О Китае - читать онлайн книгу. Автор: Генри Киссинджер cтр.№ 74

Белый дом предпочел оставить ответ открытым до конкретной прямой встречи. США согласились направить представителя для переговоров, но определяли его компетенцию как обсуждение «широкого круга вопросов, существующих между Китайской Народной Республикой и США», иными словами, американский представитель не согласится ограничить повестку дня одним Тайванем ^[368].

Не полагаясь полностью только на пакистанский канал, Чжоу Эньлай направил параллельно послание и через Румынию, которое, однако, по причинам, до сих пор остающимся непонятными, пришло на месяц позже послания, направленного через Пакистан, в январе. И это послание, как нам было сказано, также «просматривали Председатель Мао и Линь Бяо» ^[369]. В нем опять говорилось о Тайване как о нерешенной проблеме между Китаем и Соединенными Штатами, но уже добавился совершенно новый элемент: поскольку президент Никсон посетил Белград и Бухарест — столицы коммунистических стран, — его будут рады приветствовать и в Пекине. В свете военных столкновений последних 15 лет весьма примечательно, что Тайвань назывался единственным вопросом между Китаем и Соединенными Штатами; другими словами, Вьетнам явно не входил в число препятствий для примирения.

Мы ответили через румынский канал, приняв принцип направления представителей, но проигнорировав приглашение президенту. На ранней стадии установления контактов принятие предложения о визите президента выглядело бы слишком навязчивым со стороны Америки, не говоря уже об определенном риске в данном вопросе. Мы передали формулировки нашего понимания подходящей для данного случая повестки дня, чтобы избежать недоразумений, где, как и в письме, переданном через Пакистан, выразили готовность Соединенных Штатов обсуждать все вопросы, представляющие интерес для обеих сторон, включая Тайвань.

Чжоу Эньлай встречался с Яхья Ханом в октябре, а с румынским вице-премьером в ноябре. Мао Цзэдун принимал Сноу в начале октября. Следовавшие одно за другим в течение нескольких недель послания отражали тот факт, что дипломатия уже перестала носить тактический характер и близилась к главной развязке.

Но к нашему удивлению — правда, без малейшего беспокойства с нашей стороны, — китайцы замолчали на три месяца. Возможно, из-за наступления Южного Вьетнама, поддержанного авиацией США, на тропу Хо Ши Мина через южный Лаос, главный маршрут снабжения северо-вьетнамских войск в Южном Вьетнаме. У Мао Цзэдуна, по-видимому, тоже возникли задние мысли относительно перспектив американской революции на основе демонстраций против войны во Вьетнаме ^[370]. Вероятно, Пекин предпочитал также двигаться шагами, показывающими его независимость от чисто тактических рассуждений и исключающими демонстрацию китайского желания, а уж тем более слабости. Но скорее всего Мао Цзэдуну потребовалось время, чтобы выстроить весь свой внутренний контингент.

Мы снова услышали о Китае только в начале апреля. Он не использовал ни один из ранее задействованных каналов, а предпочел собственный метод, открыто поставивший вопрос относительно китайского желания добиться лучших отношений с Америкой и меньше зависевший от действий правительства Соединенных Штатов.

Вот предыстория эпизода, вошедшего в историю как пинг-понговая дипломатия. Китайская команда по пинг-понгу принимала участие в международном турнире в Японии. Впервые с начала «культурной революции» китайская команда участвовала в соревнованиях за пределами Китая. За последние годы оказывалось так, что неминуемые встречи китайской и американской команд вызывали большие внутренние дебаты в китайском руководстве. Изначально китайское министерство иностранных дел рекомендовало вообще избегать таких спортивных соревнований или держаться в стороне от американской команды. Чжоу Эньлай направил вопрос на рассмотрение Мао Цзэдуна, изучавшего его два дня. Поздно ночью после очередной своей привычной бессонницы Мао «резко упал на стол» в забытье, вызванном таблеткой снотворного. Неожиданно он прохрипел своей медсестре, попросив ее позвонить в министерство иностранных дел — «пригласить американскую команду в Китай». Медсестра вспоминала, что спросила его: «После таблетки снотворного Вы точно уверены в том, что говорите?» Мао ответил: «Да, я отвечаю за свои слова. Давай быстрее, иначе будет поздно!» ^[371]

Получив приказ Мао Цзэдуна, китайские игроки воспользовались случаем и пригласили американскую команду посетить Китай. 14 апреля 1971 года удивленные молодые американцы оказались в здании Всекитайского собрания народных представителей, где встретились с Чжоу Эньлаем, то есть их приняли на гораздо более высоком уровне, чем когда-либо получали большинство иностранных послов, аккредитованных в Пекине.

«Вы открыли новую главу в отношениях американского и китайского народов, — торжественно заявил китайский премьер. — Я уверен, начало нашей дружбы непременно получит поддержку большинства наших народов». Спортсмены, ошеломленные тем, что оказались вовлеченными в дипломатию на высоком уровне, не ответили, что заставило Чжоу Эньлая закончить предложение словами, которые позднее мы посчитали примечательными: «Не так ли?» — вызвавшими бурные овации ^[372].

Как это обычно бывало с китайской дипломатией, Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай работали на различных уровнях. На одном уровне пинг-понговая дипломатия содержала ответ на январские американские послания. Этот шаг вывел Китай на открытый путь общения вместо ранее использовавшихся закрытых секретных каналов. В определенном смысле здесь присутствовала доля перестраховки, но также и информация о том, каким путем Китай готов пойти, если будут отброшены секретные средства связи. Пекин в таком случае может развернуть общественную кампанию — то, что сегодня назвали бы «народной дипломатией», — точно так же, как действовал Ханой, добиваясь своих целей во Вьетнаме, взывая к растущему протестному движению в американском обществе и ссылаясь при этом на еще один «упущенный шанс для достижения мира».

Чжоу Эньлай вскоре передал, что дипломатический канал оставался для него наиболее предпочтительным вариантом. 29 апреля пакистанский посол прислал еще одно письменное послание из Пекина, датированное 21 апреля. В нем причина задержки объяснялась «временным фактором» ^[373] без пояснений, относился ли этот фактор к внутренним или международным обстоятельствам, но с подтверждением готовности принять специального посланника. Чжоу Эньлай уточнил, кого имел в виду Пекин, говоря о посланнике, прямо назвав государственного секретаря Уильяма Роджерса или «даже лично президента США» ^[374]. В качестве условия восстановления отношений Чжоу упомянул только вывод американских вооруженных сил с Тайваня и из Тайваньского пролива — до сего времени менее всего рассматривавшийся как спорный вопрос — и опустил вопрос о возвращении Тайваня.