План «Барбаросса». Крушение Третьего рейха. 1941-1945 - читать онлайн книгу. Автор: Алан Кларк cтр.№ 53

Первое весеннее наступление русских началось на Керченском полуострове 9 апреля. Неудача 11-й армии Манштейна в овладении Севастополем предшествующей осенью и успешные вылазки гарнизона города зимой вызывали у русских периодические попытки освободить весь полуостров. 26 декабря у Керчи и Феодосии были организованы плацдармы, и, хотя последний был ликвидирован Манштейном 18 января в кровопролитном бою, большие силы русских остались на перешейке Керченского полуострова. 27 февраля, 13 марта и 26 марта они совершили три попытки ворваться оттуда в Крым. В каждом случае численность русских была увеличена по сравнению с предшествующим разом, и каждый раз ее было недостаточно, чтобы прорвать позиции Манштейна, которые все время укреплялись. Наконец, для «сталинского наступления» в апреле Ставка дала танки, пять «отдельных» бригад. Но к тому времени Манштейн также был значительно усилен танковой дивизией (22-й) и пехотной дивизией (28-й) и всем составом 8-го воздушного корпуса Рихтгофена («Юнкерсы-88» и пикирующие бомбардировщики), которые должны были возобновить атаку на Севастополь. В результате сил русских опять было недостаточно, наступление захлебнулось через три дня, а Манштейн за месяц очистил весь Керченский полуостров и смог повернуть войска к Севастополю. Красная армия потеряла там свыше 100 тысяч только пленными и более 200 своих драгоценных танков. Всего в Крыму с Рождества участвовало в боях более четверти миллиона человек (без гарнизона Севастополя), но дело закончилось практически ничем.

Советские действия в Крыму, по крайней мере, дали передышку Севастополю и оттянули на себя три германские дивизии. Второе из наступлений Ставки завершилось полным провалом. Нанося удар по германским позициям на реке Волхов, сильная колонна, включавшая две свежие сибирские дивизии и возглавляемая одним из сильнейших командиров Красной армии генералом Власовым, добилась временного прорыва. Но вскоре обнаружилось, что под майским солнцем уверенность и тактические рефлексы немцев стали совсем не теми, что были при сорока градусах мороза. Генерал Власов не смог расширить фланги в прорыве и попал в узкий выступ, испытывая все усиливающееся давление. Он не получил поддержки от штаба своего фронта, давались только обычные инструкции развивать наступление. Через пять дней ожесточенных боев немцы сомкнули узкий коридор русского прорыва и начали уничтожать окруженные дивизии. Власов был настолько возмущен некомпетентностью командования фронта и бессмысленными жертвами, которые пришлось понести его отборным частям, что он отказался от того, чтобы вылететь на присланном за ним самолете. Вместе со своим штабом он попал в плен к немцам, а позднее, как будет сказано ниже, сыграл весьма странную роль в сфере политики Восточной кампании.

Теперь все зависело от главного замысла операций Ставки – наступления Тимошенко на Харьков. К несчастью, план русских был не только начисто лишен воображения и слишком предсказуем, но фатально совпал с наступлением, которое Бок назначил почти на ту же дату.

Целью Бока была ликвидация очага сопротивления русских под Лозовой – выступа, представлявшего высшее достижение зимнего наступления Красной армии. Он вдавался в немецкий фронт на юго-западе Донца, под Изюмом. В начале мая Бок отвел немецкие войска, которые обеспечивали заслон против западной части выступа, и заменил их 6-й румынской армией. Затем он сосредоточил Паулюса на севере, между Белгородом и Балаклеей, а Клейста на юге, у Павлограда. Замысел состоял в том, что эти две армии будут наступать по сходящимся направлениям на основание русского выступа и отрежут его, выпрямив тем самым германскую линию вдоль Донца перед началом главного наступления.

Но как раз в тот момент, когда группа армий «Юг» начала наступление, Тимошенко тоже двинулся в самый выступ, который собирался ликвидировать Бок. Советская 9-я армия (командующий генерал Харитонов) при поддержке 6-й армии (командующий генерал Городнянский) должна была выйти из выступа и захватить Красноград. Затем Харитонову предстояло наступать на Полтаву, тогда как Городнянский поворачивал на север к Харькову. Северная же часть клещей, состоявшая из советских 28-й и 57-й армий, наступала с плацдарма у Волчанска.

