Принципы ведения войны - читать онлайн книгу. Автор: Карл фон Клаузевиц cтр.№ 30

Следовательно, можно утверждать, что если, победив одного главного врага, мы побеждаем и его союзников, то поражение этого одного должно быть целью войны, потому что в лице этого одного мы наносим удар по общему силовому центру всей войны.

Военные действия, как и всякое другое дело на земле, требуют времени; но на войне нет ни следа какого-либо взаимодействия времени и силы, которое имеет место в динамике.

Время необходимо для обеих воюющих сторон, и вопрос заключается только в том, которая из них по своему положению может первой получить от времени особые преимущества. Такой стороной (не считая особенностей в положении той или иной стороны), очевидно, будет слабейшая сторона. Зависть, соперничество, заботы, а порой даже великодушие являются естественными защитниками несчастного; с одной стороны, они создают ему друзей, а с другой стороны, ослабляют и разрушают коалицию между его врагами. Следовательно, время даст больше выгоды побежденному, чем победителю.

Но если завоеванные территории достаточно велики, если в них есть пункты, необходимые для благосостояния незавоеванных территорий, то нанесенное поражение, как раковая опухоль, все глубже вгрызается в организм побежденного; тогда возможно, что победитель, не предпринимая ничего больше, с течением времени будет больше выигрывать, чем проигрывать. В подобных обстоятельствах, если не поступит никакой помощи извне, время может завершить начатую работу: то, что осталось непобежденным, падет, вероятно, само собой.

Целью наших рассуждений было ясно показать, что всякое завоевание должно быть выполнено как можно скорее, что рассрочка в его выполнении на более длительное время, чем это абсолютно необходимо, не облегчает, а затрудняет завоевание.

Выше мы говорили, что под выражением «поражение противника» мы понимаем реальную абсолютную цель военных действий. Теперь рассмотрим, что нужно делать, когда условий для достижения этой цели не существует.

Эти условия предполагают существенное физическое и моральное превосходство или огромную предприимчивость и врожденную склонность к предельному риску. Там, где на все это рассчитывать не приходится, цель военных действий может быть двух видов: или завоевание небольшой или умеренной части территории противника, или сохранение собственной до лучших времен; в оборонительной войне обычно происходит последнее.

Которая из этих целей уместна в конкретном случае, всегда можно установить, вспомнив выражение, примененное по отношению к последней. Ожидание до более благоприятных времен подразумевает, что у нас есть основания ожидать такие времена и что оборонительная война всегда основана на этом ожидании. С другой стороны, наступательная война, то есть использование преимуществ настоящего момента, всегда предпочтительнее, когда будущее сулит лучшие перспективы не нам, а нашему противнику.

Третий случай, вероятно, наиболее распространенный — это когда ни одна сторона ничего определенного от будущего не ожидает. В этом случае наступательная война просто необходима для политического агрессора, то есть для того, кто имеет позитивный мотив.

Мы здесь решаем в пользу наступательной или оборонительной войны по причинам, не имеющим ничего общего с относительными силами участников битвы. И все же может показаться, что правильнее делать выбор между наступлением или обороной, исходя главным образом из взаимного соотношения сил воюющих сторон. По нашему мнению, поступая так, мы лишь отходим от правильного пути.

Предположим, что небольшое государство вовлечено в схватку с противником, значительно превосходящим его по силе, и заранее знает, что с каждым годом его положение будет ухудшаться; не следует ли, если война неизбежна, воспользоваться временем, когда ситуация еще не так плоха? Тогда такое государство должно наступать, но не потому, что наступление само по себе даст какие-то преимущества, а потому, что это, скорее, уменьшит неравенство сил. Меньшее государство должно наступать потому, что ему необходимо решить исход дела, пока не настали худшие времена, или получить по крайней мере временные преимущества, которые можно будет использовать впоследствии. Такой вывод не должен казаться абсурдным. Если бы это маленькое государство было вполне уверено, что неприятель пойдет против него, тогда, безусловно, оно может и должно воспользоваться обороной против врага, чтобы обеспечить себе первое начальное преимущество. Здесь, по крайней мере, нет никакой опасности потерять время.

При абсолютной форме войны, когда все вытекает из естественных и необходимых оснований и одно стремительно следует за другим; когда, если можно так выразиться, не остается места нейтральному промежутку, вся война полна многообразным взаимодействием. Тесная связь охватывает ряд последовательных сражений; кульминационный момент, имеющийся у всякой победы, определяет пределы, за которыми начинаются потери и поражения; все эти естественные в ходе войны отношения, утверждаем мы, допускают только один результат, а именно конечный успех. Здесь мы можем сказать: конец — делу венец. С этой точки зрения война есть неделимое целое, части которого (отдельные успехи) имеют ценность только лишь в связи с этим целым.

Этому крайнему взгляду на общую связь военных успехов можно противопоставить другой крайний взгляд, согласно которому война состоит из единичных, независимых успехов, причем, как в карточной игре, предыдущий выигрыш не оказывает никакого влияния на последующий. Здесь все сводится лишь к общей сумме результатов, и каждый из них мы можем отложить, как игральную фишку.

Истинность первой точки зрения вытекает из природы войны, подтверждение истинности второй мы находим в истории. Есть бесчисленное множество случаев, когда можно достигнуть небольших успехов, не связывая себя отягчающими условиями. Чем более умеренной будет стихия войны, тем более распространенными становятся эти случаи.

Если мы придерживаемся первой из этих точек зрения, мы должны осознать необходимость с самого начала рассматривать любую войну как единое целое, имея в виду, что при самом первом шаге вперед полководец должен видеть цель, к которой ведут все нити.

Если мы примем вторую точку зрения, тогда можно задаться второстепенными выгодами ради них самих, предоставив все остальное последующим событиям.

Поскольку ни одну из этих точек зрения нельзя назвать полностью безрезультатной, следовательно, теория не может обойтись без обеих. Но в их использовании имеется следующее различие: первая, как коренная, должна всегда браться за основу, а вторая использоваться лишь для поправок в зависимости от особых обстоятельств.