Оружие великих держав. От копья до атомной бомбы - читать онлайн книгу. Автор: Джек Коггинс cтр.№ 26

Война за независимость, которой суждено было столь радикально изменить ход истории, была «малой войной», несмотря на то что она продолжалась восемь лет и захватила пространство всего Восточного побережья. Армии были весьма малочисленными. В «самом крупном соединении регулярных войск, какое когда-либо собиралось под американским флагом», насчитывалось 16 782 человека, годных для службы (июль 1778 года), тогда как число солдат британских регулярных частей и германских наемников было чрезвычайно мало для той задачи, которая на них возлагалась. Тысячи добровольцев сражались в рядах каждой из сторон, и их истинное число мы уже никогда не узнаем. (В сражении при Кингс-Маунтин 7 октября 1780 года из 2600 участников один только майор Патрик Фергюсон, командовавший британцами, был профессиональным солдатом.) Многие добровольцы приняли участие в локальных схватках, хорошо сражались в них, а затем отправились по домам, сочтя свой долг выполненным.

Будучи лучшими стрелками, неподготовленные участники ополчения и добровольцы значительно уступали британским солдатам регулярной армии во владении холодным оружием. Высокий моральный дух ополченцев помог им выдержать трудности и лишения зимовки в Вэлли-Фордже ^[21], но лишь после того, как фон Штойбен стал муштровать их и ввел строгую дисциплину, превращая их в американскую регулярную армию – Континентальную армию, они смогли противостоять британцам в открытом поле. При Монмуте (28 июня 1778 года) американские полки под огнем атаковали неприятеля с точностью и самообладанием ветеранов. (Подготовка, вооружение и дисциплина были примерно равными с обеих сторон, но люди, сражавшиеся за правое дело, оказались сильнее людей, идущих в бой за несколько пенни в день.) Мелких перестрелок и партизанских действий в этой войне было предостаточно, но именно линейные полки, состоявшие из людей, записавшихся добровольцами на трехлетний срок службы, стали основой Континентальной армии.

С наступлением мира конгресс начал первую из многих демобилизаций, которые столь часто становились прелюдией к военной катастрофе. «Постоянные армии» атаковал декрет, нанесший смертельный удар по революционной армии, которая «в мирное время несовместима с принципами республиканского правления, представляет собой опасность для вольности свободных людей и вообще с легкостью может стать деструктивным механизмом для установления деспотизма». Несмотря на возражения генерала Вашингтона, конгресс постановил, что войска, в которых возникнет необходимость в будущем, могут быть созваны только федеральным правительством и что «главнокомандующий обязан распустить все вооруженные силы, пребывающие на службе Соединенных Штатов, за исключением двадцати пяти рядовых, охраняющих имущество в Форт-Питте, и пятидесяти пяти рядовых, охраняющих имущество в Вест-Пойнте и на других складах…» (выделено мной. – Авт.). Пропорционально этому числу солдат определялось и количество офицеров, но ни один из них не выше звания капитана. Да здравствуют восемьдесят рядовых! Именно они стали предшественниками армии Соединенных Штатов нашего времени.

Конгресс мог не посчитаться с мнением генерала Вашингтона, но при президенте Вашингтоне, по крайней мере, было положено начало регулярной армии. В 1789 году ее законодательно установленная численность составляла один полк из 560 человек и один артиллерийский дивизион из 280 человек. Поскольку в этих частях 168 должностей не были заполнены, вся армия Соединенных Штатов насчитывала 672 человека.

В конгрессе был выделен особый конгрессмен, который должен был следить за тем, чтобы это число не превышало количества военных, составлявших гарнизон фортов и охранявших склады, и в то же самое время создавать сеть сторожевых застав и охранять поселенцев в необжитых местах вдоль удаленных границ, протянувшихся на сотни миль. Походы против различных индейских племен сделали необходимым призыв добровольцев и местного милиционного ополчения, оставив горстку регулярных сил в одиночку противостоять всем врагам. Поэтому вскоре к одному полку регулярных войск был с неохотой добавлен еще один, как будто только для того, чтобы большинству из этих солдат пришлось сгореть в огне катастрофического поражения генерала Артура Сент-Клэра под Форт-Вайном на Вэбэше (4 ноября 1791 года). Там милиционные силы штата Кентукки массово бежали с поля боя, бросив немногочисленных солдат регулярной армии, которые в одиночку продолжали сражение, потеряв более девятисот убитых и раненых. Это поражение от рук индейцев стало одним из самых значительных в истории продвижения на Запад.

Поэтому регулярная армия снова была увеличена численно – хотя и весьма незначительно; принятие закона об ополчении сделало возможным призыв на воинскую службу любого американца в возрасте от восемнадцати до сорока пяти лет. Это должно было осуществляться федеральным правительством, не имевшим никакой организационной структуры для этого, – прямое приглашение к проблемам и беспорядку.

Вряд ли можно было найти менее надежного человека, чем средний ополченец. Уроки революции были забыты, но в сознании людей прочно засела легенда о «вооруженном фермере». Это уже стало символом веры: когда стране угрожает опасность, американец тут же снимает со стены свой верный мушкет и – готово! – вот он уже и солдат, причем непобедимый. Именно то, что и нужно вооруженному строю. Все они были отменными стрелками, а каждый знает, что такой стрелок, укрывшийся за деревом, стоит трех солдат регулярной армии в чистом поле. Так что явка на сбор была для них праздником души и тела, а бочонок виски становился в те дни стандартным предметом вооружения. Офицеры всегда были под стать своим подчиненным – по большей мере невежественные, надменные пьянчуги, выбранные из числа призывников. Многие из них были политиканами местного масштаба, куда больше думающими о голосах в свою пользу, чем о боях; когда дело доходило до перестрелок, они предпочитали командовать своими подразделениями из-за ближайшего дерева. Хотя случались и исключения: попадая в руки способного командира, милиционные отряды порой демонстрировали чудеса храбрости, но в основном они были лишь немногим организованнее уличной толпы – и столь же надежными.

Подлинная же оборона страны была возложена на ничтожно малое число регулярных войск. И печальный опыт научил их, что средний ополченец, с кем ему, как предполагалось, предстояло сражаться плечом к плечу, гроша ломаного не стоит. Ополченец же, в свою очередь, считал, что регулярная армия попирает его «неотъемлемые» права: делать то, что ему хочется, идти туда, куда он считает нужным, – и, превыше всего, его право как свободнорожденного гражданина Соединенных Штатов не признавать никаких авторитетов, кроме своего собственного. Для армии, разумеется, это было причиной раздражения и тревоги, поскольку считалось, что в случае критического положения в масштабе страны именно ополченцы станут основной массой новобранцев в регулярную армию.