лицо, плечи, шею и ниже…
– Ты чья… будеш-шь? – наконец охрипшим от волнения, перехваченным горлом исторг он.
– Я своя, – ответила поразительная девушка. – Сама у себя.
– Ага, – ничего более умного Андрею на язык не напросилось, и, чтобы наверстать и реабилитироваться за собственное «красноречие», он поспешно ляпнул: – Давно у Карлыча устроилась? Я тебя раньше не… видел…
– Новенькая. – Широкая улыбка незнакомки чуть не ослепила воина. Он панически осознал, что мелет языком сугубые очевидности, но ничего с собой поделать не мог, и следующим вопросом был дурацкий, но в эту минуту для него самый безотлагательный.
– А у тебя… это, есть кто?..
С запинкой, трудно проталкивая слова сквозь пересохшую глотку, проговаривал Андрей, и в груди его заполыхало огнём, словно в предвкушении поединка, перед боем такой огонь вспыхивал обычно.
Она, подняв голову, чтобы смотреть в лицо собеседнику, человеку выше неё почти на голову, в этот миг опустила глаза, будто не желая отвечать, но… почти сразу вновь подняла лицо, их взгляды встретились, сомкнулись, слились, и всё вокруг исчезло для них двоих на долгую и сладостную паузу, отрешившую от реальности.
– Может, и есть, – наконец едва слышно вымолвила она.
– Так есть или нет?! – Огонь, полыхающий внутри, вырвался горячим вскриком. – Не томи душу, говори прямо!
Она зажмурилась, качнула головой и, не подымая век, нерешительно ответила:
– Я и… не знаю, есть ли… Встретила одного такого парня… Приглянулся мне очень, но… пока ничего не понятно… Он вроде к другой неровно дышит.