Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Коломийцев cтр.№ 76

Конфликт между гепидами и лангобардами, подобно углям в догорающем камине, тлел, начиная с 550 года, но мудрому Юстиниану удавалось, где подарками, а где и угрозами, удерживать противников от войны. Положение изменилось, когда императором стал, как бы сказать помягче, «легкомысленный» Юстин Младший, а престол лангобардов, сменив отца, занял Альбуин, молодой воинственный вождь с горячей кровью в пламенном сердце. У гепидов же царствовал беспечный Кунимунд, привыкший к тому, что соседняя великая империя его всегда поддерживает.

Между тем слава аваров и талантливого полководца Баяна уже широко разнеслась по Европе. Пока кочевники усмиряли гуннов и антов, это никого не вдохновляло, но стоило им разгромить одну из сильнейших армий того времени — войско франков, и все признали их силу.

Молодой царь Альбуин решил рискнуть и вступить в союз с новым народом. Но это оказалось непросто. Ибо Баян сделал вид, что дунайско-карпатские дела его вовсе не интересуют. Вот как пишет об этом Менандр: «Употребив против просителей всякого рода обманы, он (Баян) дал им знать, наконец, будто насилу соглашается на их просьбы, но не иначе, однако, как с условием, чтобы лонгиварды (лангобарды) уступили аварам половину добычи и всю землю гепидов. Такие условия утверждены между аварами и лонгивардами»^{146}.

Итак, тонкая дипломатическая игра, в результате которой был заключен так называемый «вечный мир» (эти два племени действительно меж собой никогда не воевали, но всегда находились в союзе) на очень выгодных для кочевников условиях.

Естественно, что «Кунимунд, известясь о союзе их, был напуган». Он тут же направил срочное посольство в Константинополь, объясняя сложившуюся тяжелую ситуацию и умоляя о помощи. Но место Юстиниана на троне уже было занято другим владыкой, полагающим, что империи не следует разнимать варваров, но надлежит лишь извлекать выгоды из их внутренних войн.

Формально, конечно, Кунимунда успокоили и даже обещали помощь. Ободренные гепидские послы вернулись в свои земли. Итак, оба германских племени двинули войска к пограничной реке Тисе. В этот момент византийцы… вторгаются в земли своих союзников гепидов и захватывают Вторую Паннонию и ее столицу — город Сирмий.

Аварская конница, верная союзным обязательствам, тем временем преодолевает Карпатские перевалы и с тыла набрасывается на поселки и станы гепидского племени. Деморализованная известием об измене союзников-ромеев и нападением на их владения с незащищенной карпатской стороны аварских всадников, гепидская армия терпит сокрушительное поражение в пограничном сражении от лангобардов. Отступать гепидам было уже некуда. В их землях господствовали кочевники, во Второй Паннонии — византийцы.

Вот как описывают эту войну византийские историки, скромно умалчивающие о постыдном поведении своего императора: «Авары вторглись в их (гепидов) земли, согласно договору, заключенному ими с Альбуином», а лангобарды «до того свирепствовали против гепидов, что из многочисленного войска едва остался в живых, кто мог бы принести известие о поражении. Племя же гепидов до такой степени пало, что с того времени они не имели никогда собственных королей, и все, пережившие войну… стонут под тяжким игом, потому что гунны (здесь — авары) продолжают владеть их землей»^{34}.

А где же были в это время доблестные союзники гепидов — ромеи? Естественно — во Второй Паннонии! Новый император наивно полагал, что, раздвинув таким образом границы своей державы, он сделал византийцам подарок. Подобно многим правителям он был убежден, что чем больше у государства подвластных территорий, тем оно сильнее. Юстиниан множил не только земли, но и союзников. Юстин же посчитал, что провинции важнее отношений. Что из этого выйдет, мы еще увидим.

Разгромив в союзе с лангобардами дунайских германцев, вечные странники — авары не только получили богатую добычу, но и обрели наконец новую родину в местах, вполне пригодных для проживания. Но удача, как и беда, никогда не ходит в одиночку. Судьба сделала Баяну и его подданным еще один подарок.

Византийский полководец Нарзес, правивший в это время Италией, озабоченный давлением враждебных варваров и давно помышлявший о независимости от Константинополя, со сменой императора усилил свои происки. Он начал уговаривать лангобардов переселиться в Северную Италию, создав там дружеское ему королевство. Нечто подобное, как мы помним, пытался сделать Бонифаций в Африке совместно с вандалами.

Германцы после длительных совещаний решились на это и отправились на обретение новой родины. После Пасхи, 2 апреля 568 года лангобарды, спалив стоянки, передали свои земли союзникам-аварам и ушли туда, где 200 лет будет стоять их независимое государство. Да и позже эта земля будет называться Лонгивардией — Ломбардией, пока не сольются, наконец, уже при Кавуре и Гарибальди, северные и южные итальянцы в единую нацию, веселую и темпераментную.

Таким образом, авары внезапно для остальных европейцев обернулись владельцами огромной империи, расположенной в самом сердце Европы — помимо дунайских земель гепидов и лангобардов, им уже принадлежало Поднепровье антов, а также все северное Причерноморье — бывшие владения кутригуров, утигуров и прочих позднегуннских племен. Это была безусловная победа в жесточайшей битве за выживание, на которую племя кочевников оказалось обречено после поражения от своих рабов. Ровно через десять лет после появления азиатских беглецов в Восточной Европе, здесь возникает новая великая держава — Аварский каганат, по территории и населению вполне сравнимая с виднейшими государствами своего времени — Франкским королевством, Византийской империей, Персидским царством, Тюркскими каганатами и Китаем, а по военной мощи порой их превосходившая.

В союзе с персами и китайцами подвластные кагану Баяну племена будут биться в глобальном мировом конфликте рубежа VI–VII столетий против греков и франков. Трижды по ходу этой войны славяно-аварская армия стиснет стальным кольцом каменные стены Константинополя, едва не захватив этот город и не уничтожив Восточно-римскую империю.

На огромной территории — от Баварии и Австрийских Альп до Днепра и от Балтики до Дуная все подчинится железной воле аварского владыки Баяна и именно здесь, в рамках каганата начнется формирование практически всех славянских народов — поляков, чехов, словаков, югославов, болгар, белорусов, украинцев, русских.

Но произойдет это чуть позже, а пока уверенные в собственных силах византийцы в борьбе за город Сирмий и его окрестности впервые скрестят свое оружие с копьями и мечами аваров. И неожиданно потерпят поражение от варваров. Балканская армия выдающегося полководца ромеев Тиберия, будущего императора, будет наголову разгромлена войском «беглецов с Востока» и едва успеет укрыться за стенами злополучного Сирмия. Василевс византийцев Юстин, не поверив в серьезность ситуации, откажется подписать перемирие с аварами и вынудит своего прославленного полководца снова вступить в конфликт. Но армия Баяна вновь окажется сильнее. Как скупо скажет об этом Менандр: «После одержанной аварами победы, поражения полководца Тиберия и заключения условий, положено было отправить к римскому императору посольство»^{146}.