– Да, – ответил я еле слышно.
– Ты лжешь. Как часто ты склонен соглашаться, что понимаешь этот огромный мир. Я не верю тебе, как и ты не в силах отвести взгляд от этой толщи времени в две тысячи лет.
– Я недостоин таких знаний, – ответил я, который в тот момент не чувствовал ни малейшего желания проживать ее две тысячи лет, даже рядом с такой женщиной, проглядывая поколения за поколением. Конечно, я многое потерял, потому что упустил шанс разглядеть кучу вещей, которые помогли бы историкам раскрыть тайны веков. Сколько упущенных возможностей, сколько неразгаданных судеб! По крайней мере, я высказал ей это искренне, и, похоже, ее обида слегка улеглась, по крайней мере, она была тронута моей искренностью.
– Что сделано, то сделано, – проговорила она с некой долей возмущения. – Хотя я поняла, что ты такой же, как все, и не пересекался со мной на тысячелетнем пути моей жизни.
На этой фразе она остановилась, задохнувшись в своем почти детском гневе, и, поскольку я ничем не мог ей помочь, я лишь сказал:
– Такая власть, даже если ты приобретешь весь мир, не даст тебе счастья. Будь я хозяином мира, я не выбрал бы жизнь среди дикарей, которые едят людей и обитают среди развалин. Может быть, проклятия Афродиты и Исиды сохраняют силу до сих пор? – И я замолчал в недоумении.
Этот смелый аргумент – сейчас я вижу, что он действительно был смелым, – казалось, удивил и даже озадачил мою прекрасную собеседницу.
– Ты более мудр, чем я думала, – произнесла она задумчиво. – Я пришла к пониманию того, что на самом деле никто не является господином ничего, так как выше всегда найдутся еще более сильные господа, и пример тому – великие правители прошлого, которые мнили себя великими, но их деспотии превращались рано или поздно в прах. Что-то подсказывает мне, что я должна тебе помочь. И я вижу будущее каждого из твоих спутников, что бы ты ни думал о моих способностях. Печальный белый человек жаждет освободить свою дочь, и она останется невредимой, но в отношении его самого я не обещаю счастливого конца. Сильный черный командир победит врагов, завоюет славу и добьется того, чего ищет, и еще большего. Маленький желтый человечек ничего не просит для себя, только быть со своим хозяином, как собака, и чтобы удовлетворить свои потребности в пище и обезьянье любопытство. Ты, Аллан, увидишь души мертвых, о которых думаешь по ночам, хотя тебя ожидают и другие награды, потому что ты не проклял меня и не надругался надо мной в своем сердце.
– Что мы должны сделать, чтобы получить обещанное? – спросил я. – Как мы, скромные создания, можем помочь тому, кто силен и собрал в уме знания двух тысячелетий?
– Вы должны воевать под моим знаменем и избавить меня от моих врагов. Дослушай до конца мой рассказ и решай.
Я подумал, что удивительно, как эта королева, которая, по утверждениям, обладала сверхъестественными силами, нуждается в нашей военной помощи, но решил, что разумнее держать мои размышления при себе, и ничего не сказал. На самом деле я мог бы ничего и не говорить, ведь обычно она угадывала мои мысли.
– Ты, конечно, удивляешься, Аллан, что я, всемогущая и бессмертная, вынуждена обратиться к тебе за помощью в каких-то местных стычках между племенами, тем более дикарями, но они более чем дикари, они все же люди, охраняемые древним богом старинного города Кор, великим богом, дух которого живет в этих развалинах и сила которого по-прежнему защищает верующих, кто цепляется за него и практикует его нечестивый обряд человеческих жертвоприношений.
– Как зовут этого бога? – спросил я.
– Его имя – Резу, и от него пришли египетские Ре, или Ра
[95], так как вначале Кор был матерью Египта и народ Кора взял бога с собой, когда они ворвались в долину Нила и покорили ее народы задолго до того, как первый фараон Менес
[96] стал царствовать в Египте.
– Но ведь солнцем был Ра, не так ли? – спросил я.
– Да, и Резу также был богом солнца, который с высоты своего трона давал жизнь людям или убивал их молниями, засухами, эпидемиями и бурями. Он не был добрым царем, а требовал крови жертв у своих поклонников, даже у женщин-служанок и детей.
Так случилось, что народ Кора, видевший, что девы убиты и съедены жрецами Резу, а их дети сгорели дотла в огне, зажженном его лучами, стали поклоняться нежной Луне. Они назвали эту богиню Лулалой, в то время как другие выбрали иную – Истину, так как она, по их словам, была больше и лучше, чем жестокий король-солнце или даже медоточивая Луна. Выбрали Истину, которая сидела над ними на троне среди самых дальних звезд. Тогда демон, Резу, разгневался и послал моровую язву на Кор и его земли и убил свой народ, за исключением тех, кто признался ему в великом отступничестве, и некоторых других, которые служили Лулале и Истине – не знаю почему.
– Ты видела эту моровую язву? – заинтересованно спросил я.
– Нет, прошло много поколений, прежде чем я пришла в Кор. Один жрец описал эту историю в пещерах, там, где у меня дом и где хоронили тысячи убитых. Я расскажу тебе историю гибели моего народа. Они были рассеяны на землях среди камней, которые когда-то были городами. Эти люди стали называться амахаггерами. Это были потомки тех, кто избежал чумы. Но остались существовать и другие, дети поклонников Лулалы и королевы Истины, которые воевали с последователями Резу.
– Что привело тебя в Кор, Айша? – спросил я невпопад.
– Разве я не сказала, что пришла сюда по указанию великой Исиды, которой я служу? Кроме того, – добавила она после паузы, – я пытаюсь найти одного человека, с которым мы связаны клятвами любви.
– А разве ты его не нашла, Айша? – спросил я.
– Да, я нашла его, или, вернее, он нашел меня. И в моем присутствии богиня казнила его.
– Это, должно быть, было ужасным испытанием для тебя, Айша, ведь, как я понял, ты любила этого жреца?
Она вскочила с дивана, и ее низкий шипящий голос, который напоминал звук сердитой змеи, заставил меня похолодеть.
Она воскликнула:
– Человек, как ты смеешь издеваться надо мной? Перестань копаться в моих бедах. Не пытайся разобраться в закоулках нашей истории, где судьбы мертвых переплелись с историями живых, богов со смертными, где жизнь заканчивается и начинается вновь. Странник, – продолжала она уже тише, – обуздай свои порывы узнать правду, какой бы она ни была, отдай ее в руки жрецов, которые держат ключи от гибели и вечной радости. Я вижу, ты согласен, – (я кивнул ей), – и понимаешь, что дорога из рая в ад и обратно занимает как раз около двух тысяч лет.
Она опустилась на диван, опустошенная своей вспышкой, и закрыла лицо руками. Но тут же снова их подняла и продолжала: