Оружие великих держав. От копья до атомной бомбы - читать онлайн книгу. Автор: Джек Коггинс cтр.№ 47

Пехотный батальон состоит из трех стрелковых рот и штаба, в его составе 37 офицеров, 2 унтер-офицера и 791 рядовой. Каждая стрелковая рота имеет 4 офицеров и 174 рядовых, а также включает в себя, кроме стрелков, 18 гранатометчиков (вооруженных гранатометами М-79), 18 стрелков с ручными пулеметами, шесть станковых пулеметов, шесть 81-мм минометов, шесть 90-мм безоткатных орудий и два 106-мм безоткатных орудия.

Новая воздушно-десантная дивизия имеет в своем составе 15 954 военнослужащих и 459 самолетов – и только тридцать из них с неизменяемой геометрией крыла. Крупные вертолеты дивизии, такие как «Чинук», которые могут нести до трех тонн груза на внешней подвеске, в состоянии принять на борт пехотный отряд в полном составе.

Но каким бы современным и смертоносным ни было оружие, оно не стоит и гроша, если отсутствует мастерство и воля к его применению, а поэтому главной заботой является подготовка американского воина сегодняшнего и завтрашнего дня.

Основной армейский курс обучения занимает сравнительно короткое время, но он весьма основателен. Он стал еще более эффективным с введением должности сержанта-инструктора строевой подготовки, аналогичной сержанту-инструктору в морской пехоте. Основной упор делается на физическую подготовку и умение обращаться со стрелковым оружием.

Более важно то, что новобранец в этот период получает понятие о дисциплине (часто первый раз в жизни) и начинает понимать (тоже порой первый раз), что он теперь становится определенной частью большого сообщества – почетного братства лучших представителей нации. Он узнает, что это сообщество имеет свои собственные критерии человеческих ценностей и что он вернется к обычаям и ценностям гражданской жизни только тогда, когда снова наденет гражданскую одежду. Он также должен будет понять, что в этой большой команде каждый человек играет небольшую, но часто весьма существенную роль и что этот индивидуальный игрок может быть потерян.

В армии, численность которой приближается к миллиону человек, оснащенной разнообразным и сложным вооружением, функционирующим с помощью компьютеров и другой электронной техники, может быть утеряна человеческая составляющая и недооценена важность воинского подразделения в формировании боевого духа.

Ныне осталось довольно мало от тех старых полковых традиций, которые существовали в былые времена. Система CARS (полковая система родов войск) является попыткой привить чувство исторической преемственности вновь созданным формированиям путем присвоения им названий самых знаменитых в прошлом полков.

Но это, по моему мнению, слишком тонкая нить, связывающая нас с историческим прошлым США. Более действенной в этом плане является система, при которой солдат, закончив базовую подготовку, закрепляется (по своему выбору или по назначению) за определенным полком. Полк этот, который может быть произвольной численности и не являться тактической организацией, должен иметь постоянное место расквартирования, где новобранец и сможет закончить свое обучение и приобщиться к истории и традициям полка. Полк, к которому могут быть также приписаны и батальоны Национальной гвардии, станет, таким образом, как духовным домом солдата, так и его временным местопребыванием. Роты и батальоны этого полка могут прикомандировываться к дивизионной или тактической группировке, создаваемой по мере необходимости. Пополнения для этих подразделений также будут поступать из «родительского» полка, который в случае войны может быть расширен путем формирования из мобилизованных дополнительных батальонов, укрепленных переводом офицеров и солдат из регулярных батальонов и приписанных к нему подразделений Национальной гвардии. Такая организация следовала бы традициям британской системы, которая оправдала себя, работая подобным образом в течение столь долгих лет. Джон Мастере, солдат и автор книг, так писал в своей работе «Охотничьи рожки и тигр»: «Вы можете быть поражены, узнав, что полка, которым мы так гордились, на самом деле не существует. В королевской пехоте полк не является организационной структурой, которой может быть присвоен номер и которая может выйти на парад. Это отнюдь не материальная вещь, но бесплотная идея. Она занимает один или два листа в армейских списках, где расписаны ее боевой путь, присвоенная полку форма и отделка мундиров, а также место постоянного расположения. И это все. В мое время несколько полков индийской и британской армий и в самом деле больше ничего собой не представляли. Их батальоны были расформированы по тем или иным причинам, обычно финансовым, но суть их духа хранилась в архивах и могла быть в любой момент облечена в плоть и кровь путем формирования новых батальонов».

Английские полки обычно состояли из двух батальонов, каждый под командованием подполковника. Они не были связаны какой бы то ни было системой командования и редко действовали совместно в ходе той или иной кампании. В военное время на многих фронтах действовало много батальонов – но все в соответствии с теми же полковыми привилегиями и знаками почета, что и первый батальон, под теми же знаменами и с теми же вольностями в форме. Согласно обычной британской системе батальоны группировались в бригады. Снова процитируем Мастерса: «Командующие бригадами, под началом которых мы таким образом сражались, были по своему положению что-то вроде средневековых сеньоров по отношению к командирам батальонов и могли приказывать нам делать то, что считали необходимым, но они никак не могли вмешиваться в наши обычаи или традиции. Четвертый гуркхский батальон мог, например, иметь обычай делать стойку на руках при упоминании имени вице-короля Индии, и, даже если командующему бригадой это совершенно не нравилось, он не мог с этим ничего поделать».

Подобная система, в которой к тому же мог изменяться и численный состав батальона, соединяет гибкость со строгостью полковых обычаев и традиций и имеет много достоинств, которые позволяют рекомендовать ее.

Без сомнения, может быть найдена работающая схема, при которой каждый солдат будет иметь свое постоянное подразделение (пусть даже при этом он и не часто будет иметь возможность видеть свою казарму), вместе с которым ему будет обеспечена принадлежность к части с долгим и заслуженным прошлым.

Каковы бы ни были методы, использованные для выработки понятия «честь мундира» и поднятия боевого духа, без сомнения, остается одно: солдат регулярной армии должен быть приучен к тому, чтобы без колебаний принимать любую ситуацию, в которой он может оказаться благодаря неожиданным зигзагам национальной политики США. Он является инструментом, воплощающим эту политику. Он должен выработать одно-единственное чувство: с того момента, когда он поступает на службу, он имеет одно-единственное предназначение – быть частью безупречно функционирующей смертоносной боевой машины. Он может и, возможно, будет брошен сражаться даже в несправедливых войнах в самых разных районах мира. Если в час икс он получает сообщение, что в час игрек плюс 40 часов он должен быть готов отправиться самолетом или пароходом для участия в сражении против кого бы то ни было, его единственной заботой должно стать его вооружение и технические детали предстоящей операции. Справедливость или несправедливость этих действий не должна его заботить.