Если бы немцы нанесли удар первыми, они получили бы тяжелый шок, потому что Тимошенко сосредоточил почти 600 танков в очаге у Лозовой – две трети всех своих танков. Но Тимошенко опередил Бока почти на неделю и начал наступление 12 мая.

На севере начались тяжелые бои, когда обе советские армии соприкоснулись с Паулюсом и его 14 свежими дивизиями. Но на юге Харитонов прошел прямо сквозь румын и захватил Красноград. В течение трех дней, пока войска Городнянского вливались в прорыв по пятам 9-й армии Тимошенко, могло казаться, что Харьков уже в его руках. Но 17 мая начали появляться первые тревожные признаки. Северная колонна ценой тяжелых потерь прижала Паулюса к линии Белгород-Харьковской железной дороги, но не могла двигаться дальше. Здесь не могло быть и речи о прорыве, потому что германская линия просто отклонилась назад. Но на юге 9-я армия все еще наступала в вакууме и достигла Карловки, западнее Харькова в 30 милях от Полтавы. Однако все усилия расширить прорыв на юг от Изюма и Барвенкова были безуспешными.

Чем дальше на запад наступали 9-я и 6-я армии, тем дальше от опасного пункта у Барвенкова они уводили за собой всю массу советских танков. И 17 мая обе армии разошлись, так как Городнянский следовал первоначальным приказам и повернул на север к Мерефе и Харькову. Этот вечер оказался мрачным для Тимошенко. Захваченные в южном секторе пленные, как выяснилось, принадлежали к армии Клейста, а усиление давления на фланг Харитонова подтвердило, что там происходит быстрое накопление германских войск. Однако русские танки в это время оказались растянуты более чем на 70 миль и не могли принять бой. При этом выявилось много недостатков: фрагментарный характер организации бригады, нехватка грузовиков с продовольствием, отсутствие зенитного прикрытия конвоев с горючим. Ночью Тимошенко дозвонился до Ставки, надеясь добиться какого-нибудь авторитетного разрешения замедлить наступление, пока он не подтянет свои фланги. Сталин не подошел к телефону, он послал Маленкова, который заявил, что приказы остаются в силе и Харьков должен быть взят.

На рассвете 18 мая началось контрнаступление Клейста против южной стороны бреши, и за несколько часов он прорвался к слиянию рек Оскол и Донец у Изюма, сузив основание русского прорыва менее чем до 20 миль. К вечеру Харитонов потерял контроль над своей армией, которая оборонялась в ряде ожесточенных, но не связанных между собой боев. Городнянский же продолжал наступать на север, хотя дивизии, защищавшие его арьергард, уже подвергались разгрому. Снова штаб Тимошенко обратился в Ставку, и на этот раз переговоры вел его начальник штаба Баграмян. Москва снова повторила свой приказ – наступление должно быть доведено до конца.

До конца и в самом деле оставалось недолго. Паулюс, который переместил два танковых корпуса на свой правый фланг, начал атаковать северную часть коридора, который теперь шел от Донца до Краснограда. 23 мая танки Паулюса встретились с танками Клейста у Балаклеи, и петля туго затянулась. 19 мая Ставка смилостивилась и приказала Городнянскому остановить свое наступление. Но было слишком поздно что-либо исправить, оставалось только подобрать, что осталось от окружения. 20 мая Тимошенко послал своего заместителя генерала Костенко в бывший очаг сопротивления спасти что можно. Однако выбраться оттуда удалось только менее чем четверти состава 6-й и 9-й армий, и вся тяжелая техника осталась на западном берегу Донца. Москва сообщила о потерях 5 тысяч убитыми, 70 тысяч пропавшими без вести и подбитых 300 танках. Немцы утверждали, что они взяли в плен 240 тысяч и захватили 1200 танков (последняя цифра, несомненно, преувеличена, так как у Тимошенко всего было 845 танков, и, хотя едва ли удалось что-либо спасти из южного кольца окружения, можно все-таки думать, что 28-я армия смогла спасти какое-то количество танков на севере).