Ореховый лес - читать онлайн книгу. Автор: Мелисса Алберт cтр.№ 66

Судя по солнцу, еще не было и полудня, но в кабаке уже почти не осталось свободных мест. Когда я вошла внутрь, взглянуть на меня повернулось меньше половины голов.

Без малейших сомнений, это был бар беженцев. Посетители выглядели как небогатые туристы в холле европейского хостела вперемешку с участниками средневекового фестиваля. Я видела кеды-«конверсы», рюкзаки, домотканые юбки и голубые джинсы. Девушка в тунике вроде моей держала в руке старую модель раскладного мобильника, поглаживая его пальцем, как будто это было волшебное движение, призывавшее удачу.

Бармен, крупный мужчина в африканской рубашке и с впечатляющей бородой, насвистывал песню «Битлз», когда я протолкалась к барной стойке.

– Привет, – сказал он. – Что будем брать?

У него интересный акцент, подумала я. Французский. С налетом сопредельного.

– А что у вас есть?

Он окинул меня голодным взглядом.

– Новенькая, так? – голос у него был громкий, и я заметила пробуждение интереса к себе, пробежавшее волной по остальной публике. – Для тебя есть кофе, настоящий кофе, только если ты можешь заплатить.

Мои руки автоматически метнулись к совершенно пустым карманам.

– Не деньгами, – пояснил бармен. – Информацией.

– Информацией о чем? – осмотрительно спросила я.

Он поднял черную бровь и облокотился о стойку. Внешне он сам мог бы сойти за персонажа, но воздух вокруг него был обычным, жидким и прозрачным, и пах он исключительно пивом и потом.

– О мире, конечно. О нашем мире.

Руки у меня, по счастью, были в перчатках, а рукава – полностью раскатаны.

– Что бы вам хотелось узнать?

– Для начала – из какого ты года. Потом я предложу тебе любой напиток за счет заведения за каждую песню, написанную после 1972-го, которую ты сможешь исполнить от начала до конца. И любое блюдо из меню – за каждую песню, которую ты споешь мне под запись.

– Дай ей передохнуть, – из-под стойки вынырнула голова второго бармена – золотоволосой женщины, которая до того что-то убирала внизу, а теперь распрямилась. – Новое правило заведения: не докапываться до вновь прибывших до их вторичного появления в баре.

Барменша ободряюще мне улыбнулась. В традиционном немецком платье с облегающим лифом, подчеркивающим ее груди, и широкой юбкой она выглядела девушкой с этикетки пива «St. Pauli Girl».

– Первый напиток – за счет заведения, новенькая, – сказала она.

– Только не кофе, – заспорил бородач. – Кофе я храню для сделок.

– Как скажешь. Чай сгодится? – не дожидаясь ответа, она развернулась и стала наполнять чашку. Чай оказался прозрачной жидкостью, зеленоватой, как газировка «Mountain Dew», пах сосновыми иголками – но в целом был приятен на вкус.

– Спасибо, – поблагодарила я, стараясь не пялиться на ее полуобнаженную грудь, приподнятую лифом. Второй бармен даже не старался и пялился в открытую, когда она перепрыгнула через стойку и начала собирать кружки и тарелки с шатких столиков. А потом обратился ко мне:

– Нет, я серьезно. Какой там год?

Я сказала, и у него отвисла челюсть.

– Ого, – храбро сказал он. – Неслабо. У тебя есть с собой какие-нибудь книжки?

Барменша расслышала его и закатила глаза, исчезая за задней дверью со стопкой посуды.

Я пересказала ему сюжет «Гарри Поттера». А потом – «Золотой компас». Он влил в меня, одну за другой, три кружки маслянистого желтого пива с привкусом киви, и я кое-как напела ему на магнитофон пару-тройку песен: «Smells Like Teen Spirit», «Landslide», «Billie Jean». Магнитофон, собранный из подручного хлама, выглядел так, будто принадлежал еще Александру Грэму Беллу – хитроумное устройство с хаотическим переплетением трубок, торчащими наружу проволочками и тощей иголкой на ручке, при записи царапающей по дощечке из мягкого металла.

Бородач наблюдал, как я слежу за процессом.

– Представления не имею, как оно работает, – признался он и открыл устройство, показывая мне, что оно внутри совершенно пустое. – По всему не должно бы.

К тому времени вокруг нас уже собралась небольшая толпа, включавшая в себя женщину с бронзовой кожей и полусонным лицом, как будто ее только что подняли с постели. Я немедленно опознала в ней бывшего персонажа. Ее сопровождал мальчик лет пятнадцати в стильных очках в пластиковой оправе. Старик в винтажном костюме кружка за кружкой наливался здешним ярко-зеленым чаем и внимательно слушал меня, сияя улыбкой цвета пергамента. Были здесь и двое босых неформалов, которые как будто ввалились сюда прямиком с фестиваля «Burning Man» – они здорово меня раздражали. На лицах их застыло одинаковое выражение нирваны, но белки их глаз были налиты кровью. Может, флора здесь и отличалась от земной, но в любом случае поблизости росло что-то, чем можно обкуриться.

Люди входили и выходили, бармен – его звали Ален, и я ошиблась с национальностью, он был швейцарец – принес мне лепешку и мясное рагу с приправой, которая обжигала горло. Тени вокруг таверны изрядно удлинились, когда наконец он вздохнул и подобрал с пола кожаную суму.

– Мне пора, – сказал он. – Ты где сегодня ночуешь – снова у Дженет? – Я ведь сказала ему, откуда пришла, хотя не объяснила, куда направляюсь. Похоже, Дженет была известна и ему, и всем остальным здесь.

Я неопределенно пожала плечами и пошла в глубь бара, повинуясь новой интуиции, которая меня сюда привела. Она снова проснулась, на время усыпленная ликером и разговорами. Я не снимала перчаток и поэтому почти забыла, что я – не одна из этих людей. Но на самом деле они не были моим народом. Это было не мое Сопределье – до того, как я найду способ стать бывшим персонажем.

А вдруг я не найду способа?

Я могла бы остаться как есть. Призрак этой мысли обитал в той части моего разума, которая вошла в Сопредельные земли легко, как вилка в розетку. Она приносила страх – но под биением страха было и еще кое-что: жажда наконец сдаться и принять себя. После жизни в бегах, после постоянного бегства… Больше не нужно будет медитировать, считать до десяти, цепляться за руки Эллы в попытках удержаться на плаву в океане гнева.

Я могла бы, подумала я. Если только откажусь верить, что где-то там меня ждет Элла.

Но если я откажусь от этой веры, я утону.

Когда ушел Ален, белокурая барменша обошла столы, ставя на них приземистые свечки, как в бруклинском ресторане, готовясь ко времени ужина. Но, наблюдая за ней, я поняла, что она делает что-то еще. Что-то происходило с ее руками – странная игра света. Передвигаясь по залу и расставляя свечи, она рисовала в воздухе сложные узоры, будто писала слова, или ткала, или играла в «веревочку». Один за другим люди стали подниматься из-за столиков и молча покидать помещение, оставляя деньги, забирая свои вещи и выходя наружу, в ночь.

Когда ушел последний посетитель, она вздохнула и вынула заколку из волос, массируя кожу головы, когда волосы рассыпались по плечам. Они были длинными и прекрасными, как у принцессы – мои сейчас могли быть такими же, если бы я дала им вырасти.