Не доехав десяти метров до просеки, машина остановилась: заглох мотор. Посмотрели: в чем дело? Нет подачи бензина. Не зная конструкции системы бензоподачи и стремясь поскорее отсюда выбраться, решили сделать сифон, но шлангов не оказалось. Отвернули водоотводные трубки, нашли маленький кусочек шланга, один конец трубки опустили в бензобак, другой конец — через верх мотора — сунули в бензофильтр. Беляев нажал на кнопку стартера, мотор заработал… Сбоку к ним неожиданно выкатился второй такой же трофейный танк. Его вели командир роты их батальона старший лейтенант Дудин и комиссар роты младший политрук Полунин. Они отсалютовали друг другу радостными возгласами, залпами из винтовок, из пистолетов и, сойдясь у машин в кружок, духом выпили перед маршем по сто граммов заветной, оказавшейся у командира роты. Из найденного в ящике немецкого знамени, Валя вырвала куски полотнища, наспех сшила из них два красных флага, утвердила их над башнями танков: наша противотанковая артиллерия находилась позади, и надо было, чтоб эти флаги хорошо виднелись издали.
И машина за машиной, с развевающимися над открытыми люками большими красными флагами, двинулись дальше вместе.
Лесом, лесом, лесом, поехав пять километров, вкатились на территорию СПАМ — на лесную поляну, в глубине расположения наших войск.
Валя, Скачков, Погорелов последнюю часть пути сидели на броне танка. Валя в восторге размахивала красным флагом, и наши пехотинцы, артиллеристы, бойцы разных попадавшихся по дороге подразделений с тем же восторгом кричали Вале „ура!“…
Это были средние немецкие танки Pz. III с нарисованными по бортам на броне квадратными черными крестами на белом фоне. Танк Барышева, с крупной цифрой над гусеницами „121“, выпушенный германским военным заводом в феврале 1942 года, поступил в распоряжение 107-го отдельного танкового батальона 28 марта 1942 года, чтобы через неделю, после тщательного ремонта, включиться вместе с девятью другими трофейными танками в наступление наших частей на немецкий укрепленный узел Веняголово, западнее Погостья, на правом берегу речки Мги, напоенной кровью многих сотен людей.
В ту же ночь старший сержант Николай Иванович Барышев был назначен командиром приведенного им танка, старший сержант Анатолий Никитич Беляев — его механиком-водителем, а наутро экипаж был укомплектован полностью: командиром орудия назначен комсомолец, старший сержант Иван Фомич Садковский, радистом-пулемётчиком — замполитрука, недавний студент, кандидат партии Евгений Иванович Рагоргуев и сряжающим — рядовой, комсомолец Георгий Фролович Зубахин.
Из всех десяти восстановленных трофейных танков в батальоне была сформирована третья рота под командованием старшего лейтенанта Дудина.
На ремонт танка Барышева командир батальона майор Б. А. Шалимов дал экипажу пять дней и пять ночей. Предстояло заменить шесть катков с балансиром, восстановить все электрооборудование и, конечно, электрозапал пушки, привести в порядок всю систему управления. На танке отсутствовали пулемёты, рация и оптический прицел».
8 апреля 1942 года танки 107-го отдельного танкового батальона (десять трофейных, один KB и три Т-34) поддерживали атаку частой 8-й армии и районе Веняголово. В ходе того боя экипаж Н. Барышева на танке Pz. III вместе с батальоном 1-й отдельной горно-стрелковой бригады и 59-м лыжным батальоном прорвался к немцам в тыл. В течение четырех суток танкисты вместе с пехотой вели бой в окружении, надеясь, что прибудет подкрепление. Но помощи не было, и лишь 12 апреля Барышев со своим танком вышел к своим, вывезя на броне 23 пехотинца — все, что осталось от двух батальонов…
Танкисты изучают захваченный в полной исправности бронеавтомобиль Sd.Kfz. 231. Западный фронт, район Карманово, август 1942 года (АСКМ).
Комиссар части И. Собченко проводит политинформацию в 107-м отдельном танковом батальоне. Волховский фронт, 6 июля 1942 года. На заднем плане видны танки Pz. IVи Pz. III (башенные номера 08 и 04) (РГАКФД СПБ).
Командир танка Pz. III из состава 107-го отдельного танкового батальона Н. Барышев в своей боевой машине, 6 июля 1942 года (РГАКФД).
Командиры танков 107-го отдельного танкового батальона уточняют боевую задачу. Волховский фронт, 6 июля 1942 года. На заднем плане танки Pz. IV и Pz. III с экипажами (РГАКФД).
Pz. III захваченный советскими войсками в районе Сталинграда, эвакуируют в тыл. Донской фронт, январь 1943 года (АСКМ).
Красноармейцы трофейной команды выводят в тыл захваченную самоходку StuG III. Западный фронт, лето 1942 года (РГАКФД).
Сведениями о том, какие трофейные танки (кроме Pz. III) участвовали в бою за Веняголово. автор не располагает. Но по состоянию на 5 июля 1942 года 107-й батальон 8-й армии Волховского фронта имел в своем составе 10 боевых машин: KB-1. два Т-34, БТ-7, два Pz. III, Pz. IV, три «артиллерийских танка» (StuG III) и Pz. I.
Наиболее интенсивно трофейная техника использовалась на Западном и Северо-Кавказском фронтах, где в течение 1942–1943 года шли позиционные бои, не связанные с длительными маршами, а, следовательно, сберегавшие моторесурс трофейных машин. Кроме того, в тылу Западного фронта имелась довольно мощная промышленная база в Москве, где велся ремонт трофейной матчасти.
Трофейный танк Pz. III (без башни), захваченный в районе города Н., своим ходом отправляется в мастерские для ремонта, Западный фронт, 1942 год. На борту видна эмблема 11-й немецкой танковой дивизии (РГАКФД)
На Западном фронте, кроме многочисленных отдельных машин, действовали и целые подразделения, оснащенные немецкой матчастью. Один из них сформировали в составе 20-й армии в конце июля 1942 года. По утвержденному для него временному штату он должен был иметь 219 человек, 34 трофейных танка, 3 полугусеничных тягача (трофейных), 10 грузовиков (пять ГАЗ-АА и пять «Опель»), три бензозаправщика и один легковой ГАЗ М-1. Эта часть в документах именовалась особый отдельный танковый батальон или по фамилии командира «батальон Небылова» (командир — майор Небылов, военкомом — батальонный комиссар Лапин). По состоянию на 9 августа 1942 года в его составе числилось 6 Pz. IV, 12 Pz. III, 10 Pz.38(t) и 2 StuG III. Этот батальон участвовал в боевых действиях до октября 1942 года